Н. Джеймисин - Сто тысяч Королевств
Должно быть, я слишком долго хмурила брови — на лице девушки отразилась тревога, и она начала торопливо рыться в большой сумке, принесённой с собой.
— У меня есть ещё одна вещь, — пояснила, вынимая какой-то предмет. Поначалу я приняла его за карнавальную маску. Уж больно угадывалось сходство — проволочный каркас, крепящийся к обёрнутому атласом стержню. Но у этой «полумаски» была особенность: казалось, она состоит из одного ярко-голубого оперения, — по форме напоминающего пару «глаз» на павлиньем хвсоте.
А потом «глаза», моргнув, закрылись. Вздрогув, я пригляделась получше: никакие это были не перья.
— Все дамы чистой крови пользуются ими, — охотно пояснила служанка. — Они сейчас в моде. Очи.
Она поднесла рамку к лицу, так чтобы «голубые глаза» наложились на её собственные, серые и довольно миленькие. Прищурилась, мигнув, и опустила маску — на меня смотрели ярко-голубые, обрамлённые длинными, необычайно густыми чёрными ресницами, глаза. Отшатнувшись, я заметила, что глаза внутри «очей» сменили цвет, бессмысленно глядя на меня серыми зрачками, окаймлёнными уже обычными ресницами (точь-в-точь как у самой служанки минутой назад). Пока я, удивлённая, молчала, тем же жестом девушка снова навела на себя маску, вернув прежний облик.
— Видите? — Она протянула жезл мне. По всей его длине (теперь я отчётливо видела это) шла цепочка едва заметных, крошечных чёрных сигилов, словно втравленных в дерево. — Голубые будут чудно смотреться с вашим новым платьем.
Я резко отпрянула, мне понадобилось ещё несколько секунд, чтобы перебороть отвращение и заговорить.
— Ч-чьи глаза это были?
Последовало удивлённое:
— А?
— Эти ваши очи. Гляделки, бельма. Глаза. Откуда они взялись?
Служанка смотрела на меня так, будто я только что спросила: а откуда, деточка, луна на небе?
— Не знаю, миледи, — сказала, после долгой паузы, взволнованным голосом. — Но я могу узнать, если вы того желаете.
— Нет, не надо, — прошептала я очень тихо. — Спасибо, в том нет необходимости.
Оставалось поблагодарить её за помощь, похвалить за мастерство — и дать знать, помягче, что в услугах камеристки я боле не нуждаюсь. С сего дня и до тех пор, пока не уберусь из Небес.
* * *Вскоре после того прибыл другой слуга — передать вести от Т'иврела: как и ожидалось, Релад отвёл просьбу о встрече. Поскольку день был выходной, совещаний Консорциума не предвиделось, я заказала себе завтрак и копию последних финансовых сводок насчёт стран, полагающихся мне по протекторату.
Покуда я изучала документы — в компании сырой рыбы и варёных фруктов (терпеть не могу амнийскую кухню: кажется, они до сих пор никак не сообразят, что годится в готовку, а что лучше не трогать) — заявился Вирейн. Как выразился, поглядеть, чем это тут я занимаюсь (но из памяти пока что не выветрилось прежнее чувство относительно его истинных намерений). Я ощущала это как никогда сильно, пока скриптор взад-вперёд слонялся по комнате.
— Любопытно видеть подобное рвение и деловой подход, — заметил он вскользь, в то время как я перекладывала бумаги. — Большинство Арамери не знакомы даже с элементарными основами экономики.
— Я правлю — правила — довольно бедной страной, — отрезала, прикрывая тканью остатки недоеденного завтрака. — Мне не позволительна подобная роскошь.
— Ах, да. Но вы ведь собираетесь вытащить её из нищеты, не так ли? Я слышал сегодня утром, как о том высказывался Декарта. Первым же указом вы повелели порученным вам королевствам возобновить торговлю с Дарром.
Я застыла, не допив чай.
— Он наблюдает за мной?
— Он следит за всеми своими наследниками, леди Йин. Что ему ещё остаётся в последние дни, кроме подобных маленьких развлечений?
Я подумала о подаренном мне магическом шаре, посредством которого вчера и связывалась с протекторатами. Должно быть, это и в самом деле трудно — создать шар, не оповещающий хозяина о ведущейся за тем слежке.
— А у вас уже объявились секреты, надобные скрывать? — приподнял в удивлении брови Вирейн, заметив моё ошеломлённое молчание. — И какие же? Ночные посетители? Тайные свидания? Потаённые сговоры?
К сожалению (глубокому), врождённый талант лгать без зазрения в лицо обошёл меня стороной. По счастью, матушка, распознав это, обучила меня иным… тактикам. Уловкам, иначе говоря.
— А мне казалось, здесь подобное в порядке вещей, — сказала уклончиво. — Разве что я не пыталась пока никого убить. Я не могу променять будущее своего народа на какие-то глупые забавы.
— Если вас тревожат такие мелочи, леди, долго вы здесь не продержитесь, — заметил Вирейн. Он тем временем присел в кресло напротив и сложил пальцы домиком. — Хотите бесплатный совет? От того, кто уже испытал предстоящее вам на собственной шкуре?
— Радушно приму любой ваш совет, скриптор Вирейн.
— Не связывайтесь с Энэфадех.
Я взвесила варианты: ответить пристальным взглядом или симулировать невежество и переспросить, что он имел в виду? Победила дерзость, то бишь взгляд.
— Сиех, кажется, испытывает к вам симпатию, — продолжил он. — Иногда он чересчур уподобляется ребёнку. И тогда как несмышлёное дитя, то ластится и льстит, то развлекается и раздражается. Его очень легко… полюбить. Не вздумайте.
— Я и так сознаю, что он — далеко не младенец.
— А знаете ли вы, скольких он убил за все эти годы. Убил, подобно Ньяхдоху?
Меня передёрнуло. Вирейн ухмыльнулся.
— Он ребёнок, — заметьте, дело не в годах, в сути. Он… импульсивен. По-детски одарён… и по-детски же жесток. И он — плоть от плоти, кровь от крови, — дух от духа самого Ньяхдоха. Только представьте себе, леди. Владыка Ночи, живое воплощение всего, что мы, верные слуги Пресветлого, презираем, ненавидим и боимся. А Сиех — его первенец.
Можно подумать, это не приходило мне в голову. Но, как ни странно, первым делом на ум шло иное — умиротворённая рожица ребёнка, нежившегося в моих объятиях позапрошлой ночью. Возможно, в тот самый момент (как до меня дошло позже), я уже и влюбилась в него. Часть меня допускала правоту Вирейна: проникнуться чувствами к подобному существу, как минимум, глупо. Как максимум — самоубийственно глупо. Но так уж вышло.
Вирейн видел, как я дрожу. Наклонившись ближе, он заботливым (преисполненным безупречной безукоризненности) жестом дотронулся до моего плеча.
— Покуда вы не полностью окружены врагами, — сказал мягко. Пребывая в замешательстве, я едва было не повелась на протянутую в утешении руку помощи. — Т'иврел, сдаётся, тоже симпатизирует вам — что, впрочем, неудивительно, учитывая его историю. И у вас есть я, Йин. Прежде я был другом вашей матери, пока она не покинула нас — и Небеса. Могу быть и вашим.
