Наталья Лустина - Нечеловеческие хроники
— Как съездила? — не выдержала я, наконец.
Подруга вздрогнула и перевела на меня уже осмысленный взгляд.
— А, удачно… Я смотрю, вы тут тоже не скучали.
— Что в нашей сегодняшней программе?
— Ну, для начала, я познакомлю тебя с Виктором.
— С кем? — не поняла я.
— С нашим гостеприимным хозяином. — смеялась Ника. — Он мой хороший друг, хотя на самом деле гораздо больше чем друг.
Я уже закончила завтракать и тоже принялась за кофе.
— А он тоже не совсем человек? — осторожно поинтересовалась я.
Моника закурила, затягиваясь более нервно, чем обычно, какое-то время смотрела на меня изучающее, словно что-то искала, а потом изрекла:
— Да, и он тоже.
— И много таких не совсем людей?
— Хранителей.
— Кого? — не поняла я.
— У нас есть название — Хранители.
— Кого или что храним? — попыталась я пошутить, но моя подруга осталась серьезной.
— Баланс и равновесие.
— Между чем и чем?
— Между светом и тьмой, добром и злом… во всем должна быть гармония.
— Звучит довольно глобально. — я снова пыталась шутить, надеясь, что Ника вот-вот рассмеется.
— А никто не говорил, что нам легко, порой приходится решать именно глобальные вопросы.
От ее серьезности и престранных заявлений я растерялась и даже не представляла, что и как спрашивать дальше.
— Закончила завтрак?
— Угу. — я быстро кивнула.
— Тогда пошли. — Моника быстро поднялась, и я последовала за ней.
Зайдя в большой дом, миновав ныне пустующий огромный холл, мы направились именно туда, где скрылся Дарий во время бала, когда объявил мне, что ему необходимо отлучиться по каким-то важным делам. Пройдя через коридор с большим количеством дверей, мы, наконец, остановились у одной из них.
— Все будет хорошо, — сказала Моника, глядя на мое побледневшее лицо, — Виктор замечательный человек.
Кабинет оказался просторным со столами, расположенными буквой «п». На стенах висели картины, похожие по тематике на Айвазовского, во всей отделке кабинета было много дерева, и я не удивилась бы, узнав, что все детали этого интерьера выполнены вручную. За центральным столом, в огромном кожаном кресле лицом к входящим, расположился седовласый мужчина. Его истинный возраст определить было трудно, т. к. его седина сильно контрастировала с моложавым лицом, приятными правильными чертами, и выразительными живыми глазами, а так же монолитная мощная фигура, возвышающаяся над столом, наводила на мысль о недюжинной силе ее обладателя. Светло-серый костюм сидел как литой, а белоснежная рубашка, которую, похоже, невозможно было застегнуть до конца, открывала мощную шею.
Он поднялся нас поприветствовать, и Моника направилась к нему на встречу, потянув меня следом.
— Здравствуй, Виктор, это и есть наша Катерина. — сказала она, отступая в сторону таким образом, что мы оказались лицом к лицу.
Виктор, рассматривал меня и явно был удивлен.
— Похожа? — осмелела я.
— Даже больше, чем я предполагал. — быстро ответил он, — Ох, простите, Катенька, бестактно получилось.
— Ничего, я уже свыклась с этим сходством.
— Сколько у нас еще времени до вскрытия первого свитка? — обратился Виктор к Монике. Он присел в кресло и жестом пригласил последовать его примеру.
— Чуть больше трех месяцев.
— Надо поторопиться… ты успела ввести ее в курс дела, хоть немного?
— Нет пока, в свете последних событий, было не до того. Я думаю, что сначала, надо позаботиться о Катиной безопасности.
— Разумно, но время поджимает. Думаешь, что Италия даст некоторую передышку?
— Я бы не была так уверена, но ехать надо, цепь событий развивается таким образом, что я рассчитываю получить там дальнейшие подсказки.
— Елизар не объявлялся?
— Пока нет, и это мне кажется дурным знаком.
Я слушала этот странный диалог и стала потихоньку заводиться. «Сколько можно делать вид, что меня здесь нет?!» Я встала.
— Думаю, что я в данный момент больше не нужна? — мне не удалось скрыть обиду, голос предательски дрогнул. Виктор встрепенулся.
— Катенька, простите, я и так можно сказать украл у вас драгоценное время на сборы. Простите мне мое любопытство. Очень уж мне хотелось быстрее увидеть вас и познакомиться, поэтому я не дождался нашего совместного путешествия. Да и сама дорога обычно не располагает к спокойному знакомству.
Его низкий гортанный голос и извиняющаяся интонация в один миг успокоили бурю, разгоравшуюся у меня в душе. Я мгновенно смягчилась.
— Собираться надо сегодня?
— Катя, мы все улетаем сегодня ночью. Я же говорила, что у нас очень много дел. — ответила мне Моника, затем повернулась к Виктору и сказала, — Мы пойдем. Если будет что-то новое, я обязательно сообщу.
— Тогда до скорого. — попрощался он и мы вышли из кабинета.
Ника шагала рядом со мной размашистым шагом, хмурясь своим мыслям.
— Кать, ты чего вдруг так?
— Моника, я устала от того, что все вокруг делают вид, что меня не существует! Эти разговоры обо мне, в моем присутствии, но не замечая меня, ты считаешь это нормальным?
— Не кипятись, тебя не может не заметить никто из тех, кто хотя бы мельком видел Дезирэ. Просто ваше поразительное сходство приводит в шоковое состояние. Понимаешь?
— Объясни.
— Все просто, представь, что ты видишь меня, но точно знаешь, что это не я. Ты будешь знать, как с этой дамой разговаривать и вести себя?
— Наверно нет. — я попыталась это представить, ситуация получалась дурацкая.
— Вот и мы все попали в такую же ситуацию. Ты не представляешь, что я порой испытываю!
— Ты очень по ней скучаешь? — тихо спросила я.
— Глядя на тебя, я поняла, что раньше даже не представляла насколько сильно!
Это искреннее признание вызвало у меня волну сочувствия к моей новой подруге.
— Жаль, что я не она.
— Нет! Даже не думай об этом жалеть, ты — это ты, она — это она! Вы не можете заменить друг друга!
— Как скажешь, — совсем растерялась я.
— Пойдем, я тебе кое-что покажу. — уже более оптимистично предложила Моника.
Мы зашли в ее комнаты, и она достала что-то из своего секретера и протянула мне. В моих руках оказался мой загранпаспорт и, рассматривая его, я пыталась собраться с мыслями, чтобы что-то сказать. Ника странно, не свойственно ей затихла. Я посмотрела на нее, но ничего кроме удивления на ее лице не смогла прочитать. Осмотревшись по сторонам, я не заметила ничего странного.
— Что-то случилось? — забеспокоилась я.
Она молча подошла к своей кровати, и взяла лежавший на ней бархатный футляр, прижала его к груди и села на кровать. Ее взгляд опять устремился в никуда. Чем дольше она молчала, тем больше я начинала за нее беспокоиться.
