Лев Гроссман - Волшебники. Книга 1
Сейчас Мартину тринадцать лет, он созревший подросток, даже слишком взрослый для приключений в Филлори. В ранних книгах он обладал переменчивым характером, чьё настроение колебалось от добродушно-весёлого до депрессивного в один миг. В «Летающем Лесу» он находился в депрессивной фазе. Вскоре после своего появления ввязывается в драку с младшим, более надёжным и солнечным Рупертом. И за этим следуют очень английские вопли и борьба. Клан Хотспотсов наблюдает за процессом с весёлым леопардовым задором. Вырвавшись, с оторванной пуговицей и всколоченной рубашкой, Мартин орет на своего брата и сестру, что это он открыл Филлори, а значит, это он должен был пережить приключения, а не они. И ещё, это нечестно, что после всего пережитого, они должны постоянно отправляться обратно домой. Он был героем в Филлори и пустым местом дома. Фиона холодно ему говорит, чтобы он не вёл себя как ребёнок, и Мартин скрывается в Тёмном Лесу, роняя скупые английские слезы.
И затем… он никогда больше не возвращается. Филлори поглощает его целиком. Мартин отсутствует в следующих двух книгах — «Секретное море» и, последняя в серии, «Блуждающая дюна» — и хотя его брат и сестра прилагали все усилия, чтобы выследить его, они никогда не смогли найти Мартина снова. (Теперь это заставляло Квентина задуматься о бедном брате Элис). Как и многие фанаты, Квентин предполагал, что Пловер собирался вернуть Мартина, раскаявшегося и одумавшегося, в последней книге серии, но Пловер внезапно умер в пятьдесят, когда «Блуждающая дюна» была только рукописью, и в его бумагах не нашли ничего, намекающего на разгадку. Это была неразрешимая литературная тайна, как незаконченная диккенсовская «Тайна Эдвина Друда». Мартин навсегда останется мальчиком, который исчез в Филлори и не вернулся.
Квентин думал, что ответ может быть в книге, которая была у него так недолго, в «Магах», но она давно исчезла. Он перевернул Дом вверх дном и допросил каждого в нём, и к этому времени уже сдался. Кто-то в Брейкбиллс, должно быть, забрал её или убрал, или уже потерял. Но кто и зачем? А может, книга даже не была реальной.
В то воскресенье Квентин проснулся рано утром в боевом настроении. Он был на своём месте. Он находился в самой гуще своей новой жизни. Испытывая самый минимально необходимый уровень вины, он принялся выдумывать нагромождения лжи для своих родителей: богатый сосед по комнате, лыжное шале в Нью — Гемпшире, я знаю, что сообщаю в последний момент, но можно? Ещё больше лжи, но что поделаешь, это единственное возможное, если ты тайный маг-подросток. Он быстро собрал вещи — большую часть все равно оставляет в школе — и всего через полчаса уже шагал по улицам Бруклина. Парень шёл прямо к старому общественному саду, и прошёлся по самой широкой его части.
Он остановился у задней ограды, глядя сквозь неё на ржавую игровую площадку в соседском дворе. Как все здесь может быть таким маленьким? Он помнил сад практически лесом, но сейчас все выглядело тоненьким и тощим. Несколько минут он бродил вокруг завалов, вырванных сорняков и старых тыкв, замороженных на стадии гниения, туда — обратно, становясь все более нервным и смущённым. Что он делал в прошлый раз? Нужна ли ему книга? Наверняка, он что-то забыл, вот только он не мог вспомнить, что. Магия не сработала. Он попытался повторить свои шаги точно. Может быть, это неправильное время дня.
Квентин отправился поесть пиццы и обдумать сложившееся положение, молясь, чтобы никто из тех, кто его знает, не увидел его там в тот момент, когда он уже должен находиться на пути к Маунт Алиби, Нью-Гемпшир. Он не знал что делать. Трюк не работал. Это был настоящий провал. Он сидел в кабинке вместе со своими сумками, глядя на свои отражения в зеркалах — и почему во всех пиццериях зеркальные стены? — и читая бесплатный полицейский бюллетень Парк Слоуп. Стены отражали друг друга, зеркало напротив зеркала, превращаясь в бесконечный тоннель. Пока он сидел там, длинная, узкая, наполненная комната поменялась вокруг него, а он и не заметил. Зеркала потемнели, свет переменился, голая плитка стала полированным паркетом, и когда он поднял голову от бумаги и откусил ещё кусочек от пиццы, оказалось, что он сидит в младшей гостиной Брейкбиллс.
Внезапно, без какой-либо шумихи и церемоний, Квентин и Элис стали второкурсниками.
Классы встречались в полукруглой комнате, находившейся в дальней части здания. В комнате, где происходило все, было светло, но до ужаса холодно — оконные стекла были покрыты коркой льда. По утрам они занимались с профессором Петитпойдс, пожилой странноватой гаитянкой в смешной остроконечной шляпе, которая заставила их обращаться к ней «Ведьма» или «Профессор». Когда кто-то задавал ей вопрос, она говорила: «Это никому не навредит. Делай, что хочешь».
Но когда дело доходило до практической магии, её узловатые пальцы работали искуснее, чем у профессора Сандерлэнд. По вечерам же у них были занятия с профессором Хеклером, длинноволосым, высоким (почти в семь футов высотой!) немцем с небольшой щетиной.
Никто не торопился принимать новичков, что сразу же превратило Квентина и Элис в класс из двух человек: весь первый курс был обижен на них, а второму курсу было все равно, поэтому они просто их игнорировали. Элис больше не была звездой программы, тем более, у второго курса были свои звёзды: например, громкая, крикливая, широкоплечая Аманда Орлофф со светло-русыми волосами. Именно её преподаватели постоянно вызывали для демонстрации различных техник. Она, будучи дочерью генерала, колдовала быстрыми, резкими, пугающе уверенными движениями массивных рук, словно пыталась собрать кубик Рубика. Аманда будто выкручивала магию из воздуха своими толстыми пальцами.
Почти все студенты считали ребят друзьями, многие даже предполагали, что они встречаются, и это было довольно забавным — такие отношения между ними даже не успели бы сформироваться. Однако теперь, после вечернего признания Элис, им было проще общаться друг с другом. После того, как она рассказала ему о своём болезненном прибытии в Брейкбиллс, девушка словно стала более раскованной и перестала казаться такой хрупкой, после чего Квентин осмелел и позволил себе иногда даже шутить. Честно говоря, Элис тоже не была ангелом и могла постоять за себя. Он не мог сказать точно, были ли они друзьями, но общаться с ней стало определённо проще.
Однажды воскресным вечером, устав от того, что его избегают, Квентин нашёл Сурендру, своего старого партнёра по лабораторной работе, и вытащил его на улицу. Они бесцельно слонялись по лабиринту, явно не чувствуя никакой радости от этой прогулки. Солнце, конечно, светило, но даже с ним на улице было безумно холодно. Живая изгородь была покрыта льдом, а в тёмных уголках лабиринта все ещё лежал снег. Сурендра был сыном бенгальца, рожденного в Америке, безумно богатого руководителя компьютерной компании из Сан-Диего. По лицу этого парня сразу можно было заметить, что этот молодой человек является самым саркастичным из всех, кого Квентин когда-либо встречал.
