Карина Пьянкова - Мера святости
- Он благ и всемогущ и всегда дарует прощение детям Своим, но желал бы получить прощение и от вас.
Я посмотрела на него с бездной недовольства. Ну чего надо-то? Ну, прощу я тебя, легче от этого что ли станет? Нет, не станет. Так и нечего мне на нервы действовать.
- Зачем тебе мое прощение, брат мой? В заблуждении есть слабость, а не вина, - елейным голосом протянула я.
Ну отстать от меня, изверг.
Инквизитор слегка помрачнел. Я улыбнулась чуть шире. Съел? Или еще хочешь? А то я ведь зараза вредная, я и дальше поизмываться могу.
- Я оскорбил тебя неверием своим, святая, я желаю искупить вину свою.
Слово "достал", по-моему, должно было проступить на моем лбу крупными красными буквами.
- Соверши доброе дело - и воздастся тебя, - отмахнулась я, запихивая в рот тушеную капусту. На самом деле, терпеть ее не могу, но тут, с голодухи, все лопала так, что только за ушами трещало. - Я и мои братья в служении желали бы сопровождать тебя, святая в твоем странствии и быть опорой в деяниях твоих.
- Э... - только и сумела выдать я.
Чего?!
Какие странствия?
Какие деяния?
Какое сопровождение?!
Офигеть.
Да ни за что. Только этого мне не хватало. Я вообще-то сбежать куда подальше хочу, а не деяния совершать. Мне и так неплохо живется, без общественной деятельности.
Да, я хотела выехать вместе с краснорясыми, чтобы их не пришибли здесь, но уж точно не помышляла о том, чтобы они ко мне намертво прилипли.
- У вас свой пусть, у меня - свой. И дела мы должны совершать разные.
Отвяжись, "крыс", ты мне не нравишься, не ясно, что ли? А вроде бы доступным языком мысли излагаю.
- Святая желает проделать свой путь лишь с самыми близкими к ней людьми, - включился в нашу беседу брат Марк, пытаясь помочь мне.
Инквизитор раздраженно зыркнул на старого монаха черными глазами и упрямо вздернул подбородок. Уперся, мерзавец, с места не сдвинешь.
- Не тебе, монах, говорить за святую! - тут же не остался в долгу инквизитор.
Хм. Надеюсь, драться они тут не собираются? Или собираются.
- Но и не тебе, инквизитор!
- Тихо! - рявкнула я. - Творец заповедовал прощать прегрешения!
Может, и не заповедовал, все же здешние священные тексты я не зазубрила, но я же особа к небесному начальству вроде как особо приближенная, мне по поводу заповедей лучше знать. Спорщики озадаченно примолкли.
- Вы со мной не поедете. И точка. Больше обсуждать я ничего не намерена.
Сказав это, я встала и вышла из-за стола. Все равно поесть мне нормально не дадут, проще уж попросить кого-нибудь стащить что-то с кухни, того же Томаса, например.
- Святая Ирина, не откажи страждущим, нуждающимся в твоем наставлении и милосердии! - в голос завопил "крысюк".
Я даже пожалела, что отбила его у братьев, честное слово. Ведь по глазам видно, придуривается, единственное, что ему нужно - это зачем-то привязаться ко мне, то ли чтобы выслужиться перед начальством, как мой сподвижник, то ли сдать тому же начальнику, как самозванку. При любом раскладе, свора псов, которые неизвестно на кого кинется мне совершенно не нужна. Но и деваться теперь некуда... Только что рассказывала о необходимости милосердия и взаимопомощи, и как-то нелогично отфутболивать товарища вроде бы.
- Не орите, - сквозь зубы прошипела я, принимая благообразный вид.
- Так возьмете? - так же тихо поинтересовался мужчина.
А глаза хитрые-е-е-е... Одно слово - крыса.
- Возьму, - обреченно кивнула я.
А что остается? Ладно, попытаемся кинуть его по дороге... А куда, кстати говоря, мне ехать? Брат Марк и Томас говорили о каком-то там незадачливом наследники... Вот только все как-то подозрительно, что ли. Инквизитор торжествующе улыбнулся.
Я сделала для себя пометку, как следует расквитаться с краснорясым за это самодовольство. Он еще просто не знает, с кем связался... Я же никаким местом не святая, значит, могу ему такое показаться, что инквизитору даже в аду холодно по сравнению с землей будет!
- Ири, что ж ты делаешь? - спросил еле слышно возникший позади меня Томас. - Попробуем избавиться от них по дороге, - отозвалась я. - Как отвязаться сейчас я просто не представляю.
- Ну, тебе видней, - не стал спорить со мной соученик. - Но не нравятся они мне...
А кому они могут нравиться? Я их так и вовсе побаиваюсь...
После обеда мы трое начали собирать вещи, желая покинуть монастырь как можно скорее, пока отец Иоанн не учудил чего на радостях. Пожалуй, настоятель в некотором роде был поопаснее тех же инквизиторов, а этот больно гладко стелет, да как бы на той постели навечно не уснуть. Сборы наши заняли совсем немного времени: у наставника также, как и Томаса вещей был мало, а про меня и говорить нечего, только сунула в котомку на дно вещи из родного мира, поверх пару холщовых штанов, рубашку и смену белья, вот и все имущество.
Когда мои за мной зашли мои спутники, я было заикнулась о том, что может быть слинять как-то по-тихому, чтобы краснорясые с носом остались, но мне ответили, что пятерка инквизиторов весьма грамотно обложила все выходы и нет даже смысла пробовать сбежать тайно. Вот ведь поганцы... Никуда от них не деться.
- Ладно, выехать придется с ними, а там уж как получится...
Томас как-то зловеще ухмыльнулся и сказал мне:
- Ири, а мы на лошадях едем. Ты тоже.
Ой.
Верхом меня тут ездить обучили, но вышло кое-как, да и побаивалась я немного этих здоровенных зверюг. Лошади, такое ощущение, прекрасно понимали мое состояния и бессовестно пользовались им, то отказываясь трогаться с места, то наоборот, разгоняясь до такой скорости, что я только истошно визжала, намертво вцепившись в шею коня.
- А может... Я того, с кем-то поеду, а? - осторожно начала я.
Ну не хочу я быть один на один с четвероногим чудовищем, не хочу.
- Ири, стыдно же такое говорить... - осудил мое малодушие брат Марк, да и лошадь-то пожалей, а? Она ж надорвется под двумя всадниками.
- Да я легкая! Во мне ж кожа до кости, да и тех, по-моему, недобор.
- Ири, да я тебе кобылу подобрал до того смирную, что даже ты справишься, не позорься хоть перед инквизиторами, ты ж вроде как Меч в руках Творца, а от коня шарахаешься, как бес от храма!
По лицу наставника я поняла, что пощады мне не будет. Вот не будет и все. То ли такими методами меня от фобии лечили, то ли просто издевались, бог его знает, однако же если я даже сопротивляться буду, на живой транспорт меня все равно засунут. Вот за что мне это, а?
- Упаду с этой страхолюдины и умру! - мрачно предрекла я.
- Сплюнь, дура! - отвесил мне подзатыльник брат Марк.
Я поморщилась, но замолчала. Спорить с вредным стариком дело бесполезное и опасное для здоровья: с него станется мне и сейчас пинок под зад дать и отправить вокруг обители круги наматывать.
