Стивен Эриксон - Охотники за Костями
— Вы держитесь? — спросил Скрипач, хлопнув очередную чарку "Ржавой Рукавицы".
— Нет.
— Пьяны?
— Нет.
Скрипач кивнул, отодвигая пустую чарку. Апсалар смешала воду и ром. — Да. — Он послал карту через весь стол. Она упала на первую. — Владыка Фатида. Ганоэс Паран. Ваш брат, Адъюнкт. Даже холодное железо нуждается в закалке. — Он снял еще одну карту и положил перед собой: — Жрец Жизни, ха. Это хорошо. Игра окончена.
— Кто выигрывает? — шепотом спросила Адъюнкт. Лицо ее стало бледным как воск.
— Никто, — отвечал Скрипач. — Это Жизнь для вас. — Он резко вскочил и, шатаясь, направился к выходу.
— Стой! — закричал ему в спину Быстрый Бен. — Передо мной перевернутая карта! Ты сказал, она кончает игру.
— Она и кончила, — промямлил сержант, сражаясь с защелкой.
— Не переворачивать?
— Нет.
Скрипач вывалился в коридор. Кенеб слышал неверные шаги, поднимающиеся к палубе. Кулак сам встал, качая головой, и оглянулся.
Остальные сидели.
Затем Апсалар зарычала и выбежала. Если он так же опьянела, как сам Кенеб, признаков видно не было.
Миг спустя Быстрый и Калам последовали примеру.
Бутыл сопел под столом.
Адъюнкт и Т'амбер смотрели на рубашку последней карты. Тавора раздраженно зашипела и перевернула ее. Привстала, сгибаясь над столом, чтобы прочитать название. — Рыцарь Тени. Никогда не слышала о такой карте. Т'амбер, кто тебя…
— Это не я.
— Что не ты?
Т'амбер подняла глаза: — Тавора, я никогда не видела такой карты. И, разумеется, не я рисовала.
Обе помолчали, уставившись на странную карту. Кенеб пытался разглядеть мутный рисунок. — Это один из тех серокожих.
— Тисте Эдур, — мурлыкнула Т'амбер.
— С копьем, — продолжал кулак. — Серокожий, как те на черных ладьях… — Кенеб отстранился. Голова его кружилась. — Плохое чувство…
— Прошу остаться, Кулак. Т'амбер, что здесь произошло?
Женщина замотала головой: — Никогда не видела подобного расклада. Он… хаотичен… то есть не в природном смысле. Как будто валун упал в ущелье, отскакивает от стенок — но куда бы ни попал, попадает точно.
— Ты сможешь все истолковать?
— Не совсем. Пока нет. — Женщина нерешительно разглядывала россыпь карт. — Присутствие Опоннов… неожиданно.
— Потяни — подтолкни, — сказал Кенеб. — Кто-то что-то не решил, колеблется, как сказал бы Скрипач. Но кто это?
— Калам Мекхар, — ответила Адъюнкт. — Но вмешался Глашатай Смерти…
— Не Глашатай, — бросила Т'амбер, — а его неактивная версия. Деталь, возможно, критически важная.
Приглушенные досками крики с палубы возвестили о прибытии в гавань Малаза. Адъюнкт обратилась к Кенебу: — Кулак, вот приказы на сегодняшнюю ночь. Вступаете в командование Четырнадцатой. Никому не сходить на берег, кроме тех, кого вызову лично я. Все корабли, кроме "Пенного Волка", встанут на рейде — приказы причалить к молам или пирсам следует игнорировать, пока я не разрешу.
— Адъюнкт, такие приказы придут от самой Императрицы. Их тоже игнорировать?
— Их неправильно понимать, Кулак. Детали неправильного понимания оставлю на ваше усмотрение.
— Куда вы, Адъюнкт?
Она молча смотрела на него; наконец приняла решение. — Кулак Кенеб, Императрица ожидает меня в Замке Обманщика. Полагаю, что она не будет медлить до утра. — По лицу ее пробежал след эмоций. — Похоже, солдат Четырнадцатой Армии не встретят как победителей. Я не подвергну их жизни неоправданному риску. В особенности я имею в вид виканов и хундрилов. Что до Напасти, сущность нашего союза будет зависеть от мнения Императрицы. Учитывая обстоятельства, я думаю, что Лейсин одобрит их помощь — но следует получить ее личное согласие. Решать Смертному Мечу Кругхеве — сойдут ли представители Напасти на берег и представятся Императрице, как я, или — обернись дело неладным образом — уплывут. Я считаю, Кенеб, что решать они должны сами.
— А мнение Адмирала Нока?
— Мы с ним согласны.
— Адъюнкт, — сказал Кенеб, — если Императрица решит остановить Напасть, дело может кончиться битвой в гавани Малаза. Малазане против малазан. Мы можем устроить клятую гражданскую войну.
Тавора нахмурилась: — Не предвижу ничего столь экстремального, Кулак.
— Но, — настаивал Кенеб, — Боюсь, вы не всё понимаете. НАПАСТЬ ПРИСЯГНУЛА ВАМ, А НЕ ИМПЕРАТРИЦЕ.
— Она не прислушается, — сказала Т'амбер тоном, полным неожиданного разочарования. Она подошла к Бутылу и пнула его. Последовал стон, затем кашель. — Встать, солдат, — произнесла Т'амбер, не обращая внимания та то, что Тавора прожгла ее недовольным взглядом.
"А ты не дурак, Кенеб. Но не забывайся".
— Вы получили приказы, Кулак, — бросила Адъюнкт.
— Так точно, Адъюнкт. Прикажете также вытащить морпеха?
— Нет. Я должна потолковать с Бутылом наедине. Идите, Кенеб. Благодарю за помощь этой ночью.
"Чертовски уверен, что меня не выпустили бы". От двери он снова посмотрел на карты. Повелитель Волков, Пряха Смерти, Королевы Тьмы и Жизни, Король-в-Цепях. "Повелитель Волков… Это, должно быть, о Напасти.
О боги! Думаю, началось".
* * *Жемчуг стоял на обращенной к гавани стене замка, следя за медленно вползающими в спокойные воды темными формами кораблей имперского флота. Большие транспорты — словно неуклюжие бхедрины; юркие дромоны эскорта — как волки по бокам стада. Глаза Когтя сузились, когда он начал разглядывать иноземные суда в середине строя. Громадные, с двумя корпусами… необыкновенно. Их, как кажется, очень много.
Как они дошли столь быстро? И откуда Императрица успела узнать об их прибытии? Единственный возможный ответ на первый вопрос: через садок. Однако кто из приближенных Адъюнкта способен создать проход такой величины и силы? Быстрый Бен? Жемчуг так не думал. Ублюдок любит играться с тайнами, любит изображать слабака — и одновременно сверхмогущественного чародея. Жемчуга ни та, ни другая ложь не впечатляют. Нет, Верховный Маг Таворы не способен на открытие такого разрыва.
"Остаются проклятые иноземцы". Что само по себе очень тревожит. Возможно, настал момент для некоего предупредительного, скрытного действия. Раз Императрица самолично прибыла сюда, такое вполне вероятно. И целесообразно. "Ибо мы не имеем малейшего представления, кого же они привели в сердце империи. Иностранный флот, вышедший без сопротивления… на расстояние прямого удара по Императрице".
Ночка предстоит хлопотливая.
— Жемчуг.
Голос был тихим, однако ему не понадобилось поворачиваться, чтобы узнать говорившую. Он к тому же сознавал, что Императрица Лейсин недовольно нахмурится, если он увидит ее лицо. Старые привычки. "Нет, просто паранойя".
