Голос пугающей пустоты (СИ) - Дичковский Андрей

Копейщик махнул свободной рукой одному из двоих патрульных, что стояли позади, ближе к дороге, и один из них, ухватив копье обеими руками, двинулся вперед. Теолрин воспользовался передышкой, чтобы выровнять дыхание и найти наиболее удачное место на древке лопаты для рук. Теолрин знал, что из-за силы алого осколка он, с одной стороны, стал крепче, выносливее, сильнее и проворнее, чем был раньше и чем мог когда-либо стать. С другой — этот странный голод, терзающий его уже много дней, сводил все это на нет; Теолрин ощущал слабость и что-то вроде ломоты в костях.

Он не на шутку опасался, что эта слабость может сыграть с ним дурную шутку в любой момент. Нужно было постараться закончить бой как можно быстрее...

Проблема была лишь одна: его противники, судя по решительным выражениям их лиц и приближению с двух сторон, думали схожим образом.

Вздохнув, Теолрин стиснул зубы и приготовился защищаться.* * *

Джейл хватило буквально пары выпадов, чтобы убедиться в том, что противник владеет мечом лучше, чем она.

Это было, в принципе, не удивительно — она, конечно, многому научилась, пока путешествовала по Таолу в поисках убийцы отца, но далеко не всему. К тому же, в отличие от нее, инквизиторы не были самоучками. Их обучали, и Джейл видела это в осторожных и при этом точных движениях. Инквизитор не спешил атаковать, сломя голову — он парировал ее атаки, изредка пробуя достать ее низким колющим выпадом или диагональным рубящим. Он выжидал, когда она допустит ошибку. Когда откроется, и он сможет покончить с ней одним-двумя ударами.

Справа от нее, на периферии зрения, маячил силуэт сражающегося с копейщиками Теолрина. Что ж, поделом этому идиоту — не захотел взять с собой меч, пусть теперь сражается, как полнейший кретин, лопатой. «Не станем привлекать внимание, не станем привлекать внимание...» Джейл мысленно сплюнула, когда ее синий клинок со звоном встретился и разошелся с оранжевым инквизиторским. Чертов дурак. Чтобы она еще раз согласилась идти у него на поводу. Командир, блин, недоделанный.

— Это ведь ты! — Она едва расслышала голос инквизитора среди лязга стекла и ржания испуганных лошадей. — Гелиотская ведьма, проникшая в Ковен.

«Гелиотская ведьма?»

Джейл мысленно опробовала этот эпитет. А что, ей нравится — несмотря на то, что в жизни она себя ни разу не ассоциировала с ведьмой. В конце концов, третий десяток лет — отличное время, чтобы пробовать что-то новое.

Мысль о том, что такими темпами третий десяток лет станет последним десятком в ее жизни, Джейл тщательно отбрасывала прочь.

— Да, — крикнула она, наставив окровавленное острие клинка на инквизитора, вставшим так, что заходящее солнце словно создавало ему ореол. — Это я, гелиотская ведьма. А знаешь, что я сделала, когда проникла в Ковен? — Джейл показалось, что инквизитор чуть дрогнул при этих словах, и она поняла, что на правильном пути. — Я вырезала всех ваших шавок! — Слюна разбрызгивалась у нее изо рта, но Джейл даже не пыталась с этим бороться. Пусть видит в ней ярость и неконтролируемое безумство. — Ваши солдаты ссыкались в штаны и звали мамочку, умоляя меня пощадить их. Знаешь, скольких я пощадила? Уверен, что знаешь.

Она бросилась вперед и двумя яростными ударами вынудила инквизитора уйти в оборону. Мечи пронзительно зазвенели.

— Вы думали, что поймаете нас в ловушку, да?! — Продолжая давить на противника, Джейл вспоминала, как Теолрин в какой-то момент их поездки в подробностях пересказывал ей события, которые она пропустила в Ковене. — Думали, что трех Стеклянных Рыцарей и Летающего хватит, чтобы нас остановить?! Каково это было — узнать, что они все мертвы? Что вы недооценили нас и потерпели сокрушительное поражение? — Джейл дернулась влево и рубанула, крутанув сжатую в локте руку. Меч со свистом рассек воздух и распорол облегающий тело инквизитора плащ, лишь чуть-чуть не достигнув искомой цели. — Хотя погоди... — Джейл вернула меч и приподняла его, острием к противнику, на уровень лица. — Вы ведь всего этого не знаете, да? Ни про гибель Летающего, ни о сути красного осколка? Таким, как ты, не доверяют столь важных секретов. Вам, псам в оранжевых масках, бросают кости, объедки, которыми вы довольствуетесь. Из-за которых мните себя вершителями человеческих судеб, не так ли?

— Ты ничего о нас не знаешь, ведьма, — прошипел инквизитор, припадая на правую ногу и вертя в руке меч. По его искаженному выражению лица Джейл поняла, что попала в точку. — А вот мы... Мы знаем о тебе почти все.

— Неужели? — Джейл пренебрежительно фыркнула и, пружинисто шагнув вперед, ударила вертикально. Инквизитор подставил под удар свой меч. Раздался звон, и оранжево-синие искры вспыхнули между скрестившихся мечей. — И откуда же?

Она давила на свое оружие, что было сил, но инквизитора оказалось не так легко сломить.

— У нас есть источник, — произнес инквизитор, переведя взгляд с мечей на ее лицо. — Один мужчина, которого мы взяли в плен несколько дней назад. Поначалу он был неразговорчивым, но потом за дело взялись наши лучшие мастера, и... случилось чудо! Как же его звали, не могу вспомнить? Клай? Клой? Клэй?..

Что-то дрогнуло внутри нее, когда она вспомнила, как в последний раз смотрела на тело Кдэйва. Клэйва, которого она, без зазрений совести, бросила там, на растерзание ковенским псам. Ну, почти без зазрений совести...

Поддавшись эмоциям, она отвлеклась от происходящего — ровно на долю мгновения.

Но этой доли мгновения хватило, чтобы она проглядела, как чья-то массивная тень накрывает ее сбоку.

Джейл дернулась, разворачивая корпус и проворачивая меч, чтобы отразить, как она предполагала, удар подкравшегося к ней копейщика... Вот только копейщика не было.

Был вставший на дыбы конь, один из двух, что, оставшись без всадника, словно сошел с ума.

И копыта, что понеслись к ней вместе с выпрямляющимися передними ногами.

Джейл попыталась пригнуться, но преуспела в этом лишь частично: ее голова осталось невредимой, а вот правую руку, чуть выше запястья, пронзила боль — настолько острая и резкая, что Джейл невольно выронила меч на землю.

«Ну твою ж мать», — промелькнуло у нее в сознании, когда она поняла, что осталась безоружна.

И что вряд ли успеет нагнуться и поднять меч прежде, чем инквизитор вспорет ей брюхо.* * *

Теолрин укрылся за плавильней.

Наверное, это было не совсем честно — использовать здоровенную, плюющуюся в небо дымом махину плавильни в качестве укрытия. С другой стороны, нападать вдвоем на одного — тоже не то, что можно назвать эталоном чести. И это не говоря о том, что позади этих двоих стоял еще один копейщик, и еще двое наблюдали за происходящим с дороги, сидя на лошадях.

Да и кто вообще думает о честности, когда речь идет о жизни и смерти?

Он выныривал то слева, то справа, зловеще вертя лопатой и пытаясь зацепить одного из копейщиков краем совка. Один раз ему это даже почти удалось, когда он, выскочив справа, ткнул лопатой влево — но такой тычок едва ли нанес не успевшему среагировать солдату существенный вред. Поэтому Теолрин продолжал осторожничать, чтобы не позволить этим двоим атаковать одновременно и с двух сторон. Джейл, кажется, вполне неплохо справлялась с инквизитором, так что у него не было срочной необходимости закончить бой здесь и сейчас.

Его глаза болели от то и дело бьющего в лицо дыма, а уши страдали от неистового ржания сошедших с ума лошадей, одна из которых и вовсе принялась гарцевать посреди расчищенного от стекол пятачка. Теолрина утешало разве что то, что его противникам приходится не сильно лучше. Возможно, даже хуже. Может, продолжать тянуть время — очень даже недурная стратегия? Глядишь, кто-то из этих двоих начнет задыхаться от дыма и...

Теолрин не успел себя обнадежить, как один из копейщиков что-то прокричал другому, после чего они, подойдя почти вплотную к плавильне, резко усилили натиск. Теолрин поднырнул под первый тычок, отбил второй древком лопаты, третий принял на совок — так, что стеклянный наконечник копья с неприятнейшим скрежетом проехался по совку, оставив на нем заметную царапину. Сердце выпрыгивало из груди, в висках гулко стучало, желудок сводило узлом из-за «голода», а мышцы с каждым движением рук будто бы наливались тяжестью. Теолрин понимал, что, даже несмотря на силу осколка, не в силах справиться с солдатами. По крайней мере, не сейчас, когда его тело похоже на гниющий фрукт. Фрукт, которому с течением времени будет становиться все хуже — разве что он найдет способ остановить процесс гниения.