Артем Каменистый - Дороги для смертников (Время одиночек 2)
- Ох ты и отвечаешь! Ты что, степняк? Из Эгоны, что ли?
- Да, я оттуда. Накх.
- Тухлые боги, и какая же лошадь тебя занесла в это вонючее место?! Вот уж не думал здесь накха встретить. Меня, кстати, зовут просто - Ап. От мамы я сбежал, когда она хотела продать меня какому-то вонючему любителю детских попок, а отец мой и вовсе неизвестно кто - при мамочке-шлюхе им мог быть кто угодно. И я что-то ничего не пойму - откуда ты здесь взялся, и где все остальные?
Тим, теряя терпение, повысил голос:
- Я приплыл на этот берег на плоту. Здесь среди руин нашел тебя. Ты стоял как статуя, весь в глыбу льда закован с головой. Но это был не лед - что-то вроде волшебного стекла. Когда я сумел его разбить, оно растаяло бесследно. А ты очнулся, и я тебя два дня пытался вылечить - кормил, поил и убирал за тобой. Я не жду благодарности, но может быть, уберешь, наконец, свою секиру? Она мне шею почти заморозила.
Ап, почесав затылок, настороженно уточнил:
- А не врешь?
- Взгляни на уголок лезвия - его съела ржавчина. Это случилось потому, что твое оружие выглядывало изо льда. А все остальное как новенькое, да и ты не умер, хотя прошло много лет.
Осмотрев секиру, Ап, наконец, убрал ее от горла Тима, и вздохнул:
- Жив-то я остался, но вот не помню всего этого, хоть убей. И чувствую себя совсем погано.
- Ты разве не помнишь, как попал в этот лед?
- Я? Ничего я не помню. Помню только этот проклятый туман, что повалил из гробницы. Мне стало разъедать глаза, и я их прикрыл. А как открыл, оказался тут. Вот как за секиру не ухватиться при таких делах?
- Туман? Какой туман? Ты стоял с секирой над головой, будто собирался кого-то ударить.
- Ну да. В этом тумане кто-то бегал. И мне показалось, что бегает он за мной. Вот я и изготовился - ничего хорошего в таком тумане бегать не будет. А туман этот еще... Слушай, Тимур, а не выйти ли нам на улицу для разговора? Ты уж меня извини, но в твоей пещере воняет будто в забродившей выгребной яме.
- Вообще-то это воняет от тебя - с пещерой все в порядке.
* * *
Как Тим и подозревал, Ап не имел ни малейшего отношения к Древним. Он говорил на южно-имперском диалекте, перемежая его с эллянскими словечками, и о Древних знал лишь то, что они испохабили мир несколько тысяч лет назад, после чего исчезли, оставив после себя развалины, Небесный шрам и язвы. На берег Атайского Рога Ап попал вместе с шайкой клингеров. Их предводитель был непрост, и имел кое-какую информацию об этом месте. Он уверенно заложил несколько траншей и шурфов. Через неделю работы под одним из камней нашли засыпанную галерею, облицованную гранитными плитами. Расчищая ее, клингеры наткнулись на бронзовую дверь, за которой обнаружилось подземелье.
После этого момента Ап уже помнил не все. Пока клингеры обсуждали находку и готовили фонари, из подземелья начал выползать туман. Он стремительно расползался по округе, и вскоре из-за него уже трудно было свои ноги рассмотреть. Потом Ап смутно помнил, что бежал к берегу со скоростью перепуганного зайца. Но его что-то неумолимо догоняло и, поняв, что уйти не получится, он развернулся, намереваясь дать бой. И все - следующее, что он увидел, потолок жилища Тима.
И самое главное - Ап упорно не мог поверить, что провел в ледяном заточении много лет. Он уверял, что берег за это время ничуть не изменился, и доказывал Тиму, что клингеры, возможно, так и продолжают свои поиски здесь, а их корабль стоит чуть дальше, скрытый скалами. Спорить с ним не хотелось, и Тим предложил прямо:
- Ты сможешь дойти до стоянки корабля? Извини, но донести тебя мне не под силу.
- Тимур, да Ап на своих ногах не сможет идти лишь в одном случае - если их отрежут. Двигай за мной, наше корыто укрыто неподалеку, ты и запыхаться не успеешь.
Вопреки своим бодрым заверениям, идти Апу было нелегко - приходилось опираться на секиру и огибать многочисленные неровности рельефа. Тим, разумеется, не запыхался - он при желании ползти смог бы с большей скоростью. Новый знакомый, пройдя сотни три шагов, замер на берегу крошечной бухточки.
Корабль в бухточке был. Деревянная посудина простояла здесь не один десяток лет. Ее заливали дожди и засыпал снег, древесину точили обитатели залива, а на палубе чайки строили свои гнезда. Днище прогнило, остов давно уже лег на дно, из воды, будто ребра огромного кита, торчали выбеленные шпангоуты с кусками трухлявой обшивки.
Тим, оценив унылую картину, тактично поинтересовался:
- Ты до сих пор уверен, что провел в ледяной глыбе не слишком много времени?
Ап выразил свои эмоции парочкой столь колоритных фраз, что будь жив боцман "Клио", затрясся бы от зависти. Затем начал высказываться уже более содержательно:
- Этот корабль стоит здесь со времен сотворения мира - не иначе. Так сколько же времени я просидел в этом твоем волшебном льду?
- Не знаю. Ты помнишь какой тогда год был по имперскому исчислению?
- Откуда мне знать - я хорошо считать умею только до двенадцати, дальше мне уже нелегко запоминать.
- А кто был Императором, когда ты сюда попал?
- Тот же, кто и всегда - Император.
- А как его звали до короны? Когда он был еще простым принцем?
- Да что ты такой любопытный! Ты еще спроси, как звали моего папашу!
- Ап, не горячись - просто хочу узнать, сколько времени ты здесь простоял.
- Да я тебе и так скажу - очень много времени. Очень! Смотри сам - наш корабль успел сгнить. Он, конечно, был и тогда не особо новеньким, но достаточно крепким. А сейчас? Труха одна осталась. Пойдем со мной. За той скалой у нас лагерь был.
- Ты думаешь, там что-то могло уцелеть?
- Раз судно здесь, значит никто отсюда ноги не унес. Раз все погибли, могло добро остаться какое-нибудь. Нам не помешает пошарить там.
Доводы Апа были разумны, и Тим поплелся за ним. От лагеря, разумеется, ничего не осталось. Но под скалой клингер с триумфом указал на кучу хлама:
- Вот! Сюда мы скидывали все, что находили. У нас был паренек с задатками мага, он эту рухлядь изучал. Иногда бесполезный на вид черепок может оказаться до жути дорогим амулетом. Вот он это и должен был определять.
Тим, присев, бегло осмотрел содержимое кучи. В основном здесь были куски керамики и стекла, выделялся размерами отшлифованный каменный шар размером с детскую голову, под ним зеленела пятнами коррозии бронзовая пластина. Мелкие почти насквозь прогнившие изделия из металла идентифицировать было невозможно. Понять, для чего служила фарфоровая вещь, похожая на плывущую утку с оторванной головой, тоже не получалось.
