Дмитрий Таланов - Раксис
— Вот ты где! — воскликнул оживленно Андрей. — Замаялся искать. Пошли переодеваться, жеребьевка закончилась!
Когда Сашка вошел следом за ним в двери школы, он с пылом добавил:
— И учти, нам нужна только победа! Проигрывай кому угодно, но Самоходова ты должен обыграть. Ты с ним во второй паре, я в третьей — лучше смухлевать не получилось.
— Понял, — буркнул Сашка, разом отбросив в сторону все свои горести.
Витьку однозначно надо было проучить — это Сашка понял, насмотревшись на его спарринги. Бился тот честно, но только пока чувствовал свое превосходство. Стоило же ему сойтись с кем-то равным, вроде Игоря, начинались чудеса.
Игорь дрался жестко, но никогда не позволял себе ничего, за что начисляли штраф. Витька же фехтовал легко, как дышал, и так же легко балансировал на грани штрафа. Но не это бесило Сашку, он и сам так делал в прошлом году. Его выводила из себя манера Витьки наносить исподтишка физический урон своим противникам. А так как передвигался Витька быстро, то проделки его — как-то удар рукояткой рапиры по пальцам или локтю, когда противники расходятся для следующей схватки, — походили на случайности.
В секции был только один человек, с кем он никогда этого не проделывал — Маша, которая ничего не замечала. И Андрей с Сашкой надеялись, что, если Витьку достаточно взбесить, тот волей-неволей откроется.
Свой первый бой, с Игорем, Сашка продул, проиграв два очка. Но нисколько об этом не жалел — ему необходимо было сохранить силы для следующего. После приветственного рукопожатия Витька улыбнулся ему своей штампованной улыбкой и проговорил с издевкой:
— Всё-таки, Петров, ты слабак! — Он кивнул на Игоря, усевшегося на скамью у трибун. — Уж этого-то обставить ничего не стоило. Выдохся ты, Петров, выдохся! — Он надвинул маску и бой начался.
Витька казался почти неуязвимым, настолько ловко он уклонялся и защищался. Однако Сашка тоже умел парировать, так что некоторое время они шли вровень. Проблема была в том, что Сашке хотелось не просто выиграть, а выиграть с кажущейся для всех легкостью. И потому, пока он «изящно» проводил очередную защиту, голова его судорожно просчитывала варианты, чтобы быть готовым столь же «изящно» нанести решающий удар, ни в коем случае не позволив Витьке выиграть. От такой работы он разом взопрел, лицо под маской взмокло.
А Витька начинал нервничать. Сашка понял это, когда тот чуть не угодил кончиком рапиры ему под маску. У обоих уже было по три очка, и Сашка решил, что надо заканчивать изображать легкость. Да не тут-то было — он почти сразу зевнул и заработал укол.
Он ушел в защиту и стал соображать, что делать. Сквозь сетку маски Сашка видел, как Витька крутит финты, выманивая на атаку, понимая, что дело плохо — одновременно думать и сражаться не получалось. Надо было срочно отключить мозг, оставив в работе одни рефлексы. Сашка выкинул из головы мысль, что может проиграть, а в следующую секунду Витька рывком сократил дистанцию и стремительно выбросил руку.
Уклоняться было некуда, оставалось делать что получалось когда-то лучше всего — Сашка встречным движением захватил клинок противника, скользнул вдоль него и нанес Витьке укол в грудь. И не успел даже обернуться на восхищенные хлопки с трибун, как непроизвольно охнул — Витькина рапира с силой хлестнула его по костяшкам пальцев. Несмотря на перчатку, руку пронзила боль.
С трибун засвистели и заулюлюкали — кто-то, видимо, заметил, что это было проделано нарочно. Горыныч, который был судьей, бросил на Сашку вопросительный взгляд, но тот уже принял исходное положение. Жаловаться было бессмысленно — научить Витьку чему-то можно, только победив его.
Пот заливал глаза, потому Сашка не стал ждать. Когда просвистел свисток, давая сигнал к началу схватки, он рухнул, как подкошенный, на левое колено и выбросил вперед руку, насколько был способен. На миг ему показалось, что не достал, и это означало заведомый проигрыш, поскольку в такой позиции он был беззащитен. Но вот рапира ткнулась в нагрудник противника и чуть прогнулась.
На трибунах завопили болельщики. Горыныч мрачно — как всё, что делал — засчитал укол. Сашка выпрямился, сдернул маску и вытер рукавом лоб. Витька пожал ему руку и, поворачиваясь к трибунам, будто случайно заехал локтем ему под дых.
— Еще не вечер, — приветливо сказал он и чарующе улыбнулся трибунам.
Сашку защитила плотная куртка, потому он просто отодвинулся и помахал Андрею, который уже поднялся и направился к дорожке, чтобы занять его место. Еще он поймал взгляд Игоря и подумал с ехидством: «Что, не нравится тебе такое? Вот и посмотри на себя со стороны!».
Лошадиное лицо Игоря изображало неодобрение. Вряд ли его обеспокоил удар — по комплекции он был как Витька и тоже драчлив; Сашка с Андреем проверили это пару раз на собственной шкуре. Видимо, не понравилось ему именно то, что удар был нанесен исподтишка.
Андрею также досталось от Витьки. Наблюдая за боем как ястреб, Сашка заметил по меньшей мере два молниеносных удара рапирой совсем не по корпусу и подумал: «Вот скотина! Ничем его не проймешь». Он повернулся к Маше проверить, заметила ли она. Но, судя по выражению ее лица, она всей душой болела за Витьку и ничего подозрительного не замечала.
Как Андрей ни старался, он проиграл. Расстроенный, он уселся рядом с Сашкой на скамью и остальные бои смотрел, не говоря ни слова. Разве что пробормотал разок «Эх, надо было притормозить его магией…», но поймал взгляд Сашки и махнул рукой. Затем он, почти демонстративно, проиграл Ольге Москвиной и сразу ушел переодеваться, не оставшись смотреть бой между Витькой и Игорем. И очень зря.
Сашка с Андреем достигли цели — Витьку из равновесия они вывели. Когда Игорь в танковой манере попер на него, тот и глазом не успел моргнуть, как пропустил один за другим два укола.
Витька попытался прибегнуть к своим обычным подлостям, но координация движений у него была уже не та, и это стало заметно с трибун. В результате, после того как его пару раз хорошо освистали, а Горыныч снял очко, Самоходов окончательно взбесился.
Когда Игорь в очередной раз пошел в атаку, Витька рванулся во встречную, клинок его сломался, и обломком он практически проткнул руку Игоря выше локтя. Кровь хлынула по белому рукаву, Горыныч остановил бой. Но не раньше чем присудил Игорю победное очко за то, что тот успел коснуться рапирой нагрудника Витьки.
Сашка представил, как Витькина рапира проникает в его собственное тело, и ему стало нехорошо. На скамью рядом с ним опустился переодевшийся в обычную одежду Андрей.
— О, мы уже кровь льем! — воскликнул он, провожая взглядом Игоря, который, зажав рану на руке, побежал в медпункт. — А как наш подопытный, выиграл?
