Роберт Джордан - Око Мира
— Так же мертво, как и в Проклятых Землях, — сказала, хмурясь, Найнив. Эгвейн куталась в плащ и дрожала.
— По крайней мере, оттуда мы выбрались, — сказал Перрин, а Мэт добавил:
— Выбраться-то выбрались, только вот куда?
— Шайнар, — сказал им Лан. — Мы в Пограничных Землях.
Суровый голос Стража прозвучал так, будто он говорил о «доме», почти о «доме».
Ранд, ежась от холода, подтянул плащ. Пограничные Земли. Тогда недалеко и Запустение. Запустение. Око Мира. И то, к чему они шли.
— Мы недалеко от Фал Дара, — сказала Морейн. — Всего в нескольких милях.
Над верхушками деревьев, к северу и востоку от отряда, темнели на фоне утреннего неба высокие башни. Пока путники скакали, башни часто исчезали между холмами и перелесками, а потом вновь появлялись на виду, когда отряд поднимался на холм повыше.
Ранд заметил деревья, расколотые как от удара молнии.
— Холод, — ответил Лан на его вопрос. — Иногда морозы зимой здесь так жестоки, что сок в стволах замерзает и деревья лопаются. Бывают ночи, когда треск стоит как от фейерверка, а ветер столь пронизывающе-холоден, что кажется, будто и вы сами вот-вот разлетитесь вдребезги. Прошедшая зима была обычной, и не более того.
Ранд покачал головой. Деревья лопаются? И это обычной зимой. На что же должна походить такая зима? Наверняка ему и не вообразить.
— Кто говорит, что зима прошла? — сказал Мэт, клацая зубами.
— А вот это — прекрасная весна, овечий пастух, — сказал Лан. — Прекрасная весна, чтобы остаться в живых. Но коли тебе хочется тепла, что ж, в Запустении будет жарко.
Мэт тихо пробормотал:
— Кровь и пепел. Кровь и проклятый пепел!
Ранд едва слышал Мэта, но говорил тот искренне.
Стали попадаться фермы, но, хотя стоял уже полдень, время обеденное, из высоких каменных труб дым не поднимался. Поля и луга пусты — ни людей, ни скотины, хотя иногда путники подмечали оставленные плуг или повозку, словно в любую минуту сюда мог вернуться хозяин.
У одной фермы, возле дороги, во дворе скребся одинокий цыпленок. Дверь сарая болтало ветром; другая створка, со сломанной петлей, висела перекосившись. Высокий дом, непривычный для глаз двуреченца Ранда, крытый крупной дранкой, с остроконьковой крышей, доходящей почти до земли, стоял тих и безмолвен. Полаять на путников не вышло ни одной собаки. Посередь скотного двора валялась коса; рядом с колодцем громоздилась куча корзин.
Морейн хмуро оглядела ферму, потом отпустила поводья Алдиб, и белая кобыла ускорила шаг. Двуреченцы сбились в кучку вместе с Лойалом позади Айз Седай и Стража.
Ранд все качал головой. Он и вообразить не мог, чтобы тут хоть что-нибудь росло. Но ведь он и Пути представить себе не мог. Даже теперь, когда он прошел через них, все равно не мог.
— По-моему, этого она не ожидала, — тихо сказала Найнив, обведя рукой все увиденные ими опустевшие фермы.
— Куда они все подевались? — произнесла Эгвейн. — И почему? Надолго же они не уйдут.
— С чего ты взяла? — спросил Мэт. — По виду той амбарной двери, их тут всю зиму и в помине не было.
Найнив и Эгвейн воззрились на него как на непроходимого тупицу.
— Занавески на окнах, — терпеливо объяснила Эгвейн. — Они слишком светлые для зимних занавесок, даже здесь. В такой холод ни одна женщина не повесила бы такие больше чем неделю или две назад, а то и меньше.
Мудрая кивнула.
— Занавески, — хохотнул Перрин. Он тут же стер с лица усмешку, едва обе женщины глянули на него. — Ну, с вами я согласен. На той косе мало ржавчины, как раз за неделю под открытым небом наросло. Ты бы мог заметить это, Мэт. Даже если проглядел занавески.
Ранд бросил искоса взгляд на Перрина, стараясь не особенно в него всматриваться. Глаза у него были зорче, чем у Перрина, — или так было тогда, когда они вместе охотились на кроликов, — но он не разглядел лезвие косы настолько хорошо, чтобы заметить какую-то ржавчину.
— Мне на самом-то деле все равно, куда они все ушли, — пробурчал Мэт. — Мне просто хочется найти местечко с очагом. И поскорее.
«Но почему они ушли? — спросил Ранд самого себя. — Не так далеко Запустение. Запустение, где Исчезающие и троллоки, те, что не отправились ловить их в Андор. Запустение, куда направлялся отряд».
Ранд повысил голос, чтобы услышали те, кто скакал рядом с ним:
— Найнив, может быть, вам с Эгвейн не нужно идти с нами к Оку. — Обе женщины посмотрели на него так, будто он нес полную чушь, но Ранд должен был попытаться отговорить Найнив и Эгвейн, именно теперь, когда Запустение так близко. — Может, вам не стоит оставаться с нами? Морейн не говорила, что вы должны идти. И ты, Лойал. Вы могли бы остаться в Фал Дара. Или отправиться в Тар Валон. Наверняка туда будет купеческий караван, или же, готов поспорить, Морейн по средствам нанять экипаж. Когда все кончится, мы встретимся в Тар Валоне.
— Та'верен. — Вздох Лойала прогрохотал, словно отдаленный гром у горизонта. — Ты свиваешь жизни вокруг себя, Ранд ал'Тор, ты и твои друзья. Ваша судьба избирает наши судьбы. — Огир пожал плечами, и вдруг широкая ухмылка рассекла его лицо. — Кроме того, это будет нечто особенное — повстречать Зеленого Человека. Старейшина Хаман вечно толковал о своей встрече с Зеленым Человеком, как и мой отец, как и большинство Старейшин.
— Столь многие? — сказал Перрин. — Предания говорят, Зеленого Человека найти непросто, и никому не удавалось встретить его дважды.
— Да, дважды — нет, — согласился Лойал. — Но я-то никогда не встречался с ним, да и из вас никто. Судя по всему, огир он избегает не в той степени, в какой сторонится вас, людей. Он так много знает о деревьях. Даже Песни Древ помнит.
Ранд сказал:
— Вообще-то я стараюсь объяснить, что...
Мудрая оборвала его:
— Она говорит, что Эгвейн и я — тоже часть Узора. Все сплетается с вами троими. Если верить ей, тут что-то связано со способом, которым ткется кусок Узора, и это может остановить Темного. И, боюсь, в этом я ей верю; слишком многое случилось, чтобы не верить. Но если мы с Эгвейн уйдем, что тогда мы изменим в Узоре?
— Я всего лишь пытался...
Вновь Найнив резко перебила его:
— Я знаю, что ты пытался сделать. — Она смотрела на него до тех пор, пока он не заерзал смущенно в седле, потом ее лицо смягчилось. — Я знаю, что ты пытался сделать. Ранд. Мне мало нравится любая из Айз Седай, а эта — менее всего. У меня мало желания отправляться в Запустение, но меньше всего любви я испытываю к Отцу Лжи. Если вы, мальчики... Если вы, мужчины, делаете то, что должно быть сделано, когда вам хочется этого менее всего прочего, то почему вы считаете, что сама я способна на меньшее? Или Эгвейн? — Ответа Найнив, казалось, и не ждала. Подобрав поводья, она хмуро поглядела на скачущую впереди Айз Седай. — Хотела бы я знать, скоро ли она намерена добраться до этого самого Фал Дара или считает, что мы проведем ночь вот тут?
