Надломленные оковы (СИ) - Петюк Дмитрий "Desmond"

Кенира опустила глаза.

— Понятно, — наконец, кивнула она. — Для тебя мои жалобы на горькую судьбу кажутся глупыми и смешными.

— Ни в коем случае, — возразил Нриз. — Я смеялся не над тобой, а скорее над собой. Кому как не мне понять трудности твоей мамы? Продолжай.

Кенира на некоторое время замолчала, вновь собираясь с мыслями.

— Мама оказалась в столице, в королевском дворце, где и получила работу. Возможно, она не являлась воплощением мечты, но давала кров, еду, одежду и некоторое количество денег, которые, впрочем, особо некуда было тратить. Ты знаешь, что собой представляет королевский дворец? Ну, с магической точки зрения?

Нриз, вспомнил Цитадель и, усмехнувшись, кивнул.

— Освещение, канализация, обогрев, защита, безопасность, кухонные устройства, водопровод, осадные системы, оружие — на всё это требуется огромное количество магии. Есть разные способы ею обеспечить. Можно создать или купить Сердце. Но Сердце, способное обеспечить достаточный поток, стоит очень дорого, да и создание не всякому магу по силе.

Нриз кивнул. Разумеется, у Хозяина с подобным проблем не было. Цитадель являлась сосредоточением магии, она ею практически дышала. Энергосеть Цитадели снабжала энергией огромное количество мощнейших големов — генераторы, способные потянуть один-единственный бой с Мирикешем должны выдавать целый океан элир. И кто, как не Хозяин, был способен их создать?

— Можно использовать кристаллы-накопители. Они относительно недороги, в случае чего их объём можно легко увеличить, а вышедшие из строя — заменить. Однако при попытке наполнить возникает очень много проблем. Прежде всего, с «чистотой магии».

— Чистотой магии? — удивился Нриз. — Никогда о таком не слышал.

— Магия разных людей хоть немного, но разная. Она плохо смешивается, иногда с печальными последствиями. Я думала, это все знают. Ой, прости!

— Нет-нет, всё правильно, мне был незнаком сам термин.

— Незадолго до появления мамы с Сердцем дворца что-то случилось. Не знаю, как после происшествия наполняли кристаллы, но мама рассказывала, что для этого требовалось много людей, и что большая часть магии уходила впустую. То ли эту магию очищали, то ли делали одинаковой, не знаю. Но вроде бы это было очень дорого — кто угодно не подходил, нужны были опытные маги. И когда появилась мама, она одна смогла в одиночку заменить их всех.

Нриз присвистнул. Очевидно, что мать Кениры вплотную подошла к пределу Натиз-Рууга, практически потеряв возможность управлять элир. Но в любом случае, даже если представить королевский дворец одной тысячной от Цитадели — ведь вряд ли его системы обладали той же эффективностью энергопотребления — то её сила впечатляла.

— Мама практически потеряла свободу, став «стратегическим ресурсом королевства». Её поселили во дворце, обеспечили охрану, которая заодно являлась и слежкой. Со временем были запущены новые системы, потребление магии росло, и мама перестала справляться. О нет, у неё хватало магии, недоставало лишь навыков заполнения накопителей. Тогда его величество Харакад Раэ восьмой, сожри его печень алый иглозуб, заказал у кого-то из знаменитых магов специальный артефакт. Насколько бы дорог он ни был, по стоимости и близко не стоял с новым Сердцем. Этот артефакт высасывал магию, словно пылеуборщик — пыль и грязь, оставляя количество, достаточное лишь для поддержания жизни. Я потом узнала от одного из дворцовых магов, что так задумано не специально, не из какой-то там доброты. Высосать из человека всю магию так просто не получится — сопротивляется сама душа.

Нриз слышал о таком феномене. Он примерно представлял конструкцию подобного артефакта, поэтому полагал, что передача элир была возможна только при отсутствии активного сопротивления донора — иначе затраты на извлечение равнялись бы или превосходили получаемую элир. Мать Кениры отдавала магию до тех пор, пока не включался инстинкт самосохранения.

— История очень интересная, но ты начала действительно издалека, — заметил Нриз.

Кенира рассмеялась.

— Прости, просто редко появлялась возможность выговориться. Если хочешь, я пропущу всё несущественное.

— Да нет, продолжай.

— Нет-нет, ты прав. Перейду к делу. Ну, может не сразу к делу. Мама осталась в дворце. Официально — как работник. Неофициально — «стратегическому ресурсу» никто бы не дал уйти просто так. А потом родилась я. Мама категорически отказывалась об этом говорить, но я думаю, отец, которого я никогда не знала, хорошим человеком не являлся. Вряд ли он был кем-то простым — слишком важное место занимала мама, чтобы кто-то из солдат, прислуги, охраны и поваров… Прости, я опять выплёскиваю накопившуюся горечь.

Не составило труда догадаться что случилось. Если красота Кениры хоть частично унаследована от матери, тогда та должна быть очень привлекательной женщиной. И не стоило удивляться, что её вожделели. А раз всё произошло не по взаимному согласию, тогда биологический отец Кениры должен занимать очень высокое положение, чтобы не бояться наказания за возможный подрыв функционирования дворцового комплекса. Даже не зная политическую обстановку, кое-какие предположения можно было строить смело. Список кандидатур получался очень коротким, возможно, в жилах Кениры текла королевская кровь. Он не смог сдержаться и хрюкнул.

— Я сказала что-то очень смешное? — обиделась Кенира.

— Прости, я смеюсь не над тобой, а над абсурдностью ситуации. Никогда бы не подумал, что на старости лет займусь спасением принцесс.

— Увы, я если и принцесса, то меня никто никогда таковой не признает. Да и сам ты не очень похож на Броттора, ну а преследует меня вовсе не злобный маг.

Нриз промолчал. Кенира была права — ничего смешного в её трагедии не было. Как она верно заметила, сам он не представлял собой ничего выдающегося, чтобы иметь право на иронию.

— Прости что сорвалась, — примирительным тоном сказала Кенира. — Это болезненная тема. Я очень ценю твою помощь, она для меня важнее выдуманных подвигов всех персонажей иллюзиона вместе взятых.

— Не будем об этом, — отмахнулся Нриз. — Я был неправ и получил по заслугам. Так что было дальше?

— Я унаследовала силу мамы. Возможно, я родилась даже более сильной. И с самого рождения в жизни мне предназначалось одно-единственное место. Я тоже стала «стратегическим ресурсом королевства», ведь на всякий случай всегда следует иметь запасной вариант. Я росла. Получила неплохое воспитание — ещё бы, мною занимались дворцовые преподаватели. Мне была открыта дворцовая библиотека, я питалась с королевского стола, смотрела как иллюзии, так и выступления королевского театра. Но что мне категорически запрещалось — знакомство с магией. Учителя, прислуга, стража, актёры, повара — кого бы я ни спрашивала о магии, мне не отвечали. Иногда меня ругали за эти вопросы, иногда я даже получала серьёзные наказания. Меня не пускали в магические секции библиотеки и тщательно проверяли чтобы я ничего не нашла среди обычной литературы. Когда я выбиралась в город, моё сопровождение зорко следило, чтобы я даже случайно не могла узнать о способах направления и контроля магии. Мама пыталась обучить меня всему чему знает, но её знаний было недостаточно, чтобы обуздать даже собственную силу. А затем… Затем выяснилось, что наша магия похожа. Что если смешать её в одном накопителе, он не взрывается и не разрушается. С тех пор всё изменилось.

— Тебя подпустили к высасывающему артефакту?

— Подпустили? — невесело рассмеялась Кенира. — Меня туда разве что не загнали пинками. Мы с мамой стали наполнять накопители по очереди. Через некоторое время я перешла рубеж, из-за которого нет возврата. Глава магического департамента лично провёл обследование и заявил, что теперь мне не овладеть магией до конца жизни.

— Именно поэтому ты сбежала? — спросил Нриз.

Его сердце наполнилось сочувствием и ощущением сопричастности. Кенира и её мать являлись, по сути, такими же рабами, как и он сам. Только им повезло гораздо меньше — с ними не было Хозяина. Никогда не овладеть магией? Хозяин бы лишь рассмеялся над нелепым заявлением захолустного недомага и мимоходом придумал бы пару десятков способов обрести контроль, преодолев предел Натиз-Рууга в обратную сторону.