Брент Уикс - По ту сторону тени
— Да, я — Дориан, — с вызовом ответил он.
Господи, ну за какие грехи на его голову свалился Пэрик с шестью вюрдмайстерами? Ведь Дориан всего лишь хотел уйти с миром. Он поднял голову и увидел проплывающие по небу холодные, ко всему безучастные черные облака.
— А мы-то думали, что ты давно умер, братец, — насмешливо заметил Пэрик. — Ну ничего, эту ошибку можно быстро исправить.
Дориан призвал на помощь вир и талант, чтобы разорвать заклинания и смести вюрдмайстеров с моста. Одновременно он принялся расшатывать магические опоры в надежде, что мост обрушится в пропасть.
Его атаку тут же отбили. Даже имея в руках магический усилитель, Дориан не мог противостоять семерым вюрдмайстерам.
— Ах, братец, братец, — с издевкой в голосе напомнил Пэрик, — этот мост никогда не сбросит в пропасть настоящего Урсуула. — Он рассмеялся, и, казалось, вмурованные в Лаксбридж черепа хохочут вместе с ним, а их глаза светятся магическим огнем. — Да уж, если кому из сыновей Гэрота и грозит опасность, так это тебе, Дориан, ученик мага.
— Именно на это я и рассчитываю, — спокойно откликнулся Дориан, делая шаг вперед и с помощью таланта легко высвобождая ногу из башмака.
В следующий момент его босая нога ступила на мост.
Мост сразу же почувствовал присутствие мага и ответил ослепительной вспышкой, а потом обрушился.
Пэрик с диким криком рухнул вниз вместе с черепами, которые уже не смеялись. Этелинг и вюрдмайстеры улетали все дальше и дальше в бездну. Они призвали на помощь вир, стараясь зацепиться за находившиеся в отдалении стены, но заколдованные стены не подчинялись магическим силам. Вюрдмайстеры скрылись из виду в густых и зловонных испарениях на дне пропасти. Дориан в течение нескольких секунд ощущал действие их магии, чувствовал, с каким отчаянием они пытаются спастись, а потом все сразу затихло.
Лаксбридж восстанавливался у них на глазах. Дориан снова вставил ногу в башмак со свинцовой стелькой и опробовал его на мосту, который засверкал зеленым светом и стал прозрачным. Дориан израсходовал слишком много таланта, и произошло это совсем недавно, вот почему защиты, которую обеспечивала тонкая свинцовая пластинка, оказалось недостаточно. Дориан еще раз вызвал вир и направил его под мост, чтобы придать устойчивость.
— Нужно очень быстро перейти мост, — обратился он к Дженин. — Стань рядом со мной.
Девушка послушно кивнула и закусила губу. Господи, до чего же она красива! Ради такой красоты стоит идти на любые жертвы.
Дориан ступил на Лаксбридж, и мост выдержал. Теперь, когда Лаксбридж не был вымощен черепами, идти по нему стало еще страшнее. Вид безобидных черепов, принадлежавших давно умершим людям, пугал куда меньше, чем темные клубы испарений, вырывающиеся из бездны.
Перейдя мост, они встретились с онемевшими от изумления стражниками, которые упали перед ними на колени. Дориан узнал среди них Раггера.
— Прости меня, — обратился он к Раггеру, который в ужасе уставился на Дориана, вероятно решив, что пришла его смерть.
Одним легким движением Дориан излечил уродливую шишку на лбу Раггера, без которой он превратился в весьма привлекательного мужчину. Не веря свалившемуся счастью, Раггер стал ощупывать лоб.
Взявшись за руки, Дориан и Дженин прошли через подъемные ворота и с возвышения посмотрели на город. Армия Пэрика растеклась по городским улицам, и ее часть выплеснулась на равнину. Первые ряды уже взбирались на хребет горы, где стояли Дориан и Дженин. Это были не солдаты, а майстеры и вюрдмайстеры, всего двести человек, направлявшихся к Дориану. Они не могли не почувствовать магической бури, вызванной Дорианом, и теперь он стоял под прицелом устремленных на него глаз.
— Мы умрем? — тихо спросила Дженин.
— Нет, — откликнулся Дориан. — Эти люди долго жили под гнетом тирана, и теперь, когда предводитель мертв, не знают, что делать. Еще один обман — и мы сможем возвратиться домой.
«Интересно, о каком доме идет речь, Дориан?»
— Ты и правда веришь, что сможешь их всех обмануть? — недоверчиво спросила Дженин, показывая на приближающуюся армию.
Дориан улыбнулся, и вдруг в голове мелькнула мысль, что впервые за долгое время он задумался о будущем. Он утратил дар предсказания, но полностью уверен в своих действиях. Придется в последний раз поставить все на карту. Всего несколько распоряжений, пара ругательств и, возможно, чьих-то смертей — и они с Дженин уже будут на пути в Сенарию. Его замысел непременно удастся. Во всяком случае, стоит попробовать.
Что-то холодное упало на щеку, и Дориан беспомощно заморгал.
— Что случилось? — забеспокоилась Дженин, видя, как медленно умирает озарившая лицо Дориана надежда. — Что происходит?
Вслед за ним девушка подняла глаза к небу.
— Пошел снег, — тихо откликнулся Дориан. — Скоро он закроет перевалы. Мы попали в ловушку.
Откуда-то издалека, почти заглушаемый шумом снежной бури, до ушей Дориана донесся издевательский смех Хали.
Снежная погода — самая неудачная для превращения в невидимку. В Сенарии снег обычно сразу же тает, едва прикоснувшись к земле, но за сегодняшнюю ночь его выпало столько, что уже видны следы ног. Мокрый снег прилипал к телу Кайлара, обретая его формы. Продвижение к лагерю кьюрцев шло медленно. Приходилось соблюдать осторожность, словно он снова стал мокрушником. Хорошо, что не успел забыть, как нужно подкрадываться к намеченной жертве. А тут еще луна спряталась за облаками. Однако стало очень холодно, а на Кайларе, как обычно, под кожей ка'кари осталось только нижнее белье, которое совсем не греет.
Он потеребил рукой серьгу, стараясь заглушить далекий голос, услужливо подсказывающий, чем сейчас занимается Ви. Дрожа от холода, взобрался на каменистый бугор, чтобы обеспечить себе хороший обзор. Кьюрцы оставили на продуваемом ветрами холме четырех часовых, которые сгрудились возле разведенного в углублении костра. Промасленные факелы стояли рядом, чтобы, в случае чего, можно было сразу же подать знак расположившейся в низине армии. Кайлар уселся в пяти шагах от усталого часового и сразу определил, что перед ним не са'кьюрай, а воин из крестьян. Его доспехи были сделаны из пластинок, нашитых на ткань. Вместо кожаных ремешков, которые при частом намокании становятся твердыми и садятся, кьюрцы предпочитают застегивать доспехи с помощью страшно дорогих шелковых шнурков, привезенных из Лодрикара.
После сражения в роще Пэввила Гаруваши планировал оттянуть силы сенарийцев на восток и пустить в погоню за своими воинами, переодетыми в халидорские доспехи, а затем двинуть за ними вслед свою армию и захватить столицу. План мог бы прекрасно сработать, если бы не одно непредвиденное обстоятельство: неприступные стены.
Большую часть старых сенарийских стен растащили по камням. Еще в те времена, когда Кайлар был ребенком, поколения кроликов, слишком бедных, чтобы платить за каменную кладку, в конце концов оставили Крольчатники без стен. Более богатая западная сторона разрушалась чуть медленнее. Однако во время отсутствия Кайлара вокруг города воздвигли новые стены. От этого зрелища захватывало дух. Учитывая царящую в Сенарии склонность к воровству и взяткам, на постройку таких стен ушла бы уйма денег и сменилось не менее пяти поколений королей. Гэроту Урсуулу, благодаря жестокости и волшебству, удалось выполнить задачу за два месяца. Правда, в его распоряжении оказалось достаточное количество камня от домов, покинутых сторонниками Тэры Грэзин. А когда запасы иссякли, халидорцы разрушили еще несколько домов и забрали все, что требовалось.
Сейчас кьюрская армия расположилась полумесяцем, держа в объятиях южную и западную части города. Обнаружив стены, генералы армии Гаруваши решили подготовить все необходимое для осады и дождаться прибытия вождя, который должен к ним присоединиться. Именно это Гаруваши вскоре и сделал. Западная часть города располагалась на полуострове, покрытом болотами и скалами, и выходила в океан. На севере возвышались горы, и имелась лишь одна переправа через реку Плит. Гаруваши удовлетворился тем, что сжег мост, и теперь смог сосредоточить свои силы на западном берегу реки Плит и на двух воротах, которые намеревался штурмовать.
Армия Гаруваши разбила лагерь на манер налетчиков, которых Кайлар видел на окраине леса Эзры. Лагерь представлял собой решетку с узкими проходами между палатками солдат и более широкими, отделявшими друг от друга взводы. Палатки командиров располагались рядом с палатками курьеров, а костры и отхожие места были предусмотрены на определенное количество человек.
Не хватало одного — фургонов и повозок. По каким бы дорогам и тропинкам ни шли кьюрцы, они оказались слишком узкими, крутыми или опасными для лошадей. Гаруваши пожертвовал всем ради скорости. Сам вождь догнал армию как раз вовремя и получил возможность убедиться в неприступности стен, окружающих город. Вдобавок ко всему пошел снег.
