Ардмир Мари - Мисс Питт, или Ваша личная заноза
— Сидеть! — От этого ора, ноги попросту подогнулись.
Не прошло и получаса, я ходила по залу в компании хозяйки дома и ее дорогих гостей. Пила компот, с завистью смотрела на выход в сад и старалась не вздрагивать от очередного восклицания «Это та самая?!» и ответного «Да-да, именно к ней Альхар Вайзер от жены уходил!». И тут бы мне поспорить с говорящими, и сообщить, что босс уходил не к одной даме сердца, а к трем разным, но кто даст. За спиной уже слышится возмущенное от какой-то припыленной не только пудрой, но и временем мадам:
— Вы посмотрите на нее… какой стыд.
— На балу и в брючном костюме!
— Какой срам…
И тут же в противовес из другого угла слышится:
— Какой шик! Это же работа самого Перини.
— Получается она не та самая, а… О-о-ой!
— Неужели это она и есть? Муза Николаса…
Услышав последнее предположение, я невольно обернулась, чтобы уточнить, где муза младшего Вайзера, мне с ней срочно нужно поговорить. Вампир не справляется с волнением, то и дело пытается кого-то удушить, то есть меня, а еще подставить, как с этим плащиком.
— Простите, но кто из вас только что… — подходя ближе к двум дамам в красных платьях, я потянулась снять полумаску с лица и представиться, но тут меня перехватили.
— Отдыхаете? — гений маг-техники и просто вредный вампир, крепко сжал мой локоть.
— Получаю травму. — Я указала на его руку, и хватка ослабла.
— Нужно поговорить. — Босс скользит от моего локтя к кисти, переплетает наши пальцы и тянет за собой, обращаясь к дамам в красных платьях: — Я ее заберу. Приятного вечера.
— Нет, это все-таки та самая, — слышится среди гостей несчастный вздох. — Он опять не свободен.
— Да он и не разведен, — отвечают ей. — А это неслыханно!
— Нонсенс…
Итут раздается знакомый шипящий голосок, который весьма вольно заявляет:
— Где одна, там и две. Так что я не откажусь от своей возможности с Вайзером потанцевать.
— И я! И я! Я тоже… — раздается одновременно с разных сторон и затихает.
Голоса-то затихают, но вот взгляды нет. Я чувствую, как они прожигают во мне дыру, особенно вот этот, косой от начавшего злиться босса.
— Что? — не выдержала гнетущего молчания уже через минуту после того, как мы с боссом вышли в сад. — Говорите уже не мучайте меня неизвестностью! Что вам опять не по нраву?
— Ваш костюм.
— И это мне говорит любитель точенных женских ножек? — искренне изумилась я, а потом поняла, что произнесла это вслух.
— У вас не точенные… — чуть ли не рычит медленно закипающее начальство.
— Ну, извините, что есть, то и ношу. А в целом, не нравится, не смотрите.
— Да я и не… — попытался было он сказать, и шумно выдохнул: — На вас глазеет весь зал!
— А это не моя вина. Костюмом меня обеспечил ваш брат, а вот прической и… — уже про себя: выбеливанием кожи, завивкой волос, выщипыванием усиков и бровей, плотным макияжем, удушливыми духами и тяжелой заколкой с искусственными локонами, — ваша мать!
Это прозвучало, как ругань, но недостаточно емко для описания кипящего во мне недовольства. «Вашу мать!» было бы более емко. Скосила взгляд на босса, а он улыбается.
— Теперь и вы знаете суть этого выражения. — Ободряюще похлопал меня по руке, которую до сих пор не отпустил из своей ладони и, кажется, пожалел. — Но не расстраивайтесь, Мисс Питт, под всем этим, вас все еще можно узнать.
— Спасибо. — Я сдула упавшую на лоб прядь. — Надеюсь, на этом все?
— Нет! — Всякое проявление позитивных эмоций моментально слетело с Альхара Эбенитовича. — У меня вопрос. Почему мисс Оливия Милт вот уже более получаса ходит за мной по пятам?
— Кто ходит?
— Она! — меня развернули в сторону кустов жимолости, из которых на нас с затаенной надеждой поглядывала та самая юная красавица, записанная мною на первый танец с Вайзером.
— А… — протянула я. — Ой.
— Что «ой»? — Прорычал он, и я решила отбросить извинения и перейти в наступление.
— А почему меня все называют вашей «той самой»? — Вампир умолк и с озадаченным видом уставился на меня.
— А я не сказал?
— Вот! Видите? Вы тоже умеете создавать неприятные сюрпризы. Баш на баш, так сказать. — Выудила блокнот из кармана пиджака и уведомила начальство. — К слову, следующий свободный парный танец вы танцуете с мисс Милт, затем с Гарривой Олсби, после с Офелией… О, кажется, я слышу первые переливы вальса. Держите! — Я оторвала лист и очередностью имен и соответственно свободных танцев, протянула ее Вайзеру.
— Вам кажется, — он просмотрел на список. — Сорок семь? Сорок…
— Вы популярны, босс. — Ободряюще похлопала его по плечу. — Но не переживайте, если сегодня не успеете всех ангажировать, я перенесу их очередь на следующий бал. И поверьте, уж лучше их очаровывать по одной, а не всем скопом.
— Мисс Питт!
— Уже ухожу… Хорошего вечера!
Успела сбежать от пышущего гневом начальства, только лишь благодаря Оливии. Завидев, что горизонт чист, она преградила гению дорогу и вцепилась в него не хуже плюща.
— Евгения! — раздалось на весь сад, но я не остановилась. Пусть знает, на кого наговаривает. Ноги ему мои не понравились, тоже мне, эстет!
Я вернулась в зал, вновь примкнула к хозяйке дома и ее именитым гостям. Чтобы из плотного окружения с мстительной радостью наблюдать за боссом. Согнувшись в три погибели, он танцевал с мисс Оливией Милт и непрестанно озирается. Меня ищет, поняла я. И уверилась в своем предположении, едва свернувший шею Вайзер показал мне кулак. Альхар Эбенитовичн явно рассчитывал на скорое возмездие, и очень даже зря. Этим жестом он подстегнул меня к перестраховке, которую вполне можно назвать страшной ведьминской мстей.
Чтобы вредный вампир не смог до меня добраться, я заговорила палочку дирижера. Вернись ко мне полная капелька силы, парных танцев получилось бы сорок, а так хватило лишь на двадцать пять: пятнадцать быстрых, десять медленных и без повторов. Ну и чтоб босс точно не смог до меня дотянуться, я короткой запиской через лакея передала Гарриве Олсби, что следующий танец за ней.
Сложно сказать, кто больше всех удивился, когда отзвучал медленный вальс и вдруг без перерыва заиграло старинное бурре, Вайзер, едва освободившийся от вампирши и попавший в руки оборотницы, гости, музыканты или дирижер, на чьей макушке волосы стали дыбом. Надо отдать мужчине должное, он стойко держал взбунтовавшуюся палочку и даже в такт пасовал ей второй рукой. Так что никто в зале не понял, что ситуация вышла из-под контроля, никто, кроме меня и музыкантов, ведь взмокший от ужаса дирижер стоял к ним лицом.
