Александр Важин - Нефритовый Стержень Империи, или Трудно быть Магом
— Два империала? — я пошатнулся, но меня поддержал Чор. — Сейчас. Конрад, Нэндил, у кого есть деньги?
Мой вопрос нагло проигнорировали.
Конрад снял ножны с плеча и сейчас хмуро рассматривал меч. Нэндил неловко мял в руках изящные кожаные перчатки.
— Та-а-к, друзья мои… Я к вам обращаюсь! Что сейчас тут произошло? Конрад?
— А я знаю? — окрысился тот. — Раньше я всегда легко вытаскивал клинок из-за спины. Мне вроде как что-то помогало. Теперь он вдруг оказался слишком длинным…
Он рывком вытащил меч и принялся неистово разносить в щепки окружающие кусты и тонкие деревца. Во все стороны полетела зелено-бурая масса, как после комбайна. Глядя, с какой скорость мелькает темный клинок Воителя, я понимал, почему орки прозвали его Черным Мельником.
Ладно, пусть пока остынет, у нас еще эльф остался.
— Орлиный Глаз, ну а ты что скажешь? Ты почему не стрелял?
— Я не успел надеть перчатки, — потупил глаза Нэндил.
— Что?! — я чуть снова не упал.
— Как всем известно, мы, эльфы, народ утонченный, — племянник короля говорил и рассматривал пальцы на руках. — И всегда должны соответствовать образу изысканных и прекрасных созданий. Настоящая красота требует ежедневного ухода. А когда ты выпускаешь десятки стрел в бою, так можно уродливые мозоли на ладонях натереть и ногти ухоженные обломать. Как я тогда смогу выглядеть изящно? — Нэндил поднял свои руки, демонстрируя холеные пальцы.
— А я то думал, что эльфы самые быстрые стрелки в мире, — разочарованно протянул я.
Нэндил насупился, быстро натянул перчатки, вскинул лук.
— Подбрось, — протянул он Хныге подобранную миску Чора.
— Не-ет! — закричал Чор, но его приятель уже подкинул погнутую о броню чудовища миску.
Око Орла молниеносно вырвал стрелу из колчана, единым движением наложил на тетиву, вскинул вверх. В небо уставился четырехгранный бронебойный наконечник с привязанными костяными шариками.
Эльф резко отпустил тетиву. Тут же раздался зловещий свист, издаваемый просверленными шариками. Наконечник ударил миску и подбросил ее чуть выше. Едва миска начала опускаться, как ее подбросила вторая стрела.
Стрелы грозно свистели одна за другой, не давая миске упасть. Ох, не зря Нэндил получил у орков прозвище Поющий Смерть.
— А что это у вас тут происходит? — изумился подошедший Фиган.
Гному, который ушел до появления монстра, было от чего удивляться.
На краю поляны над изломанными кустами возвышалась туша чудовища, на голову которого поставила ногу Сабри-Ойя. Девушка терпеливо ждала, чем закончатся наши разборки.
Окрестные кусты уже были вырублены под корень, а неуемный Конрад все продолжал упражняться с мечом. Дай ему волю, так до самого Дольмена проложит нам широкую просеку.
На другом краю поляны без перерыва свистели костяные шарики, звякали наконечники об олово, а миска Чора никак не падала. Когда же у него закончатся стрелы?
В общем, какое-то время мы молча наблюдали, как Конрад зазубривает меч о деревья, а Нэндил наконечники о миску.
— Так, мы уже все поняли, что вы круты немерянно. Особенно когда не надо, — наконец окликнул я наших вояк, поскольку перед глазами все плыло. — Хватит тупить. Поберегите железо, оно еще пригодится. У нас, опять-таки, Миссия, если кто забыл.
Нэндил позволил миске упасть, подхватил и бросил Чору. Солдат придирчиво осмотрел свое сокровище и недоуменно нахмурился. Не считая многочисленных пробоин от крепких эльфийских наконечников, миска выглядела почти ровной — стрелы разровняли олово, погнувшееся о тело чудовища.
Моя рана болела все больше и больше, я даже не мог присесть на землю и продолжал стоять, опираясь на Юркаса. Надо что-то решить с неожиданной помощницей — и на больничный.
— Сабри…
— Ойя, — с готовность подсказала она.
— Сабри-Ойя, а это штука не ядовитая? — спросил я, показывая на монстра.
— Смотря чем укусит или ужалит.
Я повернулся спиной, демонстрируя свою рану.
— Вот.
Она посмотрела на неровную дырку в халате.
— К счастью, это сделал Северный Шип, — заключила девушка. — Если бы тебя достал Шип Циан — ты был бы уже мертв.
Я облегченно перевел дыхание, хотя в ягодице пекло немилосердно.
— У кого есть спирт?
Конрад с виноватой миной протянул мне листик подорожника.
— Держи. Мне он всегда врачевал даже страшные раны.
Знаем мы, кто ему на самом деле врачевал раны. А прикладывать грязный листок к моей драгоценной плоти… Я должен раздобыть спирт.
Сабри-Ойя достала закупоренную пробирку.
— Это спирит. Я в нем храню образцы.
В пробирке плавали какие-то мелкие животные с многочисленными ногами. Но спирт есть спирт, как медик я это знал, да и не время было брезговать. Так что, шипя и поминая Изначальную Речь, я самостоятельно смазал глубокий порез на многострадальной заднице, не решившись никому доверить эту деликатную операцию.
Сабри-Ойя подошла к стоящей на траве клетке с Пушистиком, внимательно посмотрела на кролика.
— Угул?
— Да, — ответил Конрад. — А ты откуда знаешь?
— Мне пора идти. С вас два империала, — напомнила девушка.
— Ну да, — спохватился я. — Сейчас найдем.
— Сколько? — воскликнул Фиган. — Два империала? Мы, между прочим, никого не звали на помощь. Да и за что тут платить целых два империала?!
— Судя по волосам, у нее были гномы в роду, — тихо проговорил Юркас.
— Никто из нас… — начал заводиться Фиган, но Нэндил жестом остановил покрасневшего гнома.
Сабри-Ойя разочарованно махнула рукой.
— Я так и знала.
Из недр большого вьюка Сабри-Ойи, что до этого мирно лежал в стороне, раздался пронзительный тонкий стон.
— У-у-у, кругом одни жлобы-ы-ы-ы!
Над поклажей показался темный сгусток размером голубя. У него можно было различить ножки-ручки и головку с всколоченными седыми волосиками.
Странное существо мерзко выло.
— Заткнись! — прикрикнула Сабри-Ойя. Создание тут же умолкло. — Это дух-баньши, — быстро пояснила девушка. — Когда-то он досаждал по ночам одному старосте. Я его изловила, показала заказчику. Да когда они увидели его размер… в общем, платить отказались. С тех пор и таскаю с собой незнамо зачем.
— Судьбинушка моя, кручинушка, о-о-о-о! — снова завыл дух. — Несчастно-ое я-я-я-яя-яя-я!
— Это баньши? А почему такой маленький? — допытывался я.
— Сам ты маленький! — возмутился обладатель пронзительного голоса. — Ай, дыдла ты неотесанная, у-у-у-у, — мерзко выл баньши.
— Заткнись, я сказала!
Окрик хозяйки заставил духа умолкнуть и скрыться в глубине сумки.
