Кристофер Банч - Король-Провидец
Река Латана теперь стала голубой и чистой, а окружавшие ее земли вновь зазеленели и покрылись богатыми фермами. Мы вступали в самую благословенную область Нумантии — провинцию Юрей. Река разветвлялась снова и снова, но каждое русло оставалось пригодным для навигации. С вершины третьей палубы я мог видеть за дымкой расстояния горную гряду, по которой проходила граница Спорных Земель. Здесь я собирался получить боевое крещение и сделать себе имя.
Когда мы причалили, я оседлал своих лошадей и поехал через город по дороге, которая должна была привести меня в Мехул, где стоял гарнизон 17-го Уланского полка.
Я ожидал увидеть красивый город, а вместо этого обнаружил, что попал в волшебную сказку. Ренан был очень стар и когда-то служил летней резиденцией нумантийских королей.
Если повсюду стояла жара, то здесь было прохладно. Приятный ветерок дул с горных вершин и играл листьями деревьев многочисленных городских парков. Таких деревьев я еще никогда не видел — шестидесяти футов в обхвате, с огромными разноцветными листьями, которые могли служить зонтиками от коротких, но благодатных дождей, орошавших здешние земли в любое время года.
В центре города вместо дворца или мрачной крепости был разбит сад с фонтанами среди колонн из черного мрамора с золотым орнаментом. Журчащие каскады сбегали в маленькие бассейны.
Сеть каналов пронизывала город, соединяя его с многочисленными озерами провинции. Огромные разноцветные здания, невероятно древние, тянулись вдоль улиц; их балконы и решетки напоминали причудливые арабески, на крышах росли цветы.
То и дело попадались придорожные таверны, откуда доносился аромат жареных уток, рыбы, тушеной с пряностями, и других деликатесов.
Все люди выглядели одинаково веселыми и дружелюбными. Конечно, здесь попадались и нищие, но, судя по их внешности, они часто мылись и неплохо питались. Даже подаяние они просили так, словно были порядочными мужчинами и женщинами, которые занимаются своим ремеслом и не требуют более того, что им причитается.
На озерах я видел острова дрейфующих лилий, черных лебедей и стоявшие на якоре плавучие дома с восхитительной резьбой по дереву, выкрашенному во все мыслимые оттенки. За каждым из этих домов длиной не менее ста футов покачивались суденышки меньшего размера, снабженные балдахинами и мягкими подушками, — отличное место для ленивой идиллии теплым летним вечером. Я с легкой завистью подумал о том, каково проводить здесь отпуск или предаваться любовным забавам.
Дальше я ехал по сельской местности. Земля была зеленой и цветущей, с богатыми фермерскими хозяйствами, перемежавшимися лесами и озерами, манившими к себе рыбаков, лодочников или пловцов.
Пословица гласит, что у всех людей есть два дома: их собственная родина и Юрей. В те дни я понял, что это правда. Клянусь, даже пыль из-под копыт Лукана пахла слаще любой другой.
Я понял, почему Юрей, хотя и находившийся под протекторатом Нумантии, был таким лакомым кусочком для соседней провинцией Каллио и даже (вместе со Спорными Землями) для Майсира, хотя в то время никто не думал, что их притязания можно рассматривать всерьез.
Я ехал дальше, приближаясь к Мехулу. Если представить Ренан одной вершиной равностороннего треугольника, а Сулемское ущелье — другой, то третьей вершиной будет Мехул. Гарнизон, расквартированный там, охраняет не только ущелье, но и другой опасный район, нагорье Урши. Оно тоже является частью Спорных Земель, но легенды гласят, что его обитатели слишком свирепы даже для своих собратьев из Кейта, хотя соблюдают те же обычаи и говорят почти на таком же языке. Разумеется, они причиняли армии и жителям Юрея не меньше беспокойств, чем любые разбойники, ходившие в набеги из Сулемского ущелья. В этом мне предстояло убедиться уже через несколько недель.
В ту ночь я встал лагерем возле небольшой речушки и развернул постель под звездами. Прислушиваясь к отдаленным трубным звукам оленя-самца, призывавшего подругу, я незаметно заснул.
Через два дня я въехал в Мехул. Городок представлял собой типичное пограничное поселение с тремя-четырьмя тысячами жителей, большинство которых прямо или косвенно работало на гарнизон 17-го Уланского полка.
Их лагерь находится в пяти минутах ходьбы от города и существует уже много лет: молодые деревца, посаженные в робкой надежде, что полк пробудет на одном месте достаточно долго, чтобы пустить их на растопку, успели вырасти в огромные деревья, дарующие желанную тень в Период Жары. Бараки выстроены из камня с деревянной отделкой изнутри и черепичными крышами, защищающими от зноя и позволяющими воде свободно стекать на землю в Период Дождей.
Территория гарнизона содержится в превосходном состоянии — достаточно взглянуть на зеленые лужайки и ухоженные клумбы. Впрочем, это не удивительно, если принимать во внимание тот факт, что в распоряжении командования находится несколько сотен человек, в любой момент готовых по приказу стричь траву хоть ножницами для ногтей.
В полку служит около семисот улан, прикрепленных к шести эскадронам и штаб-квартире. Это эскадрон Гепарда, выполняющий функции разведки, Льва, Леопарда, Пантеры, Тигра и, наконец, Солнечного Медведя. Последнее подразделение обеспечивает снабжение и поддержку четырех боевых эскадронов. Каждый эскадрон состоит из четырех колонн по двадцать пять улан, пронумерованных по порядку, дабы не возникало путаницы в строю.
Я въехал на территорию гарнизона, доложился полковому адъютанту и был прикреплен к третьей колонне эскадрона Пантеры.
Следующие несколько дней пролетели в счастливой круговерти. Мне выдали мундир и боевое оружие, снабдили Заклятьем Понимания для местных языков и прочим снаряжением. Я познакомился со своими товарищами-офицерами, но самое главное — с людьми из моей колонны. Я до сих пор могу назвать каждого из них по имени — даже тех, кто не последовал за мной позже, когда я создавал Императорскую Стражу.
Они также стали источником моего единственного страха. Я боялся обмануть их доверие, подвести их и себя, стать причиной неоправданных смертей. К счастью, отец подробно рассказывал мне о всех этапах, через которые мне придется пройти с моими первыми подчиненными, и предупредил о необходимости почаще оставлять людей в покое, а не возиться с ними словно старая дева, то и дело переставляющая мебель в своей гостиной и вечно чем-нибудь недовольная. «Поначалу будь для своих людей не больше чем присутствием и учись у уоррент-офицеров», — говорил он. Я старался следовать этому правилу.
Кроме того, я хорошо понимал, что был самым молодым и неопытным офицером в полку, поэтому старался держаться в тени. Я молчал, пока ко мне не обращались, и отвечал по возможности лаконично.
