Алексей Витковский - Тени ниндзя
Увернуться не успеть, поэтому я просто чуть наклонил голову и принял удар «на калган». Бутылка лопнула как граната. Осколки брызнули в разные стороны. За миг до этого Коляныч взлетел с сиденья, попутно швырнув в кого-то свою сумку. Я чуть запоздал, и темный силуэт навис надо мной. Жесткая рука вцепилась в ворот рубашки. «Бьет с левой!»
Знание – Сила! А книга – страшное оружие. Особенно если она в твердой обложке. Игнорируя захват, я правой блокировал удар в челюсть, а левой, вставая, воткнул острый угол обложки в глаз противника. Тот упал мгновенно, как будто его отключили от питания. А я был уже на ногах… Но тут же опрокинулся обратно, получив здоровенный удар тяжелым ботинком в грудь! Воздух вышибло из легких. Во рту – металлический привкус. Чье-то тело пролетело мимо, задержав моего противника. Колька работает! А потом моя пятка с мерзким хрустом врезалась в коленную чашечку «умелого на ноги» любителя пива. Он заорал и начал падать, цепляясь за всех вокруг. Поезд дернуло, и он начал торможение. Используя инерцию, я вскочил вторично и врезал падающему врагу открытой ладонью в ухо. Того швырнуло вдоль вагона прямо под ноги курсанта. Тот, с безразличным видом, пнул поверженного в челюсть…
На ногах осталось лишь двое нападавших. И оба они с увлечением теснили Коляныча к дверям. А в покрытой шрамами руке один сжимал отвертку, грамотно пряча ее за бедро!
Кровь бросилась мне в голову.
Стоять, б…дюга!!! – черный томик (прости Карлос!) пушечным ядром врезался «отверточнику» в стриженый затылок. Тот «поплыл», и Коляныч тут же всадил ему йоко в печень, отбросив мордой прямо на мой локоть. «Хлю!» – сказал «отверточник» и выпал в осадок. А последний… Нет! Он не остановился, оставшись один против двоих, а развернувшись, прыгнул на меня, взмахнув пивной бутылкой, как булавой. Прямо перед собой я увидел его странно бледную рожу с совершенно черными, расширенными зрачками. «Как зомби!» – подумал я, встречая его здоровенным Сито[28]… И бутылка, второй раз за вечер, разлетелась об мою голову. Все подернулось дымкой – удар пришелся почти точно в темя. Но сквозь туман я увидел, как отброшенный моим кулаком «зомби» натыкается почкой на Колькин локоть. Готов!
«„Московские ворота“, – констатировал динамик, – следующая стация – „Парк Победы“». Поезд встал. Двери открылись. И граждане дружно принялись переходить в другие вагоны. Курсант тоже вышел, на ходу обернувшись и подмигнув нам. Славный парень! Но сейчас не до него. Мы вывалились на перрон. Колька поддерживал меня за плечи, а я – судорожно прижимал к груди воинственный том Кастанеды. Книга почти не пострадала, чего не скажешь о моей башке.
«Осторожно, двери закрываются!» Поезд клацнул челюстями, скрывая от взоров поле сражения. Но Колька вдруг сказал: «Смотри!»
Дед остался в вагоне. Более того, он поднялся и стоял теперь за закрытыми дверями, пристально глядя на нас. И вовсе это не дед! Это Учитель! Накладная борода, хромота, очки – все это ниндзевские штучки! Он снова достал нас!
И тут Кутузов улыбнулся. Как мог бы улыбаться труп. Меня пробрал такой дикий ужас, что я дернулся бежать. Но Колька удержал. Поезд уже двинулся с места. А Учитель продолжал смотреть на нас, пока вагон не исчез в туннеле.
Глава 15
Санкт-Петербург. Конец сентября 1992 г
Пока Коляныч ощупывал мой череп и заклеивал пластырем порезанное ухо, я напряженно размышлял. Голова гудела. Две бутылки – это все же многовато. Слава Богу, пузыри были пустые. Наши противники успели все выдуть. Возможно, для них опустевшие бутылки были чем-то вроде сигнала к действию. Меня не покидало ощущение, что парни не были «ниндзя» и Учитель просто воспользовался подходящим материалом, создавая ситуацию для нас. Ситуацию типа «ловушка для кроликов». Мы оказались особой породой длинноухих. Шакалы нас не взяли. Значит, в следующий раз это будут волки.
Коляныч закончил заниматься моей башней, налил нам обоим чаю и уселся напротив.
– Ты был прав, – сказал он после непродолжительного молчания, – мы еще не под защитой. Может, нам раскрыть карты… Обратиться к Наставнику, например?
– И что мы ему скажем? – я усмехнулся. – Что мы ищем убежища? Прикройте нас, мы хорошие!
Колька остался серьезен.
– Может, и прикрыл бы, будь мы свои. А так… неофиты ни то, ни се. И неясно еще, – перевесит ли польза от нас те хлопоты, которые мы доставляем…
– Но ведь и ждать нельзя! Защита нужна немедленно! Учитель, похоже, принялся за нас всерьез…
Мы помолчали, глядя друг на друга. Что же делать? Китаец, ясен пень, не даст нам передышки! Наоборот, он будет атаковать как можно быстрее.
– Вот если бы… – начал Колька и умолк, будто сомневаясь в том, что собирался сказать.
– Что?
– Это из разряда благих пожеланий, Игореха. Но если бы нашлась такая Школа, где мы могли бы сразу переговорить с Наставником и он сознательно…
Я невесело рассмеялся.
– «Бы» мешает! Это же альтруизм чистой воды! Что в нас такого, чтобы влезать в наши проблемы?
Но Колька не улыбнулся в ответ. Вместо этого он как-то странно посмотрел на меня и тихо сказал:
– А вдруг есть что-то… Не зря же Китаец так на тебя рассчитывал.
В отличие от Коляныча, я в это не верил. Мало ли, на что рассчитывал Кутузов. Может, я ему и подходил. Но не факт, что подойду другому.
Чай остыл. Я рассеянно прихлебывал его, когда Колька вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну мы и ослы! Где книга? Где боевой Карлос?
Я подскочил. Как мы не сообразили сразу?! Нужен совет? Так вот книга! Открывай на любом месте и прочти!
Томик обнаружился в прихожей. Доставив его на кухню, я плюхнулся на свою табуретку и толкнул книгу через стол к Кольке.
– Ты додумался, так что – давай!
Мой друг прикрыл глаза, посидел так некоторое время, а затем быстро развернул томик вокруг оси и распахнул, впившись взглядом в нижний абзац слева. И лицо его приняло озадаченное выражение. Я потянул книгу к себе и прочел:
«…Слушая ее, Нагваль все больше убеждался, что знак указал ему на нее самым своеобразным образом. Знак скорее походил на приказание…»
Подняв взгляд от строки, я увидел, что Коляныч внимательно смотрит на меня, вопросительно приподняв бровь.
– Кажется, нам надо ожидать Знак. И еще какая-то «Она». Знак подаст женщина? Но где?
– Ты неподражаем, – Коляныч изобразил, как я глубокомысленно закатываю глаза. – Однако ты прав. А насчет «где»…
Он взглянул на стену за моей спиной, на которой висела карта Питера, и… Схватив с холодильника дротик для «Дартс», метнул его в план великого города. Дротик вонзился прямо в значок, обозначающий станцию метро «Площадь Мужества». Мы переглянулись.
