Виктор Поповичев - Транс
«Что-то сейчас поделывает Милка? – думал я. – Раскаивается ли, что связалась со мной?» Стоц, что-то пришептывая, разглядывал пластик. О чем он думал? Вспоминал ли свои донжуанские похождения в Том мире? Или его мозг занят теорией фантомов, чтоб объяснить для себя загадочность нашего общего сна?
– Архелая велела тебе вернуться к ней – необходимо попить травки, – сказал я, утомленный долгим молчанием.
– Страх у меня, – откликнулся Стоц. – Старуху надо слушать, но вдруг больше не вернусь сюда? Никогда не вернусь, понимаешь, никогда!
– Ты же знаешь ключ, – возразил я. – У меня и сейчас, если захочу, может возникнуть в мыслях треск старухиных кастаньет. Дьявольский ритм она выдумала… Девушка меня ждет, Милкой звать, ты, наверное, помнишь ее. Давай сделаем перерыв. А?
– Не спеши, – сказал Стоц и метнулся к потолку. Несколько секунд мы летели в полной темноте – жуткое ощущение, словно тебя замуровали и ты, устав кричать, ослабев от голода, замер в ожидании неминуемой смерти. Но вот мы вылетели наружу. Не сбавляя скорости – в вечернее небо.
Стоц явно не желал разговаривать со мной. Да и мне не больно-то хотелось. Я решил воспринимать происходящее как великолепное приключение. Конечно, ядерная война – абсурд, но не меньший, чем виденное, похожее на бомбоубежище… Действительно, а не бомбоубежище ли мы видели?.. Целая сеть таких, может, чуть проще, разбросана по Земле в мире бабы Ани – в нашем мире. Только вот вопрос: что люди будут делать после ядерной атаки?.. Сколько денег потрачено… Я ткнулся в хвостовое оперение Стоца – не успел притормозить.
Вдали, освещенный лунным светом, виднелся холм с огоньком на вершине. Мы летели на этот огонек. Хотелось спросить: кто зажег его? Черный ангел?.. Вряд ли – Стоц был спокоен.
Мы бесшумно опустились в заросли кустов.
– Побудь здесь, – сказал Стоц. – Разведать надо. Оставшись один, я потянул ноздрями воздух и вдруг понял – мир не имеет запахов. Как я раньше не обратил внимания? Наверное, запахи были, но я их не воспринимал. Однако вдыхать свежий ночной воздух было приятно. Собственно говоря, мне было достаточно и шума лесного царства, с его стрекотом, писком, шепотом трав и веток, чтоб наслаждаться загадочностью нового мира. Ночной лес, в каком бы мире ни был, где бы ни рос, всегда полон тайн, если, разумеется, ты хочешь видеть и слышать эти тайны.
– Поль, – голос Стоца. – Шагай сюда.
У костра сидел маленький бородатый мужичок в войлочной шляпе с загнутыми узкими полями и смотрел на меня настороженно. Глаза большие и добрые. В руках он держал ложку – наверное, хлебал ею булькающую в котелке над костром жижу. В бороде его запуталась золотистая травинка.
– Яков, – назвался он, коснувшись рукой войлочной шляпы, и слегка склонил голову.
– Поль, – прошептал я и вопросительно глянул на Стоца.
– Хозяин местной земли разрешает тебе присесть к костру, – сказал Стоц и прилег рядом с ногами Якова, обутыми в лапоточки. Стоц прыснул в кулак. Что его так развеселило?
– Присаживайся. – Яков кивнул и улыбнулся. Настороженность растаяла в его глазах. – Стоц любит шутить. Какой я хозяин?
Я искоса, поглядывал на пеструю рубаху Якова, схваченную в поясе голубым шелковым шнурком, на котелок – таких давно нет в наших магазинах, на лапоточки.
– Ушица? – поинтересовался я, когда мужичок зачерпнул ложкой из котелка рыбью голову.
– Дай поесть человеку. – В голосе Стоца опять появилось раздражение. – Куда торопишься? Все узнаешь в свое время.
– Сердится. – Яков подмигнул мне, кивнув на Стоца. – Когда первый раз меня увидел, в штаны чуть не наложил. Лицо руками загородил и лопочет, лопочет… А потом глаза вытаращил и крестным знамением меня…
– Конечно, лешего живого увидел, вот и оторопел.
– Сам ты лешак, только в ангельском обличье. – Яков повернулся к кустам за спиной. – Стеша, – позвал он. – Сте-ша…
К костру подошла махонькая девчушка в длинном платьице, голова косынкой повязана.
– Добрый вечер, – пискнула она. Присела рядом с Яковом, достала из складок платья деревянную ложку и потянулась ею к котелку. Глянула на меня – глаза лукавые, носик вздернутый. Собственно, они были чем-то похожи друг на друга – Яков и Стеша.
– Жена она Яшкина, – сказал Стоц, поймав мой вопросительный взгляд, и хихикнул. Противно так хихикнул, ехидно. – Лешаки!
– Что ты, в самом деле, – сказал я, укоризненно глянув на коллегу. – Обыкновенные люди, только маленькие.
– Правильно говоришь. – Яков поворошил уголья в костре – пальцами! – и стало светлее. – А ты в леших веришь? – спросил, вытирая пальцы о подол рубахи.
– Извините, но… Я, конечно, верю, как греки в кентавра. Особая, так сказать, вера. И…
Стоц хохотнул и, вскочив, метнулся в кусты.
– Хочешь красоту увидеть? – Яков заговорщицки прищурился и повернулся к Стеше.
– Яш… Может, не надо?.. – жалобно протянула девчушка. – Стыдобушка-то какая…
– Пусть глянет. – Яков зацепил пятерней материю и задрал подол платья Стеши. – А?! Если ты, конечно, хоть чуток смыслишь в красоте.
Признаюсь, ожидал увидеть очаровательную махонькую ножку, а увидел птичью лапу, вторую Стеша поджала под себя.
– Красиво, верно? – Яков прятал в бороде усмешку.
– Как-то необычно, – растерялся я, уловил во взгляде Стеши искорки смеха.
– Скажешь, кикимора? Так у вас называют таких красавиц? А Стеша в нашенских местах – первейшая красавица! У кого еще есть такие лапки?.. А глаза!..
– Глаза у Стеши – прелесть! – согласился я.
– И лапки! – капризно воскликнул Яков.
– И они, – подтвердил я и услышал раскатистый смех Стоца.
– Называй нас лесными людьми – у нас есть головы на плечах, которые иногда горюют, иногда радуются. И кровь у нас красная, и детей мы любим. Что с того, что от тебя отличаемся? – крикнул Яков, повернувшись к кустам, в которых прятался Стоц. – А хочешь речную женщину посмотреть? – спросил у меня, обняв Стешу.
– Русалку? – Я не удивился. Перед моим мысленным взором все еще стояла птичья лапка «первейшей красавицы» здешних мест.
– Как-нибудь познакомлю, – сказал Яков, поднимаясь. – Они рослые, как вы, и красавицы. Сволокут в воду, если рот раскроешь.
Лесные люди скрылись в кустах. Стоц, ехидно хихикая, подошел к костру, снял с огня котелок и кинул его вслед лесным людям:
– Посудину свою заберите!.. Мираж, фантомы… Какие могут быть куриные лапки!
– Но я собственными глазами…
– Видел, как я котелок швырнул? Мои руки должны ухватить воздух. Нет материи в тутошнем мире, кроме тебя и меня.
– Действительно. – Я на миг задумался, припоминая совсем недавнее проникновение сквозь металл.
