Олег Бондарев - На краю бездны
Брейв мельком взглянул на Гурба; тот больше не закрывал глаз, наоборот, широко раскрыв их, он уставился на капитана «Странника».
Джефри же словно ничего не слышал – как точил клинок, так и продолжал точить.
– Хорошая сказка, кэп, – вздохнул юнга Джейк. – В самый раз на ночь.
– Да не сказка это, олух! – воскликнул кто-то из матросов.
– Ну а что же? – сощурился Джейк.
– Пророчество.
– И чем оно отличается от сказки? Тем, что ты в него поверил?
Послышались смешки.
– Я… не знаю чем. Но сказка, она не сбудется, а пророчество сбудется, – упрямо продолжал гнуть свою линию матрос.
Смешки стали громче. Похоже, никто и раньше не сомневался в умственных способностях любителя пророчеств, а теперь отпали и последние сомнения.
– Вот когда сбудется, тогда и соглашусь, что не сказка, – сказал Джейк, довольно улыбаясь: уесть товарища на глазах у остальных – чем не радость?
Гурб хотел вмешаться в беседу, но, встретившись взглядом с Брейвом, решил все же смолчать.
Джефри все точил…
– А я вот верю, что так и будет, – неожиданно вступил в разговор некто третий.
– Ну и радуйся – с верой легче, чем без нее.
– А ты сам хоть во что-то веришь?
– В Кваруса верю. В Шнирхе. В Пять верю. Ну и в тебя, – снова улыбнулся юнга. – Чего ж мне в тебя не верить, если ты передо мной сейчас сидишь и ерунду всякую мелешь?
Эти слова почему-то смехом не сопровождались. С полминуты в пещере царила полная тишина, нарушаемая только треском чуть подсыревших сучьев в костре, а потом другой голос произнес:
– И я вот тоже верю, что так и будет, как в пророчестве говорится!
– И я! И я! – поддержали его еще три-четыре человека.
– А здорово было б как… – размечтался штурман. – Другой мир он, наверное, раз в десять больше Фагоса.
– Я тебе могу много чего рассказать, не бойся! – подмигнул ему юнга. – И про небо, и про землю, и про то, как трещат релинги под твоим весом.
– Чем тебе не нравится мой вес? – насупился штурман.
– Да мне-то наплевать. А вот релинги жалко.
– Ну, хватит! – вмешался в беседу Остронос. Как раз вовремя, потому что штурман со товарищи уже собирался поколотить разговорившегося юнгу, паренек явно увлекся. – Сбудется… не сбудется… Нашли о чем спорить! В легенде ж говорится, что Клевец придет мир спасать, а когда его спасать понадобится, кто из вас знает, а?
Матросы, подумав немного, пожали плечами.
– Во! А я о чем? Значит, прекращаем этот спор, двое – на входе до полуночи, двое их сменяют – и до утра. Остальным – пайки дожирать и спать. Отправляемся рано утром.
– А на корабль охрану? – спросил Джефри.
– А кто на него позарится? – усмехнулся Хил. – Островок необитаемый, я здесь уже пару раз бывал. Волноваться не о чем.
По выражению лица охотника Брейв понял, что Джефри глубоко сомневается в последних словах капитана. Как бы то ни было, странный товарищ Клевца больше не произнес ни слова.
Матросы, покончившие с ужином, отправились на покой. Брейв последовал их примеру.
Заснул он на удивление быстро, убаюкиваемый неспешным разговором двух моряков.
* * *Первый сидел за письменным столом и читал.
Вернее, не просто читал, а изучал – досконально перечитывая по три-четыре раза каждую строчку. Фолиант, который лежал перед этим могучим некромантом, был найден его слугами в одном из подземелий Центра. Судя по всему, работа Первых, древних людей, которые жили в Фагосе несколько веков назад.
Впрочем, некромант отлично понимал их язык, и потому сложностей с чтением у него не возникало. Лишь изредка он хмыкал, видя незнакомое слово, но оно, скорее всего, было личной выдумкой автора.
Как раз в то время, когда первая глава уже подходила к концу и вторая должна была вот-вот начаться, в дверь его комнаты постучали.
Первый нахмурился: он предпочитал проводить время в одиночестве, читая книги или практикуясь с неживой материей.
Визиты учеников, ящеров и прочих его порядком раздражали, потому что, как правило, гость задавал глупый вопрос, получал на него ответ и снова исчезал, а некроманту приходилось заново настраиваться.
– Не заперто, – сухо проронил колдун и вновь уткнулся в книгу. Может, увидят, что он занят, и не станут беспокоить?
Дверь отворилась. На пороге стоял один из ящеров – кажется, Гыр-ша.
– Я с докладом, – сообщила рептилия.
– Каким? – рассеянно поинтересовался маг, не поднимая взгляда.
– О Клевце и его спутниках.
Некромант с явной неохотой все-таки оторвался от книги.
– И что же Клевец? И его спутники?
– Сам Клевец, похоже, не так храбр и могуч, как его описывают в легендах. Один из его спутников, болотник, тоже не отличается смелостью или силой. А вот третий…
– Постой, – перебил его Первый. – Какой еще третий? Их же было двое – Клевец и болотник. Всё. О чем ты?
– В том-то и дело! Лебб о нем не знал. И поплатился жизнью.
– Что? – удивился некромант. – Жизнью? Он мертв, что ли?
– Да, мастер. Этот третий заколол его, как свинью.
– Я, конечно, всегда знал, что Лебб не самый умный из моих учеников… Но чтобы его заколол обычный человек…
– Не совсем обычный, мастер. Как сообщает наш шпион, у этого третьего была дага… и этой дагой он обратил двух мертвяков Лебба в прах.
– Дагой – в прах? Это как?
– Да вот так! Он просто сунул им между ребер свой клинок, и – бах! – молния их испепелила.
– Хм… похоже, действительно не простая у него дага. Но это он с мертвяками так, они глупые, не соображают… Как он умудрился добраться до самого Лебба?
– Лебб, как вы сказали, действительно был не самым умным из ваших учеников… Когда спутник Клевца расправился с зомби, маг просто стоял, раскрыв рот, и пялился на две горстки пепла. А третий тем временем в считаные секунды подобрался к Леббу и всадил клинок ему в живот. Так говорит шпион.
– Понятно… Кстати, где он, этот наш шпион?
– Он на одном корабле с Клевцом.
– И сколько времени прошло с той встречи, ну, Лебба с этой троицей?
– Полторы недели.
– Тогда почему я получаю сообщение лишь сейчас?
– Потому что наш шпион опасался быть замеченным и отправил доклад, только когда появилась такая возможность.
– Ага… понятно… И где теперь наш Клевец? Долго им еще плыть?
– До Центра ему не меньше недели. В настоящее время он, наверное, вместе со всеми на острове Старого Маяка, пережидает бурю.
– Отлично… Просто отлично… Эх, Лебба жалко. Потенциал у него был огромный! Вот мозгов маловато. Ладно, Шнирхе с ним. Это все, что ты хотел мне сказать?
