Элли Конди - Атлантия
Мне есть о чем еще спросить Майру. Например, кто убил мою маму и не она ли сама это сделала.
Но что-то меня останавливает. Возможно, я не хочу услышать правду. А может, боюсь обнаружить, что тетя меня обманывает. Или вдруг она обидится и вообще перестанет отвечать на мои вопросы, а мне еще очень многое надо узнать.
– Пожалуй, все, – помолчав, говорю я.
Это не вопрос, и поэтому Майра не отвечает. Раковина молчит, я слышу только извечный шум океана.
Я кладу на место раковину Майры и беру раковину Бэй. Я хорошо понимаю, что тетя передавала мне голос, который был сохранен когда-то давно, но сейчас мне так легко представить, что Бэй где-то совсем рядом поет для меня и скучает по мне.
Я шепчу в раковину вопрос для Бэй:
– Почему ты ушла?
Но сестра не отвечает. Она просто продолжает петь.
Я ложусь на спину, закрываю глаза и пытаюсь представить, на что способна Майра. Как и все сирены, она способна убеждать, но еще моя тетя отлично умеет подражать чужим голосам, может задавать вопросы людям из прошлого, которые ждут возможности на них ответить, и ухитряется помещать сказанные кем-то слова в маленький мир морской раковины.
А ведь та женщина из далекого прошлого права.
Быть сиреной действительно и прекрасно, и страшно одновременно.
Глава 11
– Я тут кое-что для тебя придумал, – говорит Тру. – Правда, пока еще не совсем готово, но, по-моему, получилось неплохо.
Он снова прикатил свою тележку к самым дорожкам и теперь снимает с нижней полки ведро.
– Благодаря тебе люди заинтересовались искусственными рыбками, – поясняет он. – Вот я и подумал, что надо извлечь из этого максимальную выгоду, и прикатил сюда тележку. Уже семь штук продал. Скоро мы выкупим обратно кольцо твоей мамы.
Тру рывком поднимает ведро на самый верх тележки.
– Жаль, что не удалось толком поговорить с родными Фэна. Я пытался, но они все еще очень подавлены и, кажется, правда ничего не знают. А Калеб уже рассказал мне все, что мог.
– А я поговорила с тетей, но тоже пока не смогла ничего разузнать.
– Ничего, мы не отступим, – говорит Тру. – И обязательно все узнаем. Так вот, смотри, что я придумал. – И с этими словами он опускает руку в ведро и достает какую-то длинную извивающуюся штуку серебристого цвета.
– Ты что, сделал механического угря?
Тру кивает:
– Вдохновился после твоего заплыва.
– По-твоему, я похожа на угря?
– Ага. – Тру улыбается. – Это комплимент.
Он заводит угря и бросает его в воду. Угорь, извиваясь, плывет вдоль дорожки. Это смотрится очень красиво. Тру прав: если мой стиль плавания хоть отдаленно напоминает плавание угря, то он сделал мне комплимент.
Угорь утыкается в стену, разворачивается и плывет обратно.
– Дотронься до него, – предлагает Тру, когда угорь подплывает ближе.
Я дотрагиваюсь и вздрагиваю от слабого удара током.
– Ты уже осуществил мою задумку? – удивляюсь я. – Так быстро?
– Не мог ночью заснуть, вот и решил поработать, – поясняет мой собеседник. – Я их сделал пять штук. У этого заряд нормальный, остальных я не успел как следует протестировать, так что не уверен в их безопасности. Мне нужно время, чтобы все проверить.
Да вот только времени-то у нас как раз и нет. Вокруг начинают собираться люди, они ждут, что сегодня я продемонстрирую им больше, чем в прошлый раз. Мы запустили маховик интереса и должны этим воспользоваться.
– Эй! – окликает нас один из зрителей. – Вчера были рыбки. А что сегодня?
– Сегодня их будет больше, – отвечает Тру.
Кто-то неодобрительно свистит. Кто-то кричит:
– Рыбок мы уже видели!
Мне очень нужна эта работа. Я еще не готова довериться Майре настолько, чтобы согласиться уйти вместе с ней.
И я прошу Тру:
– Можно, я выступлю с угрями прямо сейчас? Уверена, что это не опасно.
– Я тоже так думаю, – отвечает Тру, – но я должен в этом убедиться. Давай лучше отложим до завтра.
Я поворачиваюсь к Тру спиной и, забравшись на стартовую тумбу, поднимаю мокрого угря над головой.
– Вот, смотрите! – Я обращаюсь к толпе настолько громко, насколько могу себе позволить, чтобы не потерять контроль над голосом. – С этим я буду плавать сегодня.
– И что эти штуки делают? – спрашивает один из игроков и подходит ближе.
Я бросаю угря в воду. Угорь плывет.
– Похоже на рыбку, – разочарованно заявляет игрок. – Я-то думал…
Меня это бесит. Потому что даже без электрических разрядов, даже если не использовать его в шоу, изобретение Тру прекрасно само по себе. Да люди в очередь должны выстраиваться, чтобы приобрести такие уникальные изделия.
И тогда я предлагаю этому типу:
– А ты попробуй дотронься.
Он дотрагивается до угря и сразу отскакивает. Он удивлен, а я улыбаюсь:
– Видишь, это не просто рыбка. Расскажешь остальным?
– Ладно, расскажу, – неохотно соглашается игрок. – Но еще вопрос, ощущается ли это через твой гидрокостюм?
Я спускаюсь в воду и прикасаюсь локтем к угрю. Слабый толчок есть, но материал сводит силу разряда почти к нулю.
– Не особенно, – признаю я.
Если бы я только могла, я бы усилила разряд. Я лихорадочно думаю. Чтобы добраться до поверхности, мне нужен целый гидрокостюм. Ничего, возьму запасной – костюм Бэй.
– У тебя, случайно, нет с собой ножа? – спрашиваю я.
– У меня нет, но мы же на рынке, – отвечает игрок. – Уверен, у кого-нибудь здесь ножик точно найдется.
Он отходит к толпе и почти сразу возвращается. Тру даже не успевает закончить свой спич о том, как все это может быть опасно.
Я беру у игрока нож и ухожу в одну из кабинок для переодевания. Там я снимаю костюм и отрезаю рукава и штанины, а потом надеваю его снова и выхожу в таком виде. Игрок с улыбкой принимает у меня нож.
– Да, так будет лучше, – говорит он. – А правда, что ты дочь Верховного Жреца?
– Верховной Жрицы, – поправляю его я. – Я дочь покойной Океании, а Невио мне никто.
Игрок радостно смеется:
– Ну так это еще лучше. Так даже интереснее.
Он возвращается к остальным и что-то им говорит, оживленно жестикулируя.
Не очень понятно, что этот тип имел в виду. С какой стати он решил, что людям будет интересно смотреть, как дочь Океании рискует пораниться?
Тру все это решительно не нравится.
– По-моему, ты не дело придумала, – понизив голос, говорит он мне. – Мое изобретение пока еще находится в стадии разработки.
– Зрители уйдут, если я не предложу им что-нибудь новенькое, – отвечаю я. – Мне надо сегодня произвести на них впечатление.
– Рио, дай мне всего один день.
– Мы покажем им это сейчас, иначе они про меня забудут. Ты не поверишь, как быстро люди способны забыть о чьем-либо существовании.
Зрители начинают подниматься на трибуны. Пора начинать.
Я беру с тележки ведро с рыбками и угрями. Тру тоже хватает ведро, его рука оказывается поверх моей. У него крепкая хватка, и он не улыбается.
– Извини, – говорит он, – но угри еще не готовы.
– Тру, пожалуйста, – прошу я.
Я не могу выразить словами всего, что чувствую в этот момент, но Тру, почти как и я, делает глубокий вдох. Он крепко сжимает мои пальцы, и я успеваю заметить у него на руке небольшие ожоги: наверное, получил их, когда мастерил угрей и рыбок сегодня. Он вообще когда-нибудь спит?
А потом Тру отпускает ведро. Мы не произносим ни слова, но мне жаль, что я не могу поблагодарить его своим настоящим голосом. Я начинаю заводить рыбок и угрей и бросаю их обратно в воду.
Они великолепны. Тру отлично справился с работой, наблюдать за ними – одно удовольствие.
Тру складывает руки на груди. Он не поднимается на трибуны и остается стоять у края дорожки. Я оглядываюсь, и мы встречаемся взглядами. Он пытается понять меня, но у него никогда это не получится, потому что я скрываю слишком многое.
Я поднимаюсь на платформу и тут замечаю, что Альдо все еще среди игроков, занят сбором денег. Он совсем забыл, что должен объявить мое выступление. Меня охватывает паника. Придется сделать это самой. Мне следовало бы попросить того игрока остаться и объявить меня. Если я сделаю это сама, мой бесцветный, занудный голос отобьет у зрителей всякий интерес.
Тру становится рядом со мной на платформе. Я начинаю подозревать, что он передумал и собирается остановить меня, но он вместо этого поднимает руки, и толпа зрителей затихает.
И Тру объявляет:
– Рио Конуи, пловец, готовый на риск.
Все правильно. Это может сработать.
