Галина Липатова - Мне отмщение
Внутри было сумрачно и печально. Горчайшее сожаление, жестокое разочарование. Глубокое отчаяние.
Амнэр вышла.
– И зачем ты пожелала встретиться со мной?
– Сама не знаю, – Левейя подняла глаза. – Но сейчас… я чувствую, что должна просить у тебя прощения – за то, что презирала тебя. Сейчас я сама достойна куда большего презрения, чем ты, потому что у тебя выбора не было, а у меня был.
Она не сказала всего, что хотела. Видимо, боялась даже в мыслях это выразить, но Амнэр поняла. Кивнула:
– Спасибо, Левейя. А что до твоей судьбы – уж не знаю, послужит ли это тебе хоть каким-то утешением, но стать женой Левдеса – не самая плохая участь. Он, конечно, настоящий раэт, во всех смыслах, но ты для него – дар от короля, и он действительно будет с тобой обращаться с уважением и почтительностью, как и обещал твоему отцу. И насколько я знаю раэтские обычаи, законная жена из знатного дома – это совсем не то же самое, что наложница-пленница.
– Это так, но мне придется… придется лечь с ним. А это же настоящий раэт, не то что полукровка Морган. Говорят, они… жестоки и необузданны в страсти… Впрочем, отказаться я тоже не могу. Я сама на всё это согласилась, придется теперь тянуть этот груз… Спасибо, Амнэр, за то, что сочувствуешь мне, хотя я не заслуживаю твоего сочувствия.
Левейя ушла. Амнэр некоторое время сидела в беседке, размышляя. Леди из дома Кэйре не сказала всего, что могла сказать. Боялась, что ее услышит кто-то из Сайндарикарил? Или, что вероятнее – их подслушивали слуги-сайнды? Возможно. Даже более чем. Но она пустила Амнэр к себе в разум, и позволила увидеть многое. Сознательно или случайно? Впрочем, это не имеет значения. Всё равно Амнэр ничего не может предпринять. Только ждать и наблюдать.
Противостояние
Когда-то давно, когда Сайндарикарил набрал силу, его лорды позаботились о том, чтобы у них было место, где можно скрыться от проникновения извне. Место это было в столице, во Дворе Сайндарикарила – старинном, небольшом, но очень роскошном здании, где проводили ритуал посвящения в Сайндарикарил. Выглядел двор… как двор. Мраморная площадка, огражденная колоннами, покрытыми изящной резьбой и золотой инкрустацией, с купольной крышей из стеклянной черепицы. Всё просматривается извне… но под этим двором есть подземный зал, куда можно пройти из других мест. Там в давние времена могучей магией были зачарованы стены так, чтобы никто из Сайндарикарил не мог войти в разум тех, кто был внутри этого зала. И никто из этого зала не мог выйти по нитям силы наружу. Это место использовалось для разных целей… и часто для таких, о которых всем в Сайндарикарил знать не следовало.
Сегодня здесь собрались, однако, большая часть Сайндарикарил. Не хватало Дарионской ветви, короля, верховной жрицы и нескольких других священнослужителей.
Не все лорды и леди знали, зачем они здесь. Далеко не все. Лорд Соэрас, оглядев собрание, поинтересовался:
– Лорд Кодин, ты нас пригласил, но… ты не сказал никому из нас, что приглашаешь остальных.
– Это было ни к чему, – отозвался Кодин, мрачный и злой. Соэрас внимательнее пригляделся к нему:
– Если бы я знал об этом, я бы не согласился прийти. Вы собрались втайне даже от верховной жрицы. Это неправильно.
– Кайелис нельзя верить. Если бы она узнала, что я собираю Сайндарикарил здесь, она бы донесла Моргану, – Кодин нервно прошелся по залу, мимо стоящих полукругом лордов и леди.
– Почему ты так думаешь? – леди Наоль задумчиво потеребила край своей накидки.
– Потому что она видела, как меня оскорбляет этот… полураэт, но ей было всё равно. Он же король.
Последнюю фразу Кодин произнес с непередаваемым отвращением. Остальные лорды зашумели, переговариваясь. Могли бы говорить мыслеречью, но здесь это хоть и было возможно, но вызывало неприятные ощущения.
– Он связал нас древней клятвой, мы не можем идти против него, – сказал кто-то. – Пока он не сделал ничего во вред Сайнду, клятва будет его хранить.
– Он оскорбляет и унижает древние семьи!!! Он посмел назвать мою дочь шлюхой! Посмел поставить ее ниже, чем эту свою… подстилку! – взъярился Кодин. Соэрас не выдержал:
– Лорд Кодин, прошу прощения, но хочу напомнить, что леди Амнэр не по своей воле стала наложницей короля. Называть ее подстилкой никто из нас не вправе. И потом, ты сам приказал леди Левейе сделать всё, чтобы король велел ей прийти к себе в спальню. А теперь злишься, что матерью наследника станет не она. Твои личные обиды, лорд Кодин, - это твои личные обиды. Мы-то тут причем?
Лорд Кодин взорвался:
– Ты… ты, предатель, низкородная сволочь!!! Ты готов лизать пятки этому выродку, о да, ведь он приблизил тебя и сделал советником, а нам, потомкам древнейших родов, выказывает пренебрежение, оскорбляет нас.
– Тише, лорд Кодин, – леди Фойла положила ему руку на плечо. – Мы не для того собрались здесь, чтобы предаваться бессильной ярости и поливать друг друга оскорблениями.
– Твою дочь он не уравнял со шлюхой! – Кодин дернул плечом, сбрасывая ее руку.
– Может быть, потому что я не настолько недальновидна, чтобы приказывать своей дочери идти в королевскую спальню? – спокойно ответила леди Фойла. – Неужели ты даже не допускал возможность неудачи? Странно, раньше ты не был таким… неосмотрительным. Пример других леди, потерпевших поражение на этом поле, тебе ничего не сказал?
– И ты туда же, – взъярился Кодин. – Неужели ты, Фойла из рода Дарсанна, смирилась с тем, что на троне теперь сидит эта полураэтская тварь и унижает всех нас?
Фойла пожала плечами:
– Королю не обязательно быть приятным и нравиться всем нам. Главное, чтобы он был хорошим королем для Сайнда. А он пока что показал себя в этом с лучшей стороны – если не считать нескольких весьма сомнительных выходок и указов, но в целом народ им доволен.
– Народ! – фыркнул лорд Пинней. – Что народ! Черни достаточно, чтобы налогами не давили. Чернь любого полюбит, кто ей послабление в этом даст. Подумать только, отменил королевские публичные завтраки и вместо этого стал раздавать еду и милостыню, и эти неблагодарные твари тут же простили ему и убийство Тианны, и нарушение обычаев, и захват Дариона, и осквернение жрицы… А то, что этот раэтский выродок унижает нас, основу основ Сайнда – им плевать.
Фойла покачала головой и отошла в сторону, к Соэрасу. Они переглянулись, но ничего не сказали. Соэрас среди Сайндарикарил считался низкорожденным, ведь он был потомком военной аристократии, и дар к силе у него обнаружился в зрелом возрасте, когда у него уже был старший ребенок. Потому он стал членом Сайндарикарила, но счастливо избежал участи бездетного жреца, теперь его дети, рожденные после посвящения, тоже считались высшей аристократией. Однако другие Сайндарикарил смотрели на него свысока, а некоторые – и с презрением, как Кодин и Пинней. Фойла, несмотря на принадлежность к древнему роду, входящему в Сайндарикарил уже тысячу лет, была одной из немногих, кто относился к вошедшим извне с уважением.
