akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Надо сказать, это было непросто. Пожалуй, хорошо, что на меня давила необходимость действовать мгновенно. Но я едва не забыл, что это всего лишь кусок стекла, – сказал он.
— А что ты увидел? – робко поинтересовался Рики, сам считая проявление праздного любопытства не вполне уместными, и тем не менее, не в силах удержаться.
— А разве не ясно? – усмехнулся лучший друг. – Мощь и величие – причем там, где я всегда этого хотел.
— Наверняка ты не представлял себя лучшим в мире садовником, – усмехнулся Артур.
— Вот еще! Это уж ближе к Рики. Нет… полный контроль над гоблинами всего мира! Я видел себя главой Международной Ассамблеи Магов, – было заметно, что он все же выбирает, о чем рассказать. – Даже чемпионский титул в квиддиче, хотя я, казалось бы, давно перестал об этом беспокоиться. А еще… – Лео остановился и передернул плечом.
— Что? – потребовал Артур.
— У меня был целый гарем, – признался Лео, придав своему лицу невозмутимое выражение, и тем не менее румянец на его щеках проступил.
Рики растерялся, зная, что в своем нормальном состоянии захихикал бы, однако теперь у него не возникло такого желания.
— Как вы знаете, это зеркало ослабляет контроль сознания, – продолжал Лео.
Рики поежился, поскольку друг говорил о том, чего Ричарду Макарони знать не подобало; то, как спокойно Лео обращался к обеим его сущностям, еще не стало привычным.
— Я даже не подозревал за собой многих склонностей, – добавил Лео. Само воспоминание об увидено тогда, похоже, до сих пор производило на него сильное впечатление.
«Все хотят одного и того же», – отметил Волдеморт.
— Ты хочешь сказать, что зеркало бы высветило потаенные желания Темного Лорда, и это заставило бы Рики вспомнить о нем? – поинтересовался Артур.
— Расчет наверняка был именно такой, – ответил Лео.
Рики обхватил голову ладонями.
— Что, по–вашему, со мной теперь будет? – спросил он.
— Потрясение пройдет рано или поздно, – констатировал Лео с должной долей сочувствия.
— Если с тобой до сих пор ничего не случилось, все утрясется, – выразил уверенность Уизли.
«Ненавижу твоих друзей», – донес до сведения юноши Темный лорд.
— Вы не понимаете! – почти простонал Рики, поднимая на ребят взгляд, полный страдания. Ему самому становилось противно при этом, что он так раскис и сам себе напоминает мелодраматичных безмозглых героев из любимых сериалов своих итальянских бабушек.
— Знаю, сейчас это кажется невероятным, – заговорил Лео, успокаивая его, как слабоумного.
— Я не о том! – яростно оборвал Рики. – Поймите, я… бессмертный!
Тут, к несчастью, новая мысль пришла ему в голову, и юноша замер с гримасой ужаса.
— Что такое? – забеспокоился Артур.
«Боже всемогущий! Со мной они станут неврастениками, если так будут реагировать на все мои неровности!» – осознал Рики, но чувство вины уже не могло сдержать язык.
— Как подумаю, Лео, что ты мог выпить зелье на первом курсе, от которого мышка сдохла…
— Перестань, какое это сейчас имеет значение? – поморщился Лео.
— А твоя мама тоже так считает? – догадался спросить Рики.
упомянув леди Патрицию, он сделал, пожалуй, единственно возможное, чтобы рассердить сочувственно настроенного лучшего друга. Лео вспыхнул, его глаза засверкали недобрым светом.
— Только попробуй, и твое бессмертие станет тебе не в радость, – пообещал он.
— Оно мне и так не в радость. Ты знаешь, какой ценой оно досталось.
На лицах его значительно более юных, чем он сам, друзей отчетливо читалось: «Ну вот, опять завел старую песню».
— Предполагаю, – отчеканил Лео. – надеюсь, ты избавишь меня от подробностей.
Рики вновь схватился за голову.
Какое‑то время они молчали.
— А второй курс? – забубнил Рики. – Помните? Если бы проклятье той чокнутой попало в кого‑нибудь другого… Белла… Она так была ему предана…
— Рики, перестань себя накручивать, – посоветовал Лео. – Хотя… может, это и полезнее, чем держать в себе.
— Ты прямо как Малфой, – проворчал Рики. Будь здесь миссис Дуглас, он бы, пожалуй, расплакался.
— А что? Весьма достойный слизеринец, – заметил Лео.
— В отличие от меня, – не сдержался Рики.
— С чего ты это взял? Твоя жизнь, как и моя, только начинается. Не очень понимаю, чем тебе может так уж сильно помешать бессмертие, – добавил слизеринский староста.
Рики подавил тяжелый вздох, глядя на друга, которого привык считать авторитетом по многим вопросам, теперь под иным углом зрения. Бесспорно, Лео для своего возраста был очень умным и развитым юношей. Но прагматичного житейского подхода, которому он доверял в силу отсутствия жизненного опыта, было недостаточно, чтобы оценить весь ужас положения Рики.
Он вдруг почувствовал себя жутко старым и… «Я устала», – так сказала Арабелла. Он тоже чувствовал себя бесконечно уставшим от того, что, как говорил старый удав, «никак не мог закончиться».
— Я чувствую, что не засыпаю так, как раньше, – забормотал он невпопад. – Как будто проваливаюсь в сон, чтобы убежать от дневных забот. И сейчас моя голова все чаще болит, когда я бодрствую… стоит задуматься о чем‑нибудь таком.
— Может, стоит пока отвлечься? – предложил Лео, не особо, впрочем, надеясь на это средство.
Тут уж Рики не мог сдержать истерического хохота, хотя ему было совсем не смешно. И снова возникло ощущение, как будто он наблюдает за собой со стороны.
— Книги Чаруальда мне в этом году прочесть не суждено, – ответил он, более–менее успокоившись. – А как твой Щит?
Ответа он не ожидал, поскольку, честно говоря, не видел надежды для себя в этом.
— Усиливается, – объявил Лео. – Я теперь, даже незначительно ощущая усиление эмоции, создаю сносный отталкивающий эффект. Профессора предполагают, это результат твоего выбора.
— То есть, я вкладываю энергию в нашу дружбу? – уточнил Рики.
— Похоже, что так, – кивнул Лео.
— Прекрасная новость. Что же ты мне раньше не сказал? – упрекнул Рики.
— Ты начал задавать всякие вопросы, и я отвлекся, – последовал ответ.
— К сожалению, они считают, ты больше никого из нас так научить не можешь, – сказал Артур. – Ты тогда был более непосредственным, ничего не знал о своих способностях, короче, сделал это неосознанно.
Темного лорда сообщение Лео до крайности взволновало; Рики судил об этом по тому, что вредоносная сущность принялась с жаром уверять его, что Щит ровным счетом ничего не значит.
Перед ужином его довелось повидать других своих друзей. Дик вел себя так, словно вообще ничего не случилось, примерно ту же линию поведения избрал и Ральф Джордан; а вот Эдгар, напротив, не собирался игнорировать факты и не скрывал, что нервничает.
