Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – вильдграф
Я сказал испуганно:
– И я не получу золота и амулеты? Нет-нет, прослежу очень внимательно.
Он кивнул.
– Вот-вот, ничего не получишь. Более того, здесь все мгновенно сгорит. И ты тоже.
– Знаю, – сказал я.
Он спросил с подозрением:
– Откуда?
– У нас, – объяснил я гордо, – в племени тоже все исчезает со смертью шамана.
– Дальше, – продолжил он суровым голосом. – Уровень может и повыситься. Тогда зачерпни из медного чана, вот он, видишь?
– Да вижу, вижу.
– И тоже долей. Зелье будет кипеть, испаряться. Твоя забота – чтобы не выше верхней отметины, и не ниже нижней. Я не знаю, как долго продлится. Не знаю сколько раз будет повышаться и понижаться, но, надеюсь, зелья хватит.
Я сказал с сочувствием:
– Не думал, что и чародеи такие отчаянные. Вам бы все так же скакать на горячем вороном коне и размахивать мечом! Вы ж орел степной…
Он огрызнулся:
– А у меня есть выбор?.. Храбрыми бывают и от безысходки. Все, не будем медлить.
Глава 10
Он разделся, я с брезгливой жалостью помог ему перебраться через в самом деле высокую для него стенку чугунного котла. Худое костлявое тело скрипит, я почти видел, как сыплется из него песок, но живот все равно выпирает, как толстая подушка, на боках толстые валики жира, а задница отвисает, как груди у старухи. Суставы при каждом движении скрежещут так звучно, что я пару раз невольно оглядывался на дверь. Сухие жилы страшно натягиваются под дряблой кожей, дышит престарелый маг хрипло и надсадно, красные набрякшие веки то и дело наползают на серые от старости белки с полопавшимися сосудиками.
Я усадил его в зеленоватую жидкость достаточно бережно, с облегчением убрал руки и незаметно вытер ладони о штаны. Горячий пар опалил лицо, я жмурился и думал, каково ему там с изношенным сердцем. Единственная надежда, чародей знает, что делает и что его ждет.
Когда я вернулся к столу, зеленая жидкость в колбе начала подрагивать, со дна пошли серебристые пузырьки. Над котлом видна только запрокинутая голова. Чародей утомленно закрыл глаза кожистыми, как у старой черепахи, складками. На лбу медленно выступает испарина, начала собираться в мелкие капельки…
Я поспешно оторвал от него взгляд, мое дело следить за алхимической аппаратурой. Жидкость уже потихоньку кипит, еще не бурно, однако надо быть наготове. На лице чародея мелкие капельки начали собираться в крупные. Одна сорвалась с места и побежала, захватывая другие внизу и набирая скорость.
Жидкость в колбе повела себя странно: пошла вверх. Я торопливо зачерпнул из медного, в котле уже пар, колдуна почти не вижу, но когда долил, пар чуть рассеялся, хотя вода кипеть начала еще сильнее. Донесся слабый стон, я дергался, надо бы как-то помочь старику, никак не выдавлю из себя гуманиста, но уровень в колбе начал то быстро расти, то падать, я зачерпывал и доливал, жидкость ведет себя непонятно, но, видимо, это не совсем кипение, человека уже не только сварило бы заживо, но и мясо начало бы отслаиваться от костей…
Испарина выступила уже и на моем лбу, а потом крупные капли пота начали шлепаться, как жирные тараканы, на стол. Руки заныли от постоянного зачерпывания то справа, то слева, глаза не отрывают взгляда от черточек на колбе, я ощутил противную резь в глазных яблоках, будто под веки попал песок.
В помещении стало влажно и жарко, как в бане. Я не знал, сколько прошло времени, но чувствовал себя выжатым, как лимон. Очень медленно жидкость в колбе начала успокаиваться, кипение прекратилось, последние пузырьки непривычно медленно и тяжело всплыли к поверхности.
Уже и не веря, что мои мучения кончились, я разогнул сгорбленную спину. Жидкость в котле наполовину выкипела, стала тяжелой и маслянистой. Я всмотрелся, еще не веря глазам, ахнул. Опершись на стенку, на месте дряхлого чародея тяжело дышит молодой мужчина с иссиня-черными густыми волосами и решительным лицом завоевателя. Плечи широки, грудь с эффектно выпуклыми пластинами груди, живот скрыт в зелье, но что-то подсказывает, что дряблого и отвисшего брюха не узрю.
– Здорово, – проговорил я дрожащим голосом, – получилось все-таки…
Он закашлялся и открыл глаза. Под густыми черными бровями они блеснули ярко и остро, как у молодого орла. По лицу пробежала судорога, но я видел, как он стиснул челюсти и сделал отчетливое усилие, чтобы привстать, опираясь обеими руками за спиной о край котла, отчего вся группа трицепсов напряглась красиво и эффектно, работая на рельеф.
– Кто ты? – прорычал он с угрозой. – Почему я здесь?
Я сказал обалдело:
– Успокойся-успокойся! Все хорошо, все поют, а я вообще-то друг. Как-то нехорошо ты спрашиваешь…
– Почему я здесь? – потребовал он злым голосом.
– Ты разве ничего не помнишь? – спросил я. – Неужто с памятью анахарсис… анамнезис… в смысле, некоторые незапланированные, но ожидаемые потери… хотя и хрен с ними…
Он выскочил из котла одним легким движением, лишь чуть коснувшись пальцами края, бросил быстрые взгляды по сторонам. Я понял, осторожно поднял, стараясь не делать лишних движений, его роскошный плащ и бросил нынешнему хозяину. Он легко поймал, быстро набросил на плечи и сразу несколько успокоился. Мужчина чувствует себя увереннее, когда одет, женщина – когда раздета.
– Я все помню, – бросил он угрюмо, – только почему я здесь?
– Колдовство, – сказал я.
– Это я вижу! С какой целью? Что ты от меня хочешь?
Голос его становился все резче, а взгляды, которые бросал по сторонам, подозрительнее и жестче.
Я сказал примирительно:
– Не надо искать здесь оружия. Я не враг.
– А кто?
Я спросил в свою очередь:
– Ты в самом деле ничего не помнишь?
Он потребовал:
– А что я должен помнить?
– Ну, – сказал я, – кто ты сам… Это не забыл?
Он воинственно выпятил нижнюю челюсть, голос прозвучал резко и надменно:
– Я – десятник клана Черных Беркутов Гизелл Шатерхенд – Твердая Рука!
– Ага, – сказал я ошалело, – ну да… как же иначе… Твердая Рука, надо же… Хотя мы думали…
Он сделал ко мне шаг, и хотя я выше на полголовы, но он не выглядит устрашенным моими размерами.
– Что не так?
– Все так, – заверил я. – Все еще как еще так… даже больше… Мы вообще-то думали, что будет иначе… а оно вон как…
– Кто думал? – потребовал он. – Что иначе?
Моя голова начала потрескивать под напором идей, их у меня всегда в избытке, богачом бы стал, продавая по медной монетке, я сказал торопливо:
– Мы – это ты и я. Ты сам это решил… Через год ты уже стал бы сотником… вернее, ты им стал… а теперь вот снова… Нет-нет, слушай внимательно!.. Получилось не совсем так, как мы с тобой рассчитывали, но так даже лучше… ага, еще как лучше!.. Кто сейчас правит в вашем клане?
