Фред Саберхаген - Лик Аполлона
Странная тень, похожая на толстую ветку дерева, упала на палубу. Подняв глаза, Джереми увидел, что на ближайшее дерево взобралась огромная змея с лоснящейся шкурой. И гадина заинтересовалась кораблем и его обитателями. Пока Джереми греб, женщина выхватила меч и приготовилась отсечь твари голову. Гадина распахнула огромную красную пасть, утыканную загнутыми острыми зубищами, и в следующее мгновение скользнула на палубу. Женщина ударила мечом, стараясь столкнуть змею в воду. По пути она кричала, чтобы он не оставлял весел, иначе мачта зацепится за ветки и они застрянут тут надолго. Джереми разобрался в ситуации и без ее крика, но молчал и продолжал грести.
Змеиная кровь забрызгала все вокруг, тело толщиной в самого Джереми продолжало бешено извиваться, сметая по пути все находящееся на палубе. Но голова упорно держалась на шее.
Когда юноша отвел корабль подальше от деревьев, то бросился на подмогу. Наконец совместными усилиями змея была выброшена за борт. Она с плеском ушла под воду. У Джереми мороз прошел по коже, когда он заметил, что многие ветки, которые они благополучно миновали, прогибались под тяжестью таких же здоровых тварей.
Пока юноша отталкивался длинным шестом от дна канала, направляя катамаран на середину реки, подальше от мелей и берегов, женщина направилась в каюту, чтобы проверить состояние своего спутника. Джереми услышал, как она что-то тихо спрашивает, а ей отвечает слабый и сонный мужской голос. Ноги парня скользили в змеиной крови. Он улучил минутку, набрал ведром воду из-за борта и окатил палубу, чтобы смыть непотребство.
Появилась женщина и встала возле мачты. Она оставила меч в каюте — вероятно, он был слишком тяжел для нее, а змей пока не предвиделось. Она не смотрела на Джереми, а говорила в пространство, будто обращаясь сама к себе: — Он начал говорить… он твердит: «Бог приближается, бог…» А потом опять замолчал… Она повернулась к Джереми, продолжая смотреть сквозь него. — У него уже были подобные приступы?
В детстве — и это были уже его собственные воспоминания — у Джереми был дружок, который иногда падал и бился в конвульсиях. Юноша не знал, важен ли этот вопрос сейчас, но испытывал болезненное любопытство. И подозревал, что это любопытство исходит не только от него самого. Наконец взгляд женщины сфокусировался на Джереми, будто она только что его заметила. Казалось, она хотела резко одернуть паренька, но передумала. — Не такие тяжелые, как этот.
Действительно, мужчина так и не пришел в себя. Чуть погодя Джереми зашел в каюту и положил ладонь на его лоб. Больной вздохнул и издал какой-то невнятный звук. Но так и не очнулся.
Сперва женщина вложила в рот несчастного клочок ткани, чтобы он случайно не прокусил язык. Теперь она осторожно вынула ткань, удостоверясь, что приступ миновал.
Поднялся ветер, остужая разгоряченную кожу Джереми. Он был бы кстати, если бы невольные моряки знали, что делать с парусом. Ветер играл с клочками пергамента, разбросанными по палубе. Джереми поднял один. Он был исписан незнакомыми для Джереми Редторна буквами. Но сейчас юноша легко мог прочесть их, глядя только левым глазом. Как это получилось, лишь богам известно. С первого взгляда ему стало ясно, что это часть ритуала, направленного для вызова демонов. Символическое прерывание ритуала являлось частью другого — взывания или призывания бога.
Джереми осознал, с уверенностью, всплывшей из глубин его новой памяти, что все эти меры совершенно неэффективны. Почему и как — осталось непонятным для него самого.
Женщина собрала амулеты и прочие побрякушки, которые мужчина использовал для ритуала, унесла их и засунула в какой-то ящик. И куда-то спрятала свой коробочек из слоновой кости и черного дерева. Когда Джереми заглянул в каюту, там его уже не было. Он решил, что леди засунула его под одну из коек или поставила куда-то в уголок. В этой заставленной вещами каюте было полным-полно укромных уголков.
Потом она выдохлась, вероятно, решив, что остальное уже не имеет значения. Машинальным движением женщина выдернула кусочек пергамента из рук Джереми. Во второй раз она обратила внимание на юношу и спросила: — Ты и вправду странно выглядишь, дитя. Откуда ты?
Давным-давно Джереми не называли «дитя», и он даже растерялся, когда услышал это обращение из уст существа, не намного его старше. Парень махнул рукой за спину, вверх по течению. — Оттуда, мэм.
Видимо, это объяснение ее устроило. Женщина задержала на мгновение взгляд, потом кивнула и продолжила собирать вещи.
Канал, по которому шел корабль, делал поворот, так что пришлось заняться управлением. Несколько минут они то пытались развернуть катамаран, то принимались яростно грести. Вскоре Джереми поймал себя на том, что отдает команды — все-таки он с детства умел обращаться с лодками, а последние несколько дней еще и усовершенствовал свои навыки. Что автоматически делало его лучшим капитаном, или хотя бы штурманом, по сравнению с женщиной. К счастью, она восприняла его приказы спокойно, без возражений и апломба. Вскоре корабль вышел на чистую и спокойную воду другого канала. Хотя и неширокого, с нависающими берегами.
Почти каждую минуту женщина оглядывалась назад, словно выискивая взглядом возможную погоню. Ее поведение воскресило прежние страхи Джереми. — Нам нужно поскорее убраться из этой проклятой глуши, — громко произнесла она. — Нужно найти широкую протоку и плыть вниз по реке. И добавила еще одну фразу, которую Незваный Гость в голове Джереми определил как экзотическое ругательство, заимствованное из языка приморских жителей. Она, видимо, разговаривала сама с собой, но Джереми все равно решил ответить: — Да, мэм. Течение стало свободней. Никаких тебе островов или мелей. Скоро выйдем на быстрину.
Глава 10
Когда они, работая бок о бок, сумели-таки заставить катамаран плыть ровно и более-менее направленно вниз по течению (хотя и очень медленно), беловолосая женщина посмотрела на Джереми уже попристальней. — Как тебя зовут? — резко спросила она. — Джонатан, мэм.
Юноша крякнул, хватаясь за весло и отводя судно от подстерегавшей их коряги. Он успел придумать себе имя заранее, так что был готов к этому вопросу. Джереми не покидала твердая уверенность, что убийцы Сал до сих пор идут за ним по пятам и при первой же возможности постараются выцарапать волшебную вещь. Из его головы. А если они потеряли его след, то наверняка примутся расспрашивать всех жителей по берегам реки — на каждой ферме, в каждом селе и каждом городе. Женщина коротко кивнула. Ее тонкие брови были такими же бесцветными, как и курчавые волосы. Только сейчас юноша заметил, что обе мочки ее ушей были проколоты, и в одном ухе покачивалось золотое кольцо. Видимо, нравы здесь были свободными и каждый был волен носить все, что ему вздумается. Джереми никогда не видывал подобных украшений, потому поразился. «Это ж надо, носят же такое…»
