Кристи Голден - Рождение Орды
— Учитель мой, новое видение?
Поклонился низко, поднося пищу и чашку парящего отвара из трав. По совету Рулькан Нер'зул начал пить отвар смеси особых трав, заваренных строго в нужной пропорции. Она объяснила, что такой отвар поможет поддерживать разум и душу открытыми для видений. Поначалу снадобье показалось отвратительным, но Нер'зул не подал виду. А теперь с удовольствием пил и поутру, и еще трижды в день. И сейчас с благодарностью принял чашку, кивнул в ответ на вопрос.
— Именно… и я узнал важное. Сколько существуют орки, столько существуют и их шаманы.
А работа шамана — звать духов стихий и говорить с предками.
— Да, конечно, — подтвердил Гул'дан озадаченно.
Нер'зул не смог сдержать усмешки, растянувшей его губы над клыками.
— Это воистину так. Но есть и неизвестное нам ранее. Предки могут видеть существ, которые недоступны живым. Рулькан говорила с этими существами. Мудростью и знаниями они превосходят даже наших предков — и они пришли к нам на помощь. Рулькан сказала мне, что есть среди них один, в особенности заботящийся об орках, и вскоре он явится ко мне!
— А может, и ко мне? — Глаза Гул'дана заблестели.
— Ты силен. — Нер'зул улыбнулся. — Иначе я б не избрал тебя учеником. Да, я думаю, он явится и тебе — когда сочтет достойным, как счел меня.
— Да будет так, — промолвил Гул'дан, склонив голову, — Для меня честь — служить вам и всем оркам. Настают времена великой славы, и наше счастье — родиться в них.
Клан Черной Горы с Черноруком во главе испросил чести ударить первым. Конечно, кое-кто ворчал и протестовал, но охотничье умение клана славилось повсюду, да и жил клан вблизи Тэлмора, небольшого окраинного города дренеев. Клану Черной Горы выдали первые доспехи, мечи, стрелы с железными наконечниками и прочую воинскую снасть, назначенную погубить дренеев.
Оргрим с Молотом Рока за спиной ехал рука об руку с вождем клана, одетый с головы до ног в железо — тяжелое, стесняющее движения. Везущему его волку доспехи тоже не нравились, и он время от времени поворачивал тяжелую голову, клацал зубами у Оргримовой ноги, будто назойливое насекомое хотел отогнать. И бежал тяжелей обычного по мягкой луговой траве, трудно дыша, высунув язык.
Оргрим чертыхнулся вполголоса. Надо же, так просто — взяли да и поехали на войну с новым врагом. Все повскакивали, да и он тоже, руками замахали, заголосили радостно. И никто не подумал, как тяжело готовился к такой войне. Волков-то надо еще больших выводить, чтоб вдобавок к тяжеленным мускулистым оркам несли еще и броню с оружием.
Оружие уже довелось опробовать — нападали с ним на огров. Ведь хотя дренеи быстры и сообразительны, а огры неуклюжи и глупы, драка с ними больше похожа на войну с новым врагом, чем охота на талбуков. Сначала потеряли нескольких воинов — их тела были сожжены со всеми подобающими почестями на погребальных кострах.
Руки не привыкли к новому оружию, броня стесняла движения, но каждая новая атака проходила лучше и легче. В последний раз сражались не только с парой огров, но и с их чудовищным хозяином, гронном, соединявшим огрскую свирепость с недюжинной злобой и смекалкой, и потому куда опаснейшим. Погибли двое храбрых воинов, прежде чем Оргрим сумел нанести последний удар оружием пророчества, опустив Молот Рока на воющего гронна.
Чернорук тогда стоял рядом, потный, забрызганный своей кровью и кровью убитого чудовища. Отер лицо латной перчаткой, лизнул кровь, ворча.
— Два orpa заодно с их повелителем! — выдохнул он и похлопал Оргрима по плечу, — Да у жалких дренеев и шансов нет устоять против нас!
Потея под солнцем, плескавшим о яркий металл доспеха, слепящим глаза, Оргрим кивнул согласно. Жажда битвы загорелась в его крови. Он доверял Hep'зулу и шаману своего клана. А поговорив с Дуротаном, уверился: хоть когда-то дреней и обошлись с ними гостеприимно и по-дружески, вели себя они подозрительно. Да и духи предков никогда прежде не подводили. С чего бы им ошибаться сейчас?
Но пока ехал бок о бок с господином к месту, где заметили охотничий отряд дренеев, сомнения росли. Дреней странные — ну и что? Когда они прибыли сюда, наверняка орки показались им странными. Неужто смерть — соразмерное наказание за различие? Разве дреней хоть когда-то нападали на орков? Разве хоть раз оскорбили? А сейчас полторы дюжины закованных с головы до пят в железо и вооруженных до зубов воинов клана Черной Горы ехали, чтобы перебить горстку синекожих, без всякого злого умысла добывающих себе пищу. Неожиданно — и неприятно — в памяти Оргрима всплыло лицо девушки-дренея, ее робкая улыбка. Может, ее отец или мать умрут сегодня, таким погожим красивым днем?
— Что-то невесел ты, моя правая рука, — заметил Чернорук сурово, и Оргрим едва не вздрогнул, застигнутый врасплох. — О чем задумался?
«О сиротах», — подумал Оргрим, а вслух пробурчал:
— Думаю, какого цвета у дренеев кровь. Чернорук запрокинул голову и захохотал. На соседних деревьях закаркали испуганно — воронья стая, загомонив, кинулась прочь, перепуганная голосом вождя Черной Горы.
— Я позабочусь, чтоб она осталась на твоем лице, — посмеиваясь, сказал вождь.
Оргрим ничего не ответил, лишь зубы стиснул.
Конечно, дитя-то невинно, но его родители заслужили смерть — если злоумышляют против орков.
Скрываться и не пытались — спокойно подъехали к охотникам-дренеям. Разведчики донесли: тех одиннадцать, шесть мужчин и пятеро женщин, они встретили стадо копытней. Хотя большого косматого копытня трудно убить, стадо их агрессивностью растревоженных талбуков не отличалось, и дренеи уже сумели отбить от стада молодого самца. Тот ревел, копытил землю и наставлял рог на охотников, но исход охоты сомнений не вызывал — если б не орки.
Чернорук выстроил отряд на гребне холма. Оргрим чуял возбуждение сородичей, чувствовал, как дрожат их тела под новенькой броней, как стискиваются кулаки, желающие обнять новое, полузнакомое оружие. Вождь поднял руку в латной перчатке, уставился маленькими глазками на суету внизу, выжидая удобного момента. Еще немного, и кинется, будто ястреб на луговую крысу!
Повернулся к шаманам, одетым во все черное, тоже закованным в броню, но без оружия — к чему им? Их дело — врачевать павших и обрушить на врага мощь стихий.
— Готовы? — спросил их.
Старший кивнул — глаза его пылали яростью, губы искривились в презрительной ухмылке. Он тоже захотел увидеть кровь дренеев.
Чернорук зарычал, махнул рукой — и воины понеслись, голося истошно, испуская боевые кличи. Синекожие обернулись, испуганные, недоумевающие. Поначалу, наверное, лишь удивились: с чего стольким оркским воинам верхом на волках помогать охоте на одного копытня? И лишь когда Чернорук мощным ударом двуручного меча развалил главаря дренеев надвое, те поняли: орки пришли не за копытнем, но за ними.
