Олаф Бьорн Локнит - Конан и Алая печать
«Потрясающе! — подумал я. — Нимеда охраняют и оберегают две или три тайных службы, гвардия, личные телохранители, а милейший Тараск приходит в кухню, запросто подсыпает в ужин королю желтого лотоса — и ничего? Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!
Кстати, почему я решил, что вчерашнее куриное филе предназначалось именно Нимеду? Наверняка ведь старику подносят яства, приготовленные не на общей дворцовой кухне.
Золотые блюда? Ну и что? Мы с Эдмаром тоже ели с золота на приеме… Мораль: ты, Маэль, граф Монброн, ничего не соображаешь. Меньше лотоса надо употреблять. И вообще, все дознание придется начинать сначала…»
Меня терзал один важный вопрос: почему барон Гленнор ничего не сообщил мне о Королевском Кабинете и прочих «тихих гвардиях», обильно расплодившихся в Немедии? Глава Латераны обязан знать о своих соперниках из соседней державы! Может быть, он просто не хотел меня пугать, посчитав, что я сам во всем разберусь по приезде в Бельверус?
Или у Гленнора куда более глубокие и далеко идущие планы?
— И не тяжело вам жить, зная, что кругом шныряют соглядатаи? — спросил я у графа Крейна.
— Скорее, интересно, — задумчиво ответил Эдмар. — Впрочем, я неверно выразился. Не «интересно», а любопытно, чем кончится дело.
— Ясно, чем, — великолепно разыгрывая пренебрежение, сказал я, — король стар и нездоров, боюсь, вскоре грядет смена власти, трон достанется Нимеду-младшему…
— А вместе с троном и короной — и прочее наследство, — проворчал граф. — Ты приехал издалека и еще не мог почувствовать, что на древе, условно величаемом «королевством Немедия», созревает некий весьма загадочный плод. Слишком уж всерьез наши дворяне стали беспокоиться о собственной безопасности. Эти странные бунты простецов зимой, новоявленные пророки, от имени Митры возглашающие скорый конец света, тихое недовольство правящей династией… Нимед, конечно, был крут в делах управления, рука у него тяжелая, но старик всегда оставался хорошим королем. Только в последний год изрядно сдал — время берет свое. Что-то зреет, а что — никак понять не могу. И никто не понимает.
— Даже всемогущий Мораддин? — я широко раскрыл глаза, не выходя из роли потрясенного провинциала.
— Герцог сделал окончательную ставку на наследника, принца Нимеда. Говорят, они большие друзья и нет причин в это не верить. Но ведь принц смертен, как и все остальные, а у него трое братьев. Да еще бесчисленное количество родственников, не исключая внуков правящего монарха. Ах, Влад, политика — дело слишком тонкое, слишком темное и слишком грязное. Моя задача — быть верным трону и законам, так что я стараюсь не забивать голову всякими глупостями. Отдыхай, сейчас придет мой личный лекарь и еще раз тебя осмотрит, а вечером ты сможешь поехать домой. Если, конечно, не решишь воспользоваться моим гостеприимством…
…Мое пробуждение нынешним утром было ужасным. Голова разламывалась, перед глазами плясали искры, во рту пересохло. Складывалось впечатление, что накануне я поглотил огромную бочку самого крепкого вина — такого жуткого похмелья у меня не было с юности.
Незнакомая молодая служанка, узрев, что я открыл глаза, тихо ойкнула и выбежала из спальни.
Приподнявшись на локтях, я осмотрелся и выяснил, что нахожусь в большой, роскошно обставленной комнате, ничуть не похожей на скромное обиталище менялы Реймена. Боги, да что же случилось вчера вечером? Никаких воспоминаний.
Вскоре явился хозяин, которого я тоже не сразу признал. Молодой граф Эдмар. Он-то, непрерывно посмеиваясь, и объяснил, что прошедшим вечером я упал в обморок прямиком возле стола с королевским угощением, затем начал заговариваться во сне. Граф, посчитав, что ныне он ответственен за судьбу приехавшего из захолустья гостя, отвез меня в свой дом.
Смекнув, что потеря сознания и горячка у бастарда Зимбора вызваны отнюдь не вином, Эдмар позвал целителя, который и определил, что месьор Влад попросту отравился небольшой порцией желтого лотоса, вызывающего красочные видения.
Никогда не предполагал, что малюсенькая щепотка этой гадости может погрузить человека в мир грез на целую ночь. Как потом выразился Эдмар Крейн, «с непривычки». Якобы человек, опытный в употреблении лотоса, от столь малого количества порошка лишь повеселел бы и не более.
Поскольку я не был знаком с опасностями лотосового порошка, мой разум мгновенно замутился.
Оставалось лишь поблагодарить графа за участие. Это же позор на всю жизнь — переесть мерзкого зелья пред ликом высшего дворянства Немедии и принцев крови!
Когда Эдмар напомнил мне о приеме, память услужливо нарисовала в воображении принца Тараска, дворцовую кухню, ужин, приготовленный для короля… Понимаете, какие мысли завертелись в моей больной голове?
Я раскрыл заговор! Вот в чем причина неожиданного постарения и слабоумия короля Нимеда!
Его попросту травят лотосом! Если Нимеду подсыпают стигийский порошок в еду уже достаточно долго, то теперь старый монарх не может без него существовать! Нет болезни хуже, чем привычка к лотосу! Что делать? Немедленно сообщить в Аквилонию?
Но чем мне помогут барон Гленнор или Конан? Бежать к месьору Мораддину и доложить ему о проделках принца Тараска? А доказательства? И вообще, не может быть, чтобы герцог Эрде не знал о том, чем вызван недуг Нимеда!
Лотофагов, людей, употребляющих лотос, очень просто определить по внешнему виду, вечно суженным зрачкам, зловонному дыханию и прочим признакам, известным каждому деревенскому лекарю. А вдруг заговор настолько всеобъемлющ, что и Мораддин в нем участвует?
Тогда, выдав себя главе грозного Вертрауэна, я ставлю под угрозу свою жизнь — нечего совать нос в чужие тайны, особенно столь опасные.
И что же теперь делать?
Граф Эдмар был настолько любезен, что угостил меня обедом в парадной столовой своего дома-дворца, познакомил с молоденькой любовницей, до отказа накормил сплетнями (из которых я выудил довольно много полезных зернышек, позволяющих составить определенное мнение о событиях вокруг королевского дворца Бельверуса), а когда завечерело, лично проводил в конюшню — оказывается, прислуга месьора Эдмара забрала мою кобылу из замка короны и привела сюда.
— Обязательно заглядывай в гости! И впредь не попадай в глупые истории, — напутствовал меня граф. — Завтра у меня дежурство в замке, с утра до утра. А следующим днем я буду дома или поеду гулять в предместье Яблочных Рощ. Не составишь ли компанию?
— Посмотрим, — хмуро отозвался я, забираясь в седло. Не смотря на обильное количество снадобий, которыми напичкал меня лекарем его милости, голова по-прежнему трещала. — Но я очень благодарен за заботу. Обещаю, Эдмар, я этого не забуду.
