Александр Данковский - Папа волшебницы
Словом, узнав, что теперь у нее есть куда спрятаться в этой таинственной школе, я внутренне порадовался. И продолжил расспросы.
Конечно, отучившись всего три дня, она немного успела выяснить о писаных и неписаных правилах. Хотя очень старалась. Благо, Лиина сочинила для нее достаточно банальную (на мой взгляд), зато красивую легенду. Девочка-сирота, не помнящая родителей, жила в лесу в хижине у какой-то неродной старухи. А старуха эта была, кажется, благородных кровей, но в прошлую войну бежала из родного города, разрушенного захватчиками, да так и осела в лесу. Война та закончилась много лет назад, уже и некоторых воевавших государств нет, а старуха об этом не знала и пряталась в пуще, когда к ее избушке вышла маленькая рыжеволосая девочка. Два одиноких существа потянулись друг к другу. Старуха, кажется, умела колдовать, поэтому у ее домика росли диковинные растения, дававшие пищу, а на потолке комнаты появлялись удивительные картины. Отсюда, дескать, странные то ли воспоминания, то ли фантазии рыженькой чужачки. Ну а потом старуха умерла, а через два дня (видать, отводящие глаза заклинания рассеялись) к домику вышел отряд нашей славной гвардии. Он и привез в город несчастную сиротку, у которой оказались несомненные способности к магии.
А что, вполне жалостливо и романтично. Я, правда, не знал, как Лиина приплетет сюда меня. Мне уже сообщили, что наше с Юлькой иномирное (или иномировое?) происхождение — это "топ сикрет". Но не засекречивать же сам факт моего существования? Тем более, что в университете меня уже видела целая толпа подчиненных Бержи.
Ладно, это все лирика. Пока же историю про домик и старуху одноклассники слопали. И Юльку особо не допекали, давая освоиться. Тем более, Лиина явно покровительствовала новенькой.
В классе Юльхен была, кажется, самой младшей — если судить по росту окружающих. (Мы до сих пор не имели представления ни о местной астрономии, то есть длительности года, ни о продолжительности жизни аборигенов).
На первом же уроке дефицит лингвистических познаний проявился во всей своей ужасающей колоссальности. Понять что-либо из объяснений преподавателя Юля не смогла. Поэтому ужасно расстроилась. Но Лиина на переменке ее быстро утешила: мол, первым уроком была математика, тут нужно знать много специальных слов, "этим мы потом займемся". А вот на втором уроке занимались какими-то дыхательными техниками, и мое чадо даже обратило на себя внимание преподавателя. Оказывается, что-то похожее им давали на восточно-единоборских занятиях, так что Юльчик запросто выполнила задание местного сэнсэя и даже поспорила с ним о том, как правильно. Более того, он заявил: "Традиция призывает делать так, как я сказал, но и то, что делаешь ты, тоже правильно". Юлька рассказывала об этом с такой гордостью — ну прям как я о своих подвигах на велостроительном фронте. А потом она как-то так по-особенному вдохнула воздух, словно нырять собиралась, и выдала:
— Пап, а еще я с мальчиком подружилась.
— Не рановато ли?
— Нет, па, в самый раз, — улыбнулись глаза под рыжей челкой. — Меня одна девчонка то ли поколотить хотела, то ли проверку какую-то устроить. На храбрость или, там, на умение держаться в сложных ситуациях. В общем, попыталась меня двинуть, а я ей сдачи дала. Ну, то есть ее удары все сблокировала, а ее саму несколько раз стукнула. Не сильно — сперва по носу, потом по зад… по попе. А она меня на голову выше, ей обидно стало, что такая малявка ее поколотила. Она опять в драку. Пришлось врезать уже чуть серьезнее, по нижним ребрам. У нее дыхание отшибло, стоит, губами хлопает… Мне Олег Николаевич этот удар показывал. Говорил, можно так человека без особого членовредительства на несколько минут из строя вывести. Получилось.
— Да ты, оказывается, драчунья!
— Нет, пап, я мирная.
— А причем тут мальчик? Он тебя бросился защищать?
— Нет. По-моему, тут это не принято. Он попросил объяснить несколько приемов. Сказал, его отец учил драться, но такого не показывал. В общем, мы на следующей переменке устроили спарринг. Тут Лиина появилась, бросилась нас разнимать (по-моему, ей кто-то настучал про мою прошлую драку). Мы ей объяснили, что не деремся, а только учимся. Она заявила, что сюда приходят учиться другим вещам, схватила меня за руку и увела в кабинет — на дополнительные занятия. Потом, правда, сказала, что не будет возражать, если я продолжу свои "упражнения по повреждению лица кулаком" — так и выразилась! — только не у всех на глазах. И дала нам разрешения заниматься по вечерам в спортзале. На следующий день, правда, так загрузила меня работой, что я еле до кровати доползла. А вчера вечером мы с Дриком — так мальчика зовут — немножко пофехтовали на палках. Вот, — мне был предъявлен свежий синяк на предплечье.
Мы проговорили несколько часов. Я все пытался выяснить, чему же учат здешних студентов. Но трех дней Юльке явно не хватило, чтобы составить об этом сколь-нибудь целостное впечатление. Я понял, что им преподают местную математику, некий достаточно далекие аналоги физики и химии, вполне привычную анатомию с зачатками медицины (я даже поразился тому, насколько рисунки в Юлькином учебнике похоже на то, что когда-то учил я), а также какие-то околойоговские дисциплины: дыхание, самоконтроль, умение вызывать перед внутренним взором какие-то картинки… Плюс общефизическая и общементальная подготовка. Последнее представляла собой достаточно зверские методы тренировки памяти — зрительной, текстовой, даже музыкальной. На последнюю, впрочем, Юльхен никогда не жаловалась, в отличие от вашего покорного слуги.
Потом я, немного стесняясь (сам не знаю, чего) показал дочке свои математические записи. Она на удивление быстро схватила суть, то есть догадалась, что я пытаюсь записать все, что помню, пусть без особой системы. Уверенно потыкала пальчиком в несколько рисунков со словами "это было, это было, а этого не было" (я нимало удивился, узнав, что они учат основы векторной алгебры) и сказала, что мне хорошо бы поговоить с их "профессором".
Лиина заявилась только после обеда. И тут же присоединилась к Юлькиным словам: мол, мои знания могут оказаться весьма полезными и для науки вообще, и для образования молодежи в частности. Поэтому она меня сведет с нужными людьми в университете, правда, чуть попозжее. А пока-де она заехала, чтобы приодеть мое чадо: "У девочки недопустимо бедный гардероб". Мне милостиво было разрешено сопроводить дам в походе по магазинам. И хотя я терпеть не могу шоппинг, желание посмотреть на жизнь за пределами купола взяло верх.
Супермаркетов тут, как и следовало ожидать, не было, а лавки ничем особенным меня не покорили. Тем более я, как правило, оставался в авто у дверей, а Лиина с Юлей скрывались где-то в торговых недрах для подборки и примерки.
