Таги Джафаров - Бар на Лимбе.
И этот сильный, невидимый во тьме, вдруг устремился вперед, подминая её под себя, распростёр, не давая шевельнуться, а потом она почувствовала чужеродное вторжение… в следующий миг тьма перед глазами взорвалась мириадами огней.
Обжигающая и дурманящая боль пронзила всю плоть, выгибая тело и исторгая из нее громкий вскрик… Словно кипящий лед вонзался в неё.
Она впилась ногтями в своего мучителя, царапая его жесткую спину, но тяжелые мощные толчки продолжали раздирать Иштар изнутри.
Её брали так, как берут штурмом ворота осажденного города: неистово, властно и неумолимо. Словно стенобитное орудие мерно и тяжело било в неё. И она чувствовала, как плывет неизвестно куда, а боль отступает, вытесняемая всепоглощающей волной неукротимого возбуждения, зародившийся в ней. Это было откровенное насилие, но насилие, которое будило в Иштар звериную страсть.
Она не знала, сколько это продолжалось, казалось, что целую вечность и не будет конца этому. И с изумлением чувствовала, как тает её сила, выносливость… Уже слабея, не в силах продолжать схватку, из последних сил выгнулась, содрогаясь в божественном оргазме, который как океанский вал захлестнул её, и утонула в нём.
А насильник продолжал брать её, мощным тараном, вторгаясь в божественное лоно и Иштар уже не в силах была шевельнуться. Внезапно он содрогнулся, обжигающая лава хлынула в неё, воспламеняя всё внутри, и всесокрушающий энергетический вихрь охватил все тело, вынудив забиться в агонии страсти. Её пронзительный крик сотряс стены замка.
Богиня очнулась оттого, что освежающая прохлада сомкнулась вокруг тела и заполняла все его клеточки, оживляя и взбадривая. Она теперь лежала ничком.
Сильные руки прошлись по плечам, разминая их, оглаживая тугие груди, спину, бедра… богиню массировали – аккуратно, сильными, щадящими движениями. И словно волна обновления заполнила всё её естество. Вспомнив, что произошло, хотела было возмутиться, как почувствовала, что её вновь крепко держат, и прежде чем она успела сообразить, в неё вновь ворвался беспощадный таран. Иштар извивалась всем телом, но те же властные руки железной хваткой удерживали её за бёдра. И тогда Женщина вновь дала увлечь себя в водоворот сладострастия.
Её звериный стон заметался под высокими сводами. Что было дальше – она не помнила.
Иштар открыла глаза. Знакомый полумрак заполнял помещёние. Она опять лежала ничком на ложе. У камина, озаряемый багровыми всполохами неподвижно стоял Всадник. Он задумчиво отхлебывал из кубка. Богиня попыталась повернуться на спину. Тело отозвалось болью. Словно внутри него прошлись гигантским катком. Вспомнила, что произошло. И новая горячая волна захлестнула и прокатилась по ней. Иштар попыталась сосредоточиться, собраться воедино.
– Хочешь вина? Оно тебя освежит.
Женщина, наконец, приподнялась и села. Потом, постепенно возвращая ногам и всему телу способность двигаться, встала, подошла к камину. Легат протянул ей кубок. Она жадно припала к нему.
Вино действительно привело в себя. Иштар содрогнулась всем телом, словно кошка, отряхивающаяся от воды.
– И часто ты так поступаешь с гостьями?
– Как?
– А так, не спрашивая…
– Разве ты не хотела?
– Вообще-то я ожидала, но не так. Откуда в тебе столько мощи Хаоса?
– Ты ещё не поняла, что я не порождение Сети?
– Сейчас убедилась. Знаешь, я думала, что тот демон это предел силы.
– Он приходил к тебе?
– Да. Но теперь понимаю, почему ему не удалось спастись.
– Он преступил пределы. Советую забыть о нём.
– Почему ты выбрал меня?
– А разве есть, кто может превзойти тебя?
– Многие предпочитают Афродиту, кому-то нравятся нимфы, а кому апсары…
– Афродита мне неинтересна. Утончённая курица. Ей бы только Ареса затащить в постель.
– А меня тут порой за глаза зовут – Божественной Шлюхой.
Повернулась к нему с вызовом во взгляде.
– Тебя это не смущает? Или ты экспериментировал? Хотел проверить – насколько хороши богини Сети? Что же не начал с Инэты? Сразу бы всех познал в одной.
– Знаешь, в чем разница между тобой и Инэтой или Афродитой? – Он сделал паузу и раздельно произнёс – Ты это делаешь по призванию своей сути. Одаряешь страждущих. Вознаграждаешь ищущих тебя. Это твоя суть. Дарить любовь, оживлять ею всё вокруг. А для них это развлечение. Они услаждают себя.
– И все-таки, почему ты начал с меня?
– Именно потому, что тебе нет равных.
– Берегись. Со мной опасно играть.
– Я не играю. Вообще.
Голос его по-прежнему был ровный, с ледяным оттенком.
– Скажи, ты когда-нибудь бываешь иным?
– Нет.
– Больше не зови меня. Не приду.
– Тебе было плохо? Извини. Мне сложно соотносить силу с желаниями во время преображения.
– Нет, физически всё было более чем божественно. Наверно мне бы не хотелось больше никого другого.
– Тогда в чём дело?
– В Любви. В тебе нет её огня. А я не хочу быть экспериментом. Твое неистовство, твоя ярость, твоё исступление – это ярость камня. Твоя страсть – всего лишь ожог льда. Так могла бы насиловать ледяная статуя.
Она поставила кубок на камин и отвернулась.
– Прости Легат, мне было от тебя безумно хорошо, но очень холодно. Моя любовь бессильна зажечь в тебе огонь. Больше я не приду.
Она присела, чтобы подобрать одежду, но вновь из-под свода обрушился мрак, а в следующий миг оказалась распростерта, распята на ковре и вздернута на дыбу сладостной пытки.
Иштар попыталась воспротивиться, вырваться, но была смята, раздавлена и сожжена заживо в яростном ледяном пламени соития. Не в силах сдержать себя, она дала волю всем звериным инстинктам, дремавшим в ней. И эхом откликнулся Хаос, кипевший в нём. Сотряслись все уровни трёх миров. Волна бушующей страсти прокатилась по Сети. На этот раз он уже не давал ей передышек. Так промчалась вечность.
Когда она выплыла из забытья, то увидела обеспокоенные лица склонившихся над ней жриц.Иштар лежала на ложе в своих покоях. Из окон струился золотистый свет. Тело было чужим, непослушным. Краем глаза она увидела сидевшего в кресле Гермеса.
– Очнулась? Я понимаю, что Легат, конечно, может быть завидный любовник, но меру все же надо соблюдать. Два сектора Сети обрушить в Тартар.… Это знаешь ли, уже чересчур.
Трисмегист насмешливо улыбался, но во взгляде сквозило сочувствие.
– Гермес – простонала Иштар – убью. Убью, как только смогу встать.
– За что же? За то, что привел в чувство?
– Если ты ещё раз придешь с приглашением куда-либо – Сеть лишится своего сводника. Убью, кастрирую.
Гермес вопросительно улыбнулся…Иштар приподнялась на подушках. Жестом отослала всех из спальни.
