Елена Малиновская - Хозяйка
– Постой. У нас впереди вечность, – Дриана говорила, с каждым произнесенным словом приобретая все большую уверенность в правильности случайной догадки, – Ты знаешь даже мелочи о моей жизни, знаешь даже то, о чем я поспешила забыть сразу после того, как узнала.
– Имеешь в виду имя оборотня? – вмешалась Нерена.
– Именно, – холодно произнесла Дриана, – Это тебя и выдало. Враг не может открыть твою тайну, если ты сама давно забыла о ее существовании. Враг не может, а вот лживое отражение дум – да. Я поняла, кто ты. Дурное зеркало, вообразившее себя реальностью. Отражение доказывающее миру, что оно истинно.
– Как ты смеешь, – поперхнулась Нерена.
– Молчать, – коротко приказала, словно отрубила атлантка, – Попала в яблочко?
– И что из того? – косвенно подтвердила Нерена, – Ты ничего не в состоянии исправить. Ты в стране зазеркалья, а стекла могут быть тверже алмазов. Пришла твоя очередь испытаний. Убей меня, и останешься здесь в одиночестве до Судного дня. Срок, выделенный настоящей Нереной, подходит к концу. Оставь в живых – и будешь слушать рассуждения безмозглого отражения вечно, пока сама не уверуешь в то, что ты зло, а я добро. Похоже, ты в западне. Колдунья на пенсии – жалкое зрелище.
– Возможно, – хрипло признала Дриана, – Но все же я рискну.
Императрица твердо встала напротив Нерены. Та с тревожной улыбкой следила за ее действиями. А атлантка и не торопилась ничего предпринимать. Она просто повторяла про себя одно слово – "магия". Повторяла до тех пор, пока оно не потеряло всякий смысл, превратившись в неопределенный набор звуков и букв. Тогда Дриана стала смаковать звуки простенького слова, перекатывать их во рту, словно пробуя на вкус. Закрыв глаза, она вдруг ощутила во рту манящий и дразнящий привкус вольного ветра, слегка приправленный горечью полыни. Атлантка позволила этому ощущению овладеть собой полностью. И когда в теле зародилась волна всесокрушающей силы, заставляющая приподняться над грешной землей, Дриана произнесла СЛОВО. Оно с радостью освободилось из плена ее уст для того, чтобы больше не умирать, жить вечно. Атлантка отвлеченно подумала: "Свершилось!" Магия больше не умрет. Пусть иссякнут родники Силы, власть теперь в ином – в значении слов. Надо просто найти то сочетание, которое дано тебе при первом крике младенца. На это способен отнюдь не каждый. Что ж! Тем дороже талант знающего.
Послышался звон разбиваемого стекла. Зеркало лопнуло, обдав фигуры собравшихся ледяным дождем осколков. Ложная Нерена открыла рот в беззвучном крике, реальность заколебалась, меняя свои очертания. С резким хлопком все вдруг исчезло.
– А я думал, ты не догадаешься, – сказал Ноэль. Дриана огляделась. Они вновь стояли в коридоре напротив сияющего пламени.
– Я тоже так думала, – призналась Дриана, зябко кутаясь в шаль, – Идем.
– Нас ждет Нерена, – заключил Ноэль, – А как же магия?
Дриана промолчала с загадочной улыбкой. Былая мощь переполняла все ее существо, неосторожно плещась при малейшем шаге. И, теперь императрица бала полностью в этом уверена, дар не покинет ее никогда. Лживое зеркало злых изображений кануло в Лету, но их ждало истинное порождение зла.
С такими думами она шагнула в пламя, принимая знакомый минутный жар, сменяющийся ознобом. И, открыв глаза, увидела ожидаемую картину.
Серость ненастного дня, плывущая за окном. Худая фигура с ее очертаниями, одетая в светлое платье с черной шалью. И совсем не удивилась, просто первой произнесла приветственные слова:
– Здравствуй, несущая тьму.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Нерена, в отличие от своего отражения, не спешила подниматься Дриане навстречу и заводить разговор. Так они и молчали друг против друга. Единственное, что обрадовало атлантку, – Ноэль не спешил приносить клятву своей повелительнице, оставшись рядом с императрицей. Нерена коротко вздохнула при виде такой непокорности. Дриана едва не сделала то же, но сдержалась, с удивлением внимая ощущениям тела. Пожалуй, и родная мать не смогла бы в данный момент отличить ее от Нерены. Положение не спасала даже одежда, которая у повелительнице была столь же запыленной и грязной, как и у истинной владелицы.
– К чему этот маскарад? – вторично разбила тишину сумрачной комнаты звуками голоса Дриана, – Все присутствующие здесь прекрасно осведомлены в том, что твой настоящий облик далек от моего.
– Пусть так, – легко согласилась та, – Но я слишком привыкла к твоему телу, "несущая свет". Ты быстро догадалась, что к чему. Я не ожидала от тебя подобн6ой прыти.
– Продолжим разговор о именах, – предложила атлантка, борясь с чувством, что беседует сама с собой, – Аквалах – "указывающий на верных". Но кто же тогда Ноэль?
– Тот же, кто и в зеркале, – Нерена с нежностью взглянула на мальчика, – Добро и зло могут искажаться в кривом подобии реальности, приобретая облик противной стороны. И только те, которые посвящают жизнь неведомой силе, уходя от извечной битвы тьмы и света и служа лишь компасом в ночи сомнения – те остаются собой всегда.
– У тебя хороший сын, – с грустью заметила Дриана. Ее сердце сжала тоска по тому, чем она никогда не обладала.
– Что ж, – с какой-то загадочной улыбкой ответила Нерена, – Можно сказать и так.
– А теперь поведай нам о причинах, толкнувших тебя в объятия мрака, – иронично предложила атлантка, мимоходом проверяя наличие обоих мечей на поясе.
– Я рассказала бы тебе о жалком существовании двух брошенных на произвол судьбы детей, – рассмеялась та, – О том, как их разлучили. Одного отправили на улицы большого города попрошайничать и грабить. Другой, правда, повезло больше. На торговом корабле в качестве живого товара ее доставили во дворец какого-то верного вассала императора Атлантиды, уж не припомню, кто тогда занимал этот трон. Они все равно под одну гребенку сделаны. Жадные, развратные, думающие только о собственном удовольствии и готовые ради него на любые преступления. Там я долгое время развлекала гостей и хозяев, сама понимаешь, как, пока не попалась на глаза распорядителю имперских празднеств. Так я попала ко двору. А надо сказать, в те времена я была очень хороша собой, просто чертовски привлекательна. Ты мне и в подметки не годилась.
Так или иначе, но меня приметил Дэмиен, еще не всесильный колдун, которым он стал при отце Леона, а просто амбициозный, подающие определенного рода надежды один из многих старших жрецов Рина. Он взял меня под свою опеку, скуки ради принялся обучать нелепым фокусам. Год за годом, я шутя постигала азы черной магии. Мало-помалу мне удалось завоевать расположение Дэмиена и уважение при дворе. Больше меня не вынуждали заниматься древнейшей профессией. Как именно я переступила черту между добром и злом, мне уже не вспомнить при всем своем желании. Но я зарвалась, Дриана, стала считать себя неподвластной императору, даже учитель мой не имел на меня прежнего влияния. Что ж, наказание было суровее преступления. При дворе не прощали даже малейшей оплошности, чего тогда говорить о дерзостях сопливой девчонки, замахнувшейся на владением троном. Ведь я едва не подняла мятеж в Атлантиде.
