Клайв Льюис - Принц Каспиан
Люси все повторила снова. Это было самое трудное, потому что с каждым разом получалось всё менее убедительно.
– Аслан! – воскликнул Эдмунд, вскакивая. – Ура! Где?
Люси обернулась в сторону Льва, который ждал, терпеливо глядя на неё.
– Здесь, – сказала она, указывая.
– Где? – переспросил Эдмунд.
– Здесь же. Вон. Не видишь? Вот с этой стороны дерева.
Эдмунд некоторое время вглядывался изо всех сил и затем сказал:
– Нет там никого. Тебя ослепил и сбил с толку лунный свет. Это бывает, знаешь. Мне тоже сперва что-то показалось. Это только оптическая… как её там…
– Я всё время его вижу, – сказала Люси. – Он смотрит прямо на нас.
– Тогда почему я не могу его видеть?
– Он сказал, ты не сможешь.
– Почему?
– Не знаю. Он так сказал.
– Ну ладно, – произнёс Эдмунд. – Мне это всё не нравится, но, наверное, мы должны разбудить остальных.
Глава одиннадцатая
Лев рычит
Когда всех наконец разбудили, Люси пересказала свою историю в четвёртый раз. Полнейшее молчание, которое за этим последовало, казалось, отнимало последнюю надежду.
– Я ничего не вижу, – сказал Питер, до боли напрягая глаза. – А ты, Сьюзен?
– Ну, конечно же нет, – отрезала Сьюзен. – Потому что там нечего видеть. Она грезит. Ложись обратно и давай спать, Люси.
– Я надеюсь, – сказала Люси дрожащим голосом, – что вы все пойдёте со мной. Потому что… потому что я должна идти с ним, даже если никто не пойдёт.
– Не говори глупостей, Люси, – сказала Сьюзен. – Конечно, ты никуда одна не пойдёшь. Не пускай её, Питер. Она нарочно капризничает.
– Если она пойдёт, то я пойду с ней, – сказал Эдмунд. – Тогда, год назад, права была она.
– Да, – согласился Питер. – Может быть, она была права и сегодня утром. Нам, конечно, не стоило идти вниз по ущелью. Только всё-таки – почему посреди ночи? И почему Аслан для нас невидим? Раньше такого не случалось. Это на него не похоже. Что скажет Д.М.Д.?
– О, я-то вовсе ничего не скажу, – отвечал гном. – Если вы идёте, то я, конечно, иду с вами, а если отряд разделится, остаюсь с Верховным Королём. Это мой долг перед ним и королём Каспианом. Однако если вас интересует мое частное мнение, то я обыкновенный гном, который не думает, что есть шанс ночью найти дорогу там, где не нашли её днём. И мне не по душе говорящие львы, которые не говорят, дружелюбные львы, которые не делают нам ничего хорошего, и огромные львы, которых никто не видит. Это всё стручки и лодочки, насколько я понимаю.
– Он бьёт лапой по земле, потому что сердится на нас, – сказала Люси. – Мы должны идти сейчас же. По крайней мере, я.
– Ты не имеешь права на нас давить. Нас четверо против тебя одной, и ты младше, – сказала Сьюзен.
– Да ладно, пошли, – проворчал Эдмунд. – Идти надо. Не будет покоя, пока не пойдём.
Он готов был во всём поддержать Люси, но злился, потому что не выспался, и оттого на всех дулся.
– Тогда вперёд, – скомандовал Питер, устало продевая руку в ремни щита и надевая шлем. В другое время он сказал бы что-нибудь ласковое Люси, своей любимой сестре, поскольку видел, как она расстроена, и понимал, что её вины здесь нет. И всё равно он поневоле немного на неё досадовал.
Хуже всех была Сьюзен.
– Предположим, я начну вести себя, как Люси, – сказала она. – Я могу заявить, что останусь здесь, что бы ни делали остальные. А вот я так, наверное, и поступлю.
– Повинуйтесь Верховному Королю, ваше величество, – сказал Трам, – и давайте тронемся. Если мне больше не дают спать, лучше уж идти, чем сидеть здесь и препираться.
Итак, наконец они двинулись. Люси шла первая, кусая губы и стараясь не высказать Сьюзен всё, что о ней думает. Однако она забыла об этом, когда взглянула на Аслана. Он повернулся и шёл, медленно ступая, ярдах в тридцати впереди. Остальные должны были полагаться на указания Люси, потому что Аслан был не только невидим для них, но и неслышим. Его большие кошачьи лапы ступали по траве беззвучно.
Он вёл их прямо к танцующим деревьям (танцуют ли те, еще никто не видел, потому что Люси не отводила глаз от Аслана, а остальные – от Люси) и ближе к краю ущелья. «Мушки-колотушки! – думал Трам. – Даже у сумасшествия должен быть предел. Надеюсь, мы не полезем спускаться при лунном свете, не то не миновать нам сломанных шей!»
Довольно долго Аслан вёл их по верхней кромке обрыва. Затем они дошли до места, где низкие деревья разрослись по самому краю. Он повернулся и исчез. Люси затаила дыхание, потому что это выглядело, как будто он нырнул со скалы, но ей было так важно не упустить его из виду, что некогда было остановиться и подумать. Она ускорила шаг и скоро сама оказалась среди деревьев. Заглянув вниз, она различила крутую и узкую тропинку, косо уходившую в ущелье, и Аслана на ней. Он обернулся и посмотрел на Люси радостными глазами. Она захлопала в ладоши и начала спускаться следом. Позади она слышала голоса, кричавшие: «Эй, Люси! Оглянись, ради всего святого. Ты на самом краю обрыва. Вернись!» – а затем, чуть позже, голос Эдмунда: «Нет, она права. Здесь есть спуск».
Посередине тропинки Эдмунд догнал её.
– Посмотри! – сказал он в величайшем волнении. – Посмотри, что это за тень движется перед нами?
– Это его тень, – отвечала Люси.
– Я уверен, что ты права, Лу, – произнёс Эдмунд. – Не понимаю, почему я раньше её не видел. Но где же он сам?
– Там же, где его тень. Разве ты не видишь?
– Ну, мне почти кажется, что я вижу – иногда. Свет такой странный.
– Вперёд, король Эдмунд, вперёд, – донесся голос Трама сзади и сверху, а затем, гораздо дальше, с обрыва, голос Питера:
– Ну, смелей, Сьюзен. Дай руку. Здесь и ребёнок спустится. И перестань ворчать.
Через несколько минут они были внизу, и рёв воды оглушил их. Двигаясь осторожно, как кошка, Аслан с камня на камень переходил поток. Посредине он остановился, нагнулся, чтобы напиться, а когда поднял свою огромную голову, стряхивая капли воды, то снова обратил к ним своё лицо. И тогда Эдмунд увидел его.
– О, Аслан! – крикнул он, бросаясь вперёд, но Лев махнул хвостом и начал мягко взбираться на дальний обрыв Стремнинки.
– Питер, Питер, – кричал Эдмунд, – ты видишь?
– Что-то вижу, – отвечал Питер, – но всё так обманчиво в лунном свете. Идём же, и да здравствует Люси. Я теперь почти не чувствую усталости.
Аслан без колебаний вёл их влево, вверх по ущелью. Всё путешествие было странным, как во сне, – ревущий поток, влажные серые травы, мерцающие скалы впереди, и всё время – величественный, неслышно шествующий впереди Зверь. Все, кроме Сьюзен и гнома, теперь видели его.
Вскоре они подошли к другой крутой тропе, на склоне дальнего обрыва. Здесь уступ был гораздо круче, чем тот, по которому они только что спустились, и подниматься пришлось длинными утомительными зигзагами. К счастью, луна сияла прямо над ущельем, так что оба склона были освещены.
