Софья Ролдугина - Тонкий мир
Я подняла глаза — и увидела там, далеко, за белесой дымкой, знакомый силуэт — медовая коса, свитер мешком, бледное пятно лица…
И — темный сгусток рядом.
Боги, только не Дариэль. Только не он…
Куда делись усталость, слабость, страх? Их смыли черные цвета мира? Или белые? Или кислота в моих венах?
Не важно.
Нити впитали мою тьму — и прыснули к кокону, как живые. Обвились плотно, сдавили…
То, что я когда-то, при первой встрече, чуть не сделала с Акери, испытал на себе безымянный Древний.
Одним движением — в пыль. А пыль способностью жить не обладает.
— Иди в безопасное место, Дариэль, — я не говорила — посылала слова по нитям. — Здесь тебе могут причинить вред.
А он, глупый, вместо того, чтобы бежать, пока можно, вдруг обнял меня крепко и крикнул в ухо, перекрывая вой и рев:
— Я знаю, как уничтожить эту штуку! Не магией — алхимией, как и собирались… жаль не успели. Твоя кровь! Абсолютный растворитель! А нет физического носителя — нет портала, это основы магии!
Зазмеились развилки возможных исходов. Это я прикидывала или Айне, пророчица и луч моей звезды?
Да какая разница!
Ведь это действительно был… шанс.
Я ухватила Дариэля за руку и одним движением отправила его по нитям на четыре этажа вниз, подальше от этого ужаса. Там он будет в безопасности, а за идею его можно будет поблагодарить потом.
И извиниться. Непременно — извиниться.
Ириано методично превращал золотистую тварь в месиво. Яростно воющий клубок в углу лаборатории — Ксиль и его противник. Там, у самой границы между нашим миром и тем, тонким, стоял неподвижно Холо, и вокруг него вились птицы, сотни птиц, маленьких, черных, юрких.
«Не пускает сюда других демонов, — мысленно произнес Ксиль. — Найта, Акери не выдерживает! Я должен помочь ему, иначе против нас окажется не трое противников, а полсотни! Энергии может не хватить, но… Найта, прости меня, пожалуйста! Я очень тебя люблю, правда!»
«Ксиль, не смей прощаться!»
«…люблю тебя…»
— Ксиль!
Вспышка — и комнату заполнил черный туман, смешиваясь с тающим белым.
Дэйра я вышвырнула подальше, как щенка — простит или нет?
Максимилиан отправился геройски подыхать.
— А мне-то что делать?! В бездну вас всех! В бездну, в бездну, в бездну!
Я смеялась или плакала?
Не знаю.
Осколок колбы очень удобно лег в руку. Один-единственный шаг по нитям — и я оказалась рядом с аркой перехода. О, да, теперь «бездна» была действительно похожа на «Святые врата»!
Святые? Ха!
— Джайян, — позвала я, посылая слова по нитям. — Развей мою кровь пылью и направь на «бездну».
Через мгновение мне на плечи легли горячие ладони.
— Что сделать? — проорала валькирия. — Развеять?
— Распылить. Как воду для поливки. Холо, в сторону, на счет три! Раз, два… — я полоснула осколком по правому запястью… Переложила в другую руку — и раскромсала левое. — …три.
Сила Джайян подхватила черные, едкие капли, превращая их в морось, в смертельный туман… и кинула в зев «бездны», едва только Холо сделал шаг назад.
…даже самая лучшая кислота не растворяет мгновенно. Но нам не понадобилось растворять абсолютно все.
Расчет Дэйра оказался совершенно правильным. Порталы требуют огромных физических носителей. Именно поэтому «бездна» выбрасывала отростки — так она увеличивала свою массу. И когда ее стало недостаточно…
Рев стал тише… А потом истончившаяся арка перехода накренилась… и рухнула, отсекая нас от тонкого мира.
Совсем тихо не стало, вовсе нет. И перед глазами плавал дурацкий туман…
— Найта, твои руки!
— Сейчас, милочка, сейчас, отойди-ка. Вот, надо же, вот и лента пригодилась, а Риан все твердила — «Франт, франт!». Ну-ка, жгутом перетянуть…
— Я в порядке, — язык у меня шевелился едва-едва. Кровь, проступающая на желтой щегольской ленте, была алой, человеческой. Боги, неужели получилось? — Но Древние…
— Два старейшины и шесть королев сотрут их в порошок, — воинственно сверкнула зелеными глазищами Джайян. Волосы у нее растрепались, как от сильного ветра. — Ты молодец, Найта. Полежи пока, отдохни, старичок тут за тобой последит! А я нашим помогу.
— Так что ж, прямо и старичок? — притворно возмутился Холо и мягко заставил меня улечься на пол, сноровисто подкладывая под голову сложенный сюртук. — Ты не торопись, родненькая, полежи маленечко. Без тебя разберутся… Умница…
От потери крови мне было дурно, поэтому я послушно прикрыла глаза, позволяя гладить себя по лбу и по волосам. Но потом что-то вдруг снова полыхнуло сквозь веки, как фотовспышка, и я резко села, разом вспоминая:
— Ксиль!
Я поднялась на ноги рывком, одновременно и отпихивая Холли, и опираясь на него.
Справа, где раньше были стеллажи, полыхала стена белого трескучего огня. Тихо звенела песня Малин, хотя никого из Триады Искусств не было видно. Ириано, еле различимый в тумане, склонялся над чем-то, почему-то постоянно вытирая глаза, будто их разъело дымом. Лязгал металл, кто-то выл тоненько, как побитая собачонка…
А посреди разгромленной лаборатории сидел Ксиль, подобрав под себя ноги. Совершенно голый и совершенно седой, ни единого черного волоска в белоснежной шевелюре.
В три шага я оказалась около него. Ксиль запрокинул голову. Глаза у него были пьяные и усталые… но по-прежнему яркие, синие, как вечернее небо на востоке.
— Найта… — улыбнулся он тускло. — Кажется, у меня получилось…
И потерял сознание.
ГЛАВА 41: ИСХОД
Я сидела рядом с Ксилем, не в силах подняться. Как зачарованная, гладила его по голове и кутала в любезно одолженный сюртук Холли. Надо же, белые волосы, совсем белые… Шелковистые пряди цвета снега скользили сквозь мои пальцы, как вода.
Или, вернее, как молоко, если быть уж совсем точной в сравнениях.
Появились белые волоски и в тонких, словно кистью нарисованных бровях, и даже длинные, густые ресницы были как инеем припорошены.
Спустя всего несколько минут после того, как рассыпались безвредной галькой Святые врата, о сражении напоминала только разруха. Обычно говорят еще — «и стоны раненых», но добиться от шакаи-ар стона не всякий палач сможет.
Когда был уничтожен последний выходец с тонкого плана, воплотился, наконец, Акери, за которого я уже начала слегка беспокоиться. Он выглядел весьма болезненно и исчез быстрее, чем мы успели перемолвиться хотя бы словом. Наверное, отправился на охоту — после такого-то расхода энергии… Хорошо еще, что студентов эвакуировали…
Впрочем, нет. Я ошиблась. Еще один звук нарушал тишину опустевшей Академии. Сухой, давящийся то ли кашель, то ли скулёж.
