Роберт Сальваторе - Возвращения домой: Герой
Вульфгар завел было песню о том, что ночи Дельфантла, без сомнений, одиноки, прежде чем оборвать себя. Но к тому времени варвар уже наговорил достаточно, чтобы Реджис понял — друг задается вопросом, была ли Доннола так же верна Реджису.
— То, что было между нами, было настоящим, — сказал Реджис, окидывая полным тоски взором далекую виллу.
— Когда-то я думал то же самое, — ответил Вульфгар, поразив друга этой ссылкой на Кэтти-бри, которую он любил, прежде чем провалился в Бездну, захваченный йоклол.
— Доннола знает, что я вернусь, — возразил хафлинг. — Тут все по-другому. Мы все считали тебя мертвым, Вульфгар, и не просто так….
— Знаю, знаю, — успокоил его варвар, махнув рукой и одаривая друга улыбкой, полной искреннего раскаяния.
— После стольких лет тебе все еще больно, — заметил Реджис, вздохнув. — Поэтому ты пошел со мной? Потому что не можешь отвечать за себя рядом с Дзиртом и Кэтти-бри?
Смех Вульфгара казался достаточно искренним.
— Нет, разумеется! Я пришел с тобой искать приключений, которые не включали бы в себя дворфские шахты! — он положил руку на плечо Реджиса и посмотрел ему в глаза. — Нет, друг мой. Я лишь намекнул на некоторые вещи, касательно твоей любимой — совершенно по-идиотски, уверен в этом — потому что очень волнуюсь за тебя. На самом деле — несколько лет это очень долгий срок.
— Ты не сказал ничего из того, что не тревожило бы меня самого, — признался хафлинг. — Каждый день, с тех пор, как призрак Черной Души прогнал меня отсюда, я лелеял мысль о том, что снова вернусь сюда. Снова обниму её, — Реджис снова перевел взгляд на дом. — Душа Доннолы летела за мной в хохоте Ухмыляющихся Пони, в моих мыслях я нес её образ к Пирамиде Кельвина, она прошла за мной через северные земли, прямо к Митрил-Халлу. Она поддерживала меня, когда мы с тобой потерялись в Подземье.
Хафлинг глубоко вздохнул и поморщился.
— Я так верил в это мгновение, одновременно пребывая в ужасе от одной мысли о нем, — сказал он. — Если её тут нет…
— Она здесь, — категорически отрезал Вульфгар, удивляя Реджиса. — Она там. И она ждет тебя.
— Но ты только что сказал…
— Может быть, я не понял. Я не слышал, чтобы ты прежде так говорил о ней. Но если твоя любовь к этой женщине столь глубока, то могу только надеяться, что её собственные чувства не могут быть чем-то меньшим. Ты ждал бы её до конца своих дней, правда?
Реджис улыбнулся и кивнул.
— И на смертном одре я бы смотрел на ручку двери, ожидая, что она повернется.
— Ладно. Удача и хорошие друзья никогда не доведут до такого, — заметил Вульфгар. — Идем, Реджи… Паук Паррафин, найдем твою давно потерянную любовь.
Обогнув угол, Вульфгар потянул Реджиса за плечо, но остановился и внимательно осмотрел виллу.
— Смогу ли я там поместиться? — спросил он, памятуя о своем почти семифутовом росте.
— На корточках, — предположил Реджис. — И не сиди на стульях с поручнями. Иначе, боюсь, мы не станем вытаскивать твои жирные ляжки из их объятий.
Смех двух совершенно непохожих компаньонов — один из которых был в два раза больше и в три раза тяжелее второго, полетел по улице к Морадо Тополино. К моменту, когда спутники миновали половину пути, они привлекли внимание охранников, которые теперь с любопытством разглядывали их.
Охранники встали, желая загородить друзьям путь. Еще несколько стражей появилось из-за изгороди. Некоторые из них держали в руках арбалеты. Было ясно, что Морадо Тополино находится в боевой готовности, что заставило Реджиса заметно забеспокоится.
— Вы кто? — начал допрос один из дюжих охранников.
— По каким делам? — одновременно спросил второй, но, едва эти слова слетели с его языка, несколько хафлингов с арбалетами воскликнули «Паук!», что заставило двоицу, загородившую проход, узнать гостя. На их лицах расплылись широкие и счастливые улыбки.
— Паук? — спросили они хором, делая шаг вперед.
Реджис приветствовал их, называя одного из них Донфеллоу, и троица разделила рукопожатия и объятия.
— Мой друг, Вульфгар, — представил Реджис своего спутника. Однако, глаза хафлинга были устремлены не на Вульфгара. Взгляд Реджиса скользил по множеству стражей, которые возникли из тайных укрытий, и на тех, что до сих пор прятались в кустах и были с трудом замечены им лишь недавно.
— Мы бдительны, — ответил Донфеллоу на вопросительный взгляд Реджиса.
— Новая жизнь Морадо Тополино, — добавил второй здоровенный охранник. — С той ночи, как ты ушел, Бабуля Доннола не позволяет нам оказаться снова застигнутыми врасплох.
— Никогда! — подтвердил Донфеллоу с мрачной решимостью.
— Доннола, — прошептал Реджис, который, как казалось, вот-вот разрыдается от счастья. Она жива!
— Бабуля? — смущенно спросил Вульфгар, подталкивая друга.
— Это титул предводителя, а не обозначение возраста, — ответил хафлинг. Для Донфеллоу, он добавил: — Прошу, скажи, что вы не объявляли обо мне?
Страж с подозрением посмотрел на хафлинга.
— Она обручена? — спросил Вульфгар, который удивил этим всех. Однако, так он пояснил слова друга.
— Паук?
— Можете забрать все мое оружие и задержать тут моего друга, но, прошу, позвольте мне сделать сюрприз Леди Донноле.
Теперь Донфеллоу улыбался и кивал.
— И нет, — ответил он Вульфгару. — Она в последние годы ни к кому не проявляла интереса, — охранник бросил взгляд на Реджиса. — Быть может, теперь я понимаю, почему.
Вульфгар согласился остаться на улице вместе с охраной, в то время как Донфеллоу отвел Реджиса в Морадо Тополино. В фойе их встретил новый страж. Там им пришлось проторчать несколько минут, пока тот бегал, чтобы привести мага виллы — Виггельфингерза.
— Я говорил вам, что вернусь, — сказал Реджис, с широкой улыбкой встречая умного мага-хафлинга, когда тот появился на верхних ступенях лестницы. Заклинание перемещения поставило мага прямо перед Реджисом, и прежде, чем тот успел что-то заметить, его снова заключили в объятия.
— Я очень этому рад! — с неожиданным энтузиазмом воскликнул Виггельфингерз.
Маг никогда особенно не любил Паука и, разумеется, относился к нему без тепла. Не как враг, в конце концов он сам помог Реджису сбежать той самой страшной ночью, когда призрак Черной Души пришел на поиски хафлинга. Тем не менее, это приветствие застигло малыша врасплох, и он не смог уследить за выражением своего лица.
— Она так и не оправилась от той темной ночи, — торжественно объявил Виггельфингерз.
