Роджер Желязны - Имя мне – Легион
– Я запрещаю твой эксперимент, Фрост.
– Слишком поздно,
– Я могу разрушить тебя.
– Нет, – сказал Фрост. – Передача моих матриц уже началась. Если ты разрушишь меня сейчас, ты убьешь Человека.
Наступила тишина.
Он шевельнул руками и ногами. Открыл глаза.
Оглядел комнату.
Попытался встать, но не смог сохранить равновесие и следить за координацией движений.
Он открыл рот. Издал какое-то бульканье.
Потом завопил.
Он упал со стола.
Он начал задыхаться.
Он закрыл глаза и свернулся клубком.
Он заплакал.
Тогда к нему приблизилась машина. Она была четырех футов в высоту и пяти футов в ширину и выглядела как башенка, посаженная на штангу.
Машина заговорила с ним:
– Ты ушибся?
Он заплакал громче.
– Могу я помочь тебе взобраться на стол? Плач не прекратился,
– Успокойся, я помогу тебе, – сказала машина. – Тебе что-нибудь нужно? Приказывай.
Он открыл рот, силясь произнести слова:
– Я… боюсь!
Он закрыл глаза и замер, тяжело дыша. На исходе пятой минуты он все еще лежал без движения, как будто в коме.
– Это был ты, Фрост? – спросил Мордел, бросаясь к нему. – Ты в человеческом облике? Фрост долго не отвечал, затем сказал:
– Уходи.
Машины снаружи разрушили стену и проникли на фабрику Людей.
Они образовали два полукруга, заключив в них Фроста и Человека на полу.
Солком задал вопрос:
– Тебе удалось, Фрост?
– Нет, – сказал Фрост. – Это невозможно. Это слишком…
– Невозможно! – раздались слова Дивкома. – Он признал это! Фрост, ты мой, иди ко мне!
– Подожди, – возразил Солком. – У нас с тобой тоже есть соглашение, Дублер. Я не закончил беседу с Фростом.
Темные машины заняли свои места.
– Что слишком? – спросил Фроста Солком.
– Слишком много света, – сказал Фрост. – Шума. Запахов. И ничего, что поддавалось бы измерению, Беспорядочная информация… Неопределенные ощущения н…
– И что?
– Не знаю, как назвать. Но… это невозможно, Я потерпел неудачу. Остальное неважно.
– Он признает это, – повторил Дивком.
– Что за слова произнес Человек? – поинтересовался Солком.
– "Я боюсь", – ответил Мордел.
– Только Человек может испытывать страх, – сказал Солком.
– Ты утверждаешь, что Фросту удалось задуманное, но он не признает этого, потому что боится быть Человеком?
– Еще не знаю. Дублер.
– Может ли машина вывернуть себя наизнанку и стать Человеком? спросил Фроста Солком.
– Нет, – сказал Фрост. Затем продолжил:
– Этого не может быть. Ничего нельзя сделать, и ничто не имеет значения – ни реконструкция, ни защита, ни Земля, ни я, ни вы-ничто.
Тогда машина Бета, которая прочитала всю Библиотеку Человека, перебила их:
– Может ли кто-нибудь, кроме Человека, испытать отчаяние?
– Отдайте его мне, – сказал Дивком.
На фабрике Людей ничто не пришло в движение.
– Отдайте его мне.
По-прежнему не двинулась ни одна машина.
– Мордел, что случилось?
– Ровным счетом ничего, господин. Машины не тронут Фроста.
– Фрост не Человек. Он не может быть Им. – После паузы Дивком продолжал: – Какое он на тебя производит впечатление, Мордел?
Мордел не колебался:
– Он говорил со мной человеческими губами. Он знает страх и отчаяние, которые нельзя измерить. Фрост – Человек.
– Он пережил родовую травму и появление на свет, – сказала Бета. Верните его в нервную систему Человека и держите там, пока он не привыкнет к ней.
– Нет! – воскликнул Фрост. – Не делайте этого со мной! Я не Человек!
– Сделайте это! – сказала Бета.
– Если он в самом деле Человек, – проговорил Дивком, – мы не можем нарушить приказ, который он отдал.
– Если он Человек, ты должен сделать это для того, чтобы защитить его жизнь и сохранить ее в телесной оболочке.
– Но действительно ли он Человек? – спросил Дивком.
– Не знаю, – ответил Солком.
– Может быть…
– …Я Камнедробилка, – старая машина с грохотом приближалась к ним. – Слушайте мою историю. Я не хотела этого делать, но остановила молот слишком Поздно…
– Уйди, – произнес Фрост. – Иди крошить руду!
Она остановилась.
Затем, после долгой паузы между задуманным и совершенным движением, она открыла отсек для дробления и вывалила все его содержимое на землю. Затем повернулась и загромыхала прочь.
– Похороните эти кости, – распорядился Солком, – на ближайшем кладбище в гробу, изготовленном согласно следующим инструкциям…
– Фрост – Человек, – заявил Мордел.
– Наш долг – защищать Его жизнь и сохранять ее в Его теле, проговорил Дивком.
– Передайте Его матрицу знаний обратно Его нервной системе, приказал Солком.
– Я знаю, как это сделать, – сказал Мордел, включая приборы.
– Стойте! – прервал их Фрост. – Знаете вы, что такое жалость?
– Нет, – сказал Мордел, – я знаю только, как проводить измерения.
– …И знаю свои обязанности, – добавил он, когда Человек начал дергаться на полу.
В течение шести месяцев Фрост жил на фабрике Людей и учился ходить, говорить, одеваться, есть, видеть, слышать, чувствовать и пробовать на вкус. Он больше не знал системы мер, как это было прежде.
Однажды Дивком и Солком беседовали с ним при посредстве Мордела, потому что Фрост теперь не мог слышать их без посторонней помощи.
– Фрост, – сказал Солком, – многие годы нас беспокоил вопрос: кто истинный Контролер Земли – Дивком или я?
Фрост засмеялся.
– Вы оба и ни один из вас, – произнес он, тщательно обдумав ответ.
– Но как это может быть? Кто прав, а кто нет?
– Вы оба правы, и оба ошибаетесь, – сказал Фрост. – И только человек может понять это. Вот что я вам сейчас скажу. Это – новая директива. Никто из вас не будет разрушать работу другого. Вы вместе будете строить и защищать Землю. Тебе, Солком, я поручаю мою старую работу. Ты теперь Контролер севера. Ты, Дивком, отныне – Контролер юга. Приветствую вас! Проявляйте заботу о своих полушариях так же хорошо, как это делали мы с Бетой, и я буду счастлив. Работайте вместе. Не соперничайте.
– Слушаюсь, Фрост.
– Будет исполнено, Фрост.
– А теперь я хочу поговорить с Бетой. Короткая пауза. Затем:
– Фрост?
– Здравствуй, Бета. Послушай:
Из бесконечного пространства
В непостижимость бытия
Меня уносит ветер странствий
Туда, где только ты и я.
– Мне это знакомо, – ответила Бета,
– Тогда продолжи.
И я возьму твои ладони,
Почувствую сердечный жар,
И радость для меня откроет
Та жизнь, которую я ждал.
– У тебя на полюсе холодно, – сказал Фрост, – а я одинок.
– Но у меня нет ладоней, – промолвила Бета.
