Екатерина Шашкова - Тропы Междумирья
Стоп! Когда это она успела стать вражеской? Совсем мне мозги выбило, что ли? Это же наша территория, людская. А враги — эльфы. А я — отважный разведчик в стане врага. Или что‑то типа… Нет, так больше нельзя. Надо с головой что‑то делать, пока все тайны не выболтала.
— Кано, я посплю, ладно? — спросила я, надеясь, что командир ещё никуда не ушёл и расслышит моё невнятное бормотание.
— Давно пора, — немедленно откликнулся эльф. — И постарайся… Тссс!
— Что? — переспросила я, думая, что не расслышала.
— Тихо. Здесь кто‑то есть.
Я мысленно ругнулась, прощаясь со сном. Неужели нас выследил кто‑то из отряда Дамира? Вот ведь неуёмные ребята. И чего им в лагере не сидится?!
А может, всё не так уж и страшно, и никаких солдат вокруг и в помине нет? А Файриану просто почудилось. Мало ли, ящерка какая проползла, или ветром веточку качнуло… Но не спрашивать же, когда открытым текстом велели молчать.
Командир, как назло, приказ отменять не спешил и вообще признаков жизни не подавал. Я даже начала беспокоиться: а вдруг его уже оглушили и связали? Или даже сразу убили? Правда, я бы тогда услышала хоть что‑то. Возню, шаги… А вокруг стояла полнейшая, беспросветная тишина. Даже птицы не щебетали.
Изнывая от любопытства, я попыталась снова открыть глаза. В этот раз у меня даже получилось. Только это свершение мне никоим образом не помогло — разглядеть в светлеющем предрассветном небе окружающую обстановку не получилось никак. Значит, надо хоть голову повернуть. И желательно — без лишнего шума.
Шея оказалась упрямей, чем глаза, и слушаться меня ни в какую не желала. Даже чуть — чуть. Но в тот момент, когда я почти отчаялась справиться с непокорным организмом, где‑то совсем рядом хрустнула ветка. Звук прозвучал настолько резко и неожиданно, что я вздрогнула всем телом и села, обшаривая взглядом окрестности.
Мы находились на небольшом пологом холмике, поросшем жёсткой травой. Судя по всему, это был самый край Пёсьего Кряжа. Значит, почти добрались до Ородрива.
Эльфы вокруг изображали лежбище морских скотиков. То есть живописно рассеялись по округе в позах из серии 'Как упал — так и уснул'. Бодрствовали только Хэйнар, сидящий на корточках рядом с догорающим костром, и кано, стоявший неподалёку от меня. Я, в свою очередь, сидела (а до этого — лежала) на чьём‑то плаще. Плащ был старый, потрёпанный и щедро украшенный красновато — бурыми пятнами. Кровь, по всей видимости, была свежей. И почти наверняка — моей.
Нервно сглотнув, я скосила глаза на правую руку. Сразу вспомнилось, с какой силой по ней рубанули. В какой‑то момент даже мелькнула дикая мысль, что мне её так и совсем отрубить могли.
Но к счастью, рука была на месте. Судя по всему, удар вообще пришёлся плашмя. Зато теперь моя конечность была надёжно зажата с двух сторон какими‑то палками, и крепко замотана поверх. Сломала я её что ли? Как же некстати‑то! И как теперь фехтовать?
И если кровь не от этого, то… Левая рука поспешно метнулась к голове. Пальцы сразу же нащупали абы как наложенную повязку и слипшиеся волосы. Да, качественно я приложилась. Неудивительно, что башка так трещит.
Больше я рассмотреть не успела, потому что одновременно со способностью двигаться организму вновь вернулась чувствительность. Лучше бы не возвращалась, потому что теперь он болел. Весь. Каждая клеточка. Кажется, даже волосы и ногти каким‑то образом умудрялись чувствовать боль. Застонав, я рухнула обратно на плащ. И зачем только вскакивала… Ах да, ветка!
Я с трудом собрала мысли в кучу и припомнила, откуда шёл хруст. Осталось самое сложное — туда повернуться. С головой, напоминающей чугунную гирю, сделать это было не так‑то легко. Зато когда я наконец‑то совершила этот подвиг, то обнаружила, что народу заметно прибавилось.
Незваные гости появились одновременно со всех сторон, и было их не меньше десятка. Думаю, если бы они хотели прирезать нас прямо здесь и сейчас, то это не составило бы им никакого труда. К счастью, вновьприбывшие нападать не спешили. К тому же все они оказались эльфами. Причём настолько классическими, что, казалось, профессор Толкиен своих остроухих именно с них и писал — высокие, подтянутые, с надменными взглядами. А ещё умытые, причёсанные и в чистой одежде. Короче, по сравнению с нашей побитой компанией они казались практически небожителями.
Главный небожитель вступил на поляну чуть позже остальных. Скорее всего, до этого прятался за кустами. Хотя мне бы и в голову не пришло, что такой может где‑то прятаться. Эльф выглядел так, словно не по взгорью гулял, а на светский приём направлялся. Весь прилизанный, отглаженный и надушенный. Даже военная форма смотрелась на нём как парадный костюм.
— Вот, значит, как, — франт зевнул, деликатно прикрыв рот узкой ладонью.
Не знаю, что он имел в виду, но этих слов хватило, чтоб и Файриан, и Хэйнар дружно вытянулись по стойке смирно. Остальные члены команды вставать не спешили, хотя я видела, что многие из них уже проснулись. Отглаженный эльф тоже обратил на это внимание. Он неторопливо обвёл взглядом засонь, уставших после ночного марш — броска, и лениво бросил:
— Подъём.
Сказано это было тихо и совершенно равнодушно. Однако те, кто был в состоянии стоять, сразу же оказались на ногах. Даже у меня возникло желание вскочить и отдать честь. Впрочем, я его успешно подавила. Не хватало ещё пресмыкаться перед каждой эльфийской рожей.
— Полковник, что ты здесь делаешь? — первым нарушил молчание Файриан.
Дружелюбные слова совершенно не согласовались с настороженной интонацией, с которой были сказаны. Я даже не сразу сообразила, что виной всему дурацкая эльфийская привычка всем 'тыкать'. Отстранённое 'вы' звучало бы здесь более уместно.
— Гуляю, — Брезгливо поджатые губы почти не шевелились. — А ты?
— Я… мы… — кано замялся. Затем, решившись, сделал шаг вперёд и опустился на одно колено: — Полковник Арфеналме, вверенный мне отряд этой ночью совершил прорыв через границу. Эта операция не была согласована с вышестоящим руководством. Более того, она была прямым нарушением приказа, согласно которому нам следовало до последнего оставаться на месте и ждать. Но обстоятельства последних дней вынудили меня принять самовольное решение о прекращении операции и немедленном возвращении. Ответственность за всё происходящее я беру на себя, поэтому…
— Капитан Бронве, что это за комедия? — сощурился полковник.
Ух ты, а у нашего Файриана ещё и фамилия есть. Почему‑то раньше я об этом не думала. Наверное потому, что его и по имени‑то редко когда называли. Но это мелочи, а вот Арфеналме… Если эта разряженная остроухая зараза действительно тот самый полковник Арфеналме, то можно считать, что меня уже повесили. И даже не важно, за что. Этот найдёт. Чёрт, надо было всё‑таки встать при его приближении. На всякий случай.
