Артур Баневич - Где нет княжон невинных
— Дебрен? — Збрхл мало что понимал, но говорил уже сквозь натягиваемые через голову латы. — Что происходит? Дерьмо и вонь! Кто из нас пьян? Я или вы?
— Ви… вибрировало. — Ленда уже не прятала ни покрасневшие глаза, ни распухший нос. — Так это… правда не ты?..
— И присматривай за ней.
Дебрен захлопнул за собой дверь прежде, чем лицо Збрхла выглянуло из-под пластин лат. Хотя, конечно, бежал он не от глаз ротмистра. Просто хотел оказаться как можно дальше, предчувствуя, что, придя в себя от изумления, Ленда предложит ему свое общество. Мотивы могли быть диаметрально противоположными, но она пошла бы в любом случае. Допустить этого он не мог.
Он вышел с арбалетом на изготовку и палочкой в зубах. Повторял себе, что грифон — всего лишь большой летающий кот. А прожил так долго потому, что охотились на него любители.
Присев у стены и придерживая арбалет одной рукой, он занялся зрением. Ничего не получалось. И только когда из чернильно-синего мрака проступили первые контуры, он догадался, в чем дело.
Двор, сколько хватал глаз — то есть пока что на двадцать шагов, — был нашпигован заостренными кольями высотой в два человеческих роста. Кое-где из земли торчали сломанные обрубки. Расстояния между кольями были слишком велики, чтобы помешать Пискляку приземлиться, но достаточны, чтобы заставить его маневрировать и исключить нападение с кошачьего полета, — а это уже что-то. Грифону надо было прилететь на двор, затормозить и только тогда опускаться между остро заструганными кольями. Это давало время для бегства. Возможно, для выстрела. Насколько точного — другой вопрос: если добавить сюда плодовые деревца, колодец, навес с корытами и различные пристройки, преграда получалась довольно плотная.
Дебрен подправил зрение и теперь в течение нескольких бусинок мог видеть не хуже стареющей совы. Термовидением пользоваться не стал. Мир тепловых пятен был слишком странным, мозг управлялся с ним не очень хорошо. Конечно, он просканировал окружение. Но это ничего не дало. Было тихо и темно. Выседелы захлопнули ставни на первом этаже. Однако совиным глазам Дебрена хватило света: они получали его ровно столько, сколько могли использовать. С заклинанием у магуна что-то не получилось: при обычной чувствительности аккомодация сильно сдавала. Временами он отчетливо видел дальние горные вершины даже на бельницкой границе, но с трудом отличал частокол от леса. Чума и мор! Перебрал. Сквозь дверь он слышал все более раздраженный голос Збрхла. Не понимал слов и не слышал Ленды, но чувствовал, что в конце концов услышит — когда девушка перестанет хныкать и вместо того, чтобы бормотать сквозь слезы, накинется на ротмистра. Он уже знал ее настолько хорошо, чтобы предвидеть: сам Збрхл окажется столь же бесполезным, сколь и его разумные призывы, Ленда дорвется до засова и выскочит во двор — разумеется, в самый неподходящий момент. Именно учитывая нечто подобное, он постарался побыстрее закончить с фильтрацией. В результате обрел прекрасное, но, увы, очень локальное зрение. Половина двора оставалась для него невидимой. Зато не требовалось много света, чтобы охватить взглядом оставшуюся половину.
Свет сочился из оконца в мансарде. Для зондирования костей Гензы Дебрену потребовалась энергия, поэтому в мансарду он прихватил плоский светильник на треножнике наподобие тех, что бывают в древних языческих храмах. Зачем нужно было это чудо, которое Йежин именовал не то груллем, не то гриллем, не знал никто: купила его еще прабабка Петунки. Возможно, слишком расстроенная недавними похоронами мужа, чтобы прогнать лоточника или хотя бы выслушать его объяснения. Однако в роли горна светильник себя оправдал, и Дебрен, закончив исследование, не погасил древнее устройство. Света оно давало немного, но совиным глазам большего и не требовалось.
Он поднялся и направился к мойне. Миновал дровяной сарай и пошел между потрескавшимися кольями, из которых один был срезан камнем в стопе над землей.
— Дурррень! — неожиданно заскрипел хриплый, насмешливый и как бы нечеловеческий голос. — Кррретин!
Голос был прав: потребовалось всего мгновение — и магун выстрелил. И потерял единственный болт. Правда, руководствуясь скрипом, он успел локализовать горлодера и направить оружие на яблоньку, из-за которой шел крик, но рядом возвышалась занесенная снегом поленница и росли кусты, а горлопан был маленький, юркий. Кроме того, его было плохо видно. И наконец, он не был грифоном.
Грифон поджидал сзади. С самого начала.
Бросившись щукой на живот и двигаясь по обледеневшей дорожке, Дебрен подумал, что страшно испоганил дело. Крыша трактира, как обычно в горах, была крутой. Мокрый снег — чародейского, если верить Петунке, происхождения — как-то держался, но у грифона, имевшего массу быка, должны были быть с этим проблемы. Он не упал лишь потому, что уцепился за трубу — а там спрятаться трудно. Достаточно было раз оглянуться…
Дебрен не оглянулся, обманутый отрицательным результатом сканирования. И это могло стать последней ошибкой в его жизни. Если б не некий лоточник, некая одуревшая от горя вдова и некий грулль или грилль.
Пискляк, в жилах которого текла кошачья кровь, двигался бесшумно. Как и летал. Дебрен среагировал исключительно на его тень. Правда, грифон не был на одной линии с освещенным окном, но совиным глазам магуна хватило краткого исчезновения отблеска в сосульках, обрамляющих крышу дровяного сарая.
И все-таки грифон чуть было не добился своего.
— Сверррху, старрррогоррродец! — торжествующе рявкнул горлопан из-за яблоньки. Дебрену он этим не помог. Магун позволил себе отвлечься, заехал слишком далеко и саданулся лбом о середину спасительного кола. Кол треснул.
Мгновением раньше Пискляк достал задней лапой его ягодицу. Полумгновением позже он был уже значительно выше, использовав полученную при скольжении энергию и взлетев вертикальной свечой. И все-таки задел за сломанный Дебреном столб. Грохнуло второй раз, заостренный конец кола с треском повалился в кусты, окружавшие яблоньку.
— Курррва! — проорал крикун еще раз и еще…
Мир вращался, вращался поднятый ветром снег. Арбалет каким-то чудом не выстрелил, но все равно пользы от него не было. У Дебрена в глазах было полно древесной трухи; треснувший кол оказался внутри сухим как трут и столь же убийственным для глаз.
Дебрен на ощупь отыскал следующий кол грифонозащиты. Кажется, более крепкий и наверняка более толстый. Кол стоял рядом с деревом, поэтому Йежин не потрудился вкопать рядом другой. Чудовище воспользовалось этим и сделало вторую попытку.
— Рррруки вверррх! — потребовал крикун, неожиданно оказавшийся рядом с домом. Дебрен подумал, что тот отрезает ему отступление, но сейчас было не до того. Он пытался использовать единственную возможность убить грифона. Единственную — потому что при ударе волшебная палочка, которую он сжимал в зубах, чудесным образом превратилась в груду снега. Правда, тоже волшебного, но бесполезного в борьбе.
