Анна Клименко - Лабиринт Сумерек
«Она сумасшедшая, – вдруг подумал Лан-Ар, глядя в широко распахнутые черные глаза, – Шейнира отобрала у нее разум».
Получив наконец возможность вздохнуть, он первым делом нащупал рукоять меча. Он и сам не знал для чего – то ли обороняться от неведомого противника, то ли…
Зарубить Нитар-Лисс и стать совершенно свободным ийлуром.
– О ком вы говорите, госпожа? Кто на нас может напасть?
– Ш-ш-ш… – Нитар-Лисс вдруг подмигнула. – Скоро сам увидишь. Я их чувствую, и они уже здесь… Смотри. Там, за костром.
В ее голосе натянутой струной звенело ожидание. Ни тени страха; так встречает врага тот, кто уверен в собственном превосходстве.
Лан-Ар же, вглядевшись в залитую чернильными тенями ночь, пожалел о том, что не может обратиться легким дымом от костра и унестись прочь, к темным макушкам деревьев… Ибо там, за дрожащим пятном света, появилось нечто, чуждое и застывшему под луной южному лесу, и Диким землям – да и всему Эртинойсу.
Пока что расплывчатые, мутные силуэты, бесшумно крадущиеся в зарослях. Неясные блики в бархате плюща, одевшего старые деревья, раскинувшего всюду свои плети… И страх. Темный, необъяснимый, липнущий к сознанию, словно паутина.
– Что это? – невольно прошептал ийлур. – Кто это?!!
На холеном лице Нитар-Лисс появилось выражение азарта, как у заядлого картежника при виде колоды карт и собравшихся игроков. Она с силой сжала серебряный медальон с образом Третьего Глаза Шейниры, так похожий на соединенные вместе три лепестка лилии.
– И создал Он стражей, дабы хранили, – пробормотала ийлура. Затем взглянула Лан-Ару в глаза и усмехнулась. – Мы на верном пути, мой друг.
Лан-Ар снова поглядел в ночь. Пальцы немели, сердце – маленький комочек плоти – жалко трепыхалось под ребрами. Руки налились мерзкой слабостью; и вот он уже лежит на траве, словно тюк шерсти, весь в ледяном поту – но не отрываясь смотрит…
Размытые в душной ночи силуэты обретали форму. Сперва тьма вылилась в покрытые густым мехом тела, затем луна высветила крылья – короткие, на которых не взлететь.
Твари передвигались на полусогнутых, опираясь о землю длинными руками, то и дело останавливаясь – тогда Лан-Ар видел, как нетерпеливо подрагивают усаженные шипами крылья и влажно блестят длинные клыки. А морды этих странных существ казались белыми, как будто лишенными серого покрова.
– Тебе придется стать между мной и ими, – зловеще шепнула Нитар-Лисс, – бери меч, воин. Самое время вспомнить, чему тебя учили в Храме!
И, нехорошо усмехнувшись, поднялась во весь рост.
– Как же Аль-Кер? – только и успел крикнуть ийлур.
Его хриплый от страха, шершавый голос был тем сигналом к атаке, которого ожидали пришлые твари. В тишине, мертвой и душной, хрустнула одна ветка, вторая… А через мгновение серые мохнатые туши посыпались отовсюду – из кустов, с деревьев, разве что не с неба.
– Делай то, что должен! – рявкнула Нитар-Лисс. Широкие рукава ее блузы крыльями метнулись в стороны, затем вверх, к присыпанному легкими облаками небу… – Мне нужна жертва, болван!
«Жертва…» – Лан-Ар повторил это слово про себя. Она с такой легкостью отдавала Темной богине чужие жизни, как будто для нее прочие смертные были не более чем куча опавших с дерева и успевших подгнить яблок.
«А меня она решила поберечь, – мелькнула горчащая мысль, – поберечь для чего-то важного, и после я стану мясом, которое можно отдать Шейнире…»
– Дурак! – взвизгнула за спиной Нитар-Лисс – Чего застыл?
…Предсмертный крик Аль-Кера словно заставил Лан-Ара проснуться. Разворачиваясь, он поднимал меч; брала свое храмовая выучка. И чудовище, уже заносящее когтистую лапу для удара, с хрюканьем ткнулось мордой в траву. Хотя… Мордой ли? Ийлур стиснул зубы и встретил честной сталью еще одну тварь, и еще…
«Этого не может быть на самом деле. – В отличие от порхающего меча, мысли ворочались вяло, словно тяжелые камни на дне ручья, – Боги не могли сотворить такого!»
Вместо оскаленной звериной морды на мохнатые плечи были насажены самые обычные головы, и лица были почти самые обыкновенные – если не обращать внимания на торчащие изо рта загнутые клыки.
– Ко мне! – сиплый голос Нитар-Лисс был едва слышен. – Иди ко мне, быстрее!
Лан-Ар оглянулся: ийлура стояла на клочке земли, свободном от тварей. Отчего-то не торопились чудовища нападать на темную, словно чуяли власть Шейниры в Эртинойсе.
Нитар-Лисс замерла, раскинув руки крестом; ее лицо с провалами глаз белым пятном светилось во мраке.
– Ну же!
Клинок с хрустом вошел под ребра ближайшей твари. Лан-Ар отпихнул серую тушу с дороги, крутнулся на месте, прочерчивая острием меча кровавую полосу по мохнатым телам, перескочил через дергающегося в конвульсиях врага. Голень словно огнем ожгло, и это было плохо, потому что любая рана в бою – лишний шанс противнику, а здесь… Очутившись рядом с Нитар-Лисс, он ловко отсек голову еще одному чудовищу.
– Ближе, – сквозь зубы процедила ийлура, – ближе, не то…
Лан-Ар поднырнул ей под руку и послушно стал сзади, спина к спине.
– Так?
– Да, так.
Несколько мгновений пришедшие из ночи твари топтались вокруг них, все еще не смея нападать на темную, а затем точно по команде ринулись вперед.
Лан-Ар поднял меч и вяло подумал, что им не уйти с этой поляны. Искаженные яростью, полубезумные лица были так близко, а Нитар-Лисс по-прежнему бездействовала. Чего она ожидала? Милости Матери всех синхов? Голень по-прежнему жгло, как будто в штанину насыпали горячих углей, и башмак врезался в распухающую лодыжку.
И в этот миг – когда надежда узорчатым дымом устремилась к небу – что-то изменилось.
Это случилось настолько быстро, что Лан-Ар даже не успел как следует рассмотреть происходящее: и странные твари, и лес, и небо, и любопытная луна – все подернулось дымкой, словно разом в воздух поднялось облако тончайшей серой пыли. А потом мохнатые тела валились наземь, одно за другим, в страшном безмолвии, и, падая, тут же рассыпались прахом. На поляну пришла смерть… Вернее, она неподвижно стояла прижавшись спиной к Лан-Ару, и он даже сквозь одежду ощущал жар ее тела.
«Фэнтар, помилуй и спаси, – Лан-Ар зажмурился, – так вот что значит Покрывало Шейниры!»
– Благодарю тебя, Претемная Мать, – услышал он тихое бормотание Нитар-Лисс, – пусть кровь жертв никогда не высыхает на твоих ладонях, и да пребудет с нами твой дар.
Ночь полнилась шорохом, как будто во время листопада. Несколько мгновений – и все стихло.
…В молчании запалили два факела. Лан-Ар, преодолевая отвращение, все-таки осмотрел одну из убитых им тварей. Ничего подобного он никогда не видел и даже не читал: тело чудовища, принимая во внимание крылья и голову, могло принадлежать элеану. Только крылья были слишком короткими и сплошь усаженными шипами, руки – чересчур длинными, и нагое тело сплошь заросло серым мехом.
