Кристофер Клин и два короля - Рихтер Александрия Павловна

«Мы прошли», – пронеслось в голове у Кристофера.

– А кто ты такой, чтобы мы тебе поверили на слово? – Другой мальчик напротив них внимательно прислушивался к разговору. – Как тебя зовут?

– Саймон Винд.

Кристофер слышал, как нехотя его друг назвал себя. Но, кажется, никто, кроме него, не уловил недовольства в его голосе.

То, что произошло дальше, поразило Кристофера.

– Винд?! Сын самого Бертрана Винда? – выпучил глаз мальчик с повязкой. – Того, кто участвовал во всех главных битвах последних лет?

– Не может быть! – восклицали другие сидевшие поблизости мальчики.

– Младший сын? Правда Винд?

Кристофер не верил своим глазам. Когда Саймон сказал, что его фамилия производит на людей странный эффект, он подумал, будто тот преувеличивает. Но сначала разбойники, теперь это…

– Ты не говорил, что твой отец настолько известен, – шепнул ему на ухо Кристофер и с досадой заметил, что девочки, сидевшие за другим столом, бросали на них заинтересованные взгляды, а потом начали о чём-то перешёптываться и хихикать.

– Прости, – сказал мальчик, начавший разговор. – Я Робб Коллинз. Для меня большая честь познакомиться с тобой.

– Забыли, – устало произнёс Саймон. – Я привык.

Все начали называть свои имена и приветствовать Саймона, как бы невзначай вставляя вопросы о его отце и брате.

– Ничего себе, – услышал Кристофер голос Гилберта.

– Да, он популярен, но не думай, что… – И, не успев договорить, он понял, что Гилберт смотрит вовсе не на младшего Винда.

За столом, где сидели девочки, тоже что-то происходило. Кристофер заметил знакомую рыжую макушку. Девочка сидела лицом к нему, опустив голову. Кристофер не сразу понял, в чём дело, но потом изумлённо воскликнул:

– Её волосы!..

При первой встрече её огромные карие глаза и, конечно, карета произвели на него огромное впечатление, и он не заметил, что её рыжие волосы обрезаны так неровно.

– Бедная Марта, – проговорил Гилберт. – Они теперь ей прохода не дадут.

– Что это значит? – спросил Кристофер.

Саймон, окружённый всеобщим вниманием, ничего не заметил.

– Это Марта Спарклинг. Младшая дочь знаменитого рыцаря Теобальда и его жены Анны. Очень древняя фамилия, состоит в родстве с Пиковым Домом.

– А что с её волосами? – спросил Кристофер.

– Так ты не знаешь? – удивился Гилберт, как будто ответ был совершенно очевиден. – Она же Спарклинг!

– Мне это ни о чём не говорит, – пожал плечами Кристофер.

Его уже начинало бесить, что вокруг столько загадок.

– Ты что? – удивился Гилберт. – Про Спарклингов же все знают!

Кристофер глубоко вздохнул.

– Не хочешь, не говори, – сказал он и повернулся к Саймону, который уже пустился в рассказы об их приключениях на Большой Развилке.

– Погоди! – Гилберт схватил его за рукав. – Извини. Просто так необычно встретить человека, который не знает Спарклингов.

Кристофер поднял бровь.

– Все-все, – извиняющимся тоном произнёс Гилберт. – Понимаешь, загвоздка в том, что женщины дома Спарклингов не становятся рыцарями.

– Вздор какой-то, – удивился Кристофер. – Почему?

– Их предки считали, что война не женское дело и девушку должны заботить только семья и другие домашние обязанности.

– Но Академия не запрещает девочкам становиться рыцарями, и король тоже, – сказал Кристофер. – Я читал, что Первую войну Мастей помогла выиграть Жанна Аркинстон. Она была не просто смелой девушкой, но и благородным, сильным рыцарем.

– Да-да, ты прав, – кивнул Гилберт. – Вот только у Спарклингов всё по-другому. Но Марта так хотела стать рыцарем, что обрезала волосы и вопреки воле отца покинула родной дом.

«Ты тоже будешь учиться в рыцарской Академии?» – «Да. А что тебя так удивляет?»

– Так вот почему она отдавила мне ногу, – догадался Кристофер. – Но я всё равно не понимаю, над чем тут смеяться?

– Ты что? – испуганно произнёс Гилберт. – Подстричься как мальчишка? – Он поёжился. – Это же позор! Теперь над ней все будут издеваться.

– Над кем? – вклинился в разговор Саймон, и все за столом уставились на них.

– Ни над кем, – поспешил ответить Кристофер, однако невольно бросил взгляд на рыжую девочку.

– А, это он про Марту, – хихикнул Робб. – Ну и причёска, бр-р! Как её только не отправили в Серую башню…

– За такое в Серую башню не отправляют, – нахмурился Гилберт. – А вот за слишком длинный язык – да.

– Что ты сказал, толстяк? – Робб начал подниматься со скамьи. – А ну, повтори!

– Что слышал, – уже не так грозно ответил Гилберт.

– Марта? – задумчиво сказал Саймон, внимательно глядя на девочку. – Так звали кабаниху, на которой я сбежал от разбойников.

– Тише, – сказал Кристофер, но было поздно.

В наступившей тишине слова Саймона прозвучали на весь обеденный зал. Даже кое-кто из взрослых повернулся к ним.

– Хрюшка! – завопил Робб, и Марта, конечно же услышавшая Саймона, подняла голову.

Её щёки покрылись красными пятнами, но она старалась сохранить спокойствие. Кристоферу на минуту показалось, что она сейчас расплачется, но вместо этого Марта встала из-за стола и направилась к ним.

– Хрюшка, хрюшка, – слышалось со всех сторон. – Хрю-хрю…

– Чего тебе? – равнодушно спросил Саймон, когда девочка встала перед ним.

Он даже со скамьи не поднялся.

Кристофер втянул голову в плечи. Во взгляде Марты было что-то такое, отчего ему стало не по себе.

– Я думала, что сын Бертрана Винда знает, как себя вести, – отчеканила она. – Очень жаль, видимо, ты совсем не похож на своего отца.

– Что ты сказала? – Саймон вскочил со скамьи, а следом за ним вскочили и Кристофер с Гилбертом.

– Успокойся, – Кристофер пытался усадить друга обратно. – Просто извинись…

– И не подумаю, – возразил Саймон и обратился к девочке: – Ты извинись!

– Мне извиняться не за что, – спокойно сказала она.

Оба метали глазами молнии. Архивариусы, следившие за порядком, направились к ним.

– Что ты там хрюкнула? – сказал кто-то из мальчишек, и все, кроме Кристофера, Гилберта и Саймона, рассмеялись.

Кристофер заметил, что глаза у Марты на мокром месте, и испугался, что сейчас им всем влетит, как вдруг…

– Что тут происходит? – Август появился будто ниоткуда.

– Мы тут ни при чём, – тут же сказал Робб. – Она сама к нам подошла.

– Опять с кем-то подралась, Эм? – недовольно спросил Август.

Кристофер почувствовал, что закипает от возмущения. Марта ведь и правда была ни при чём.

– Ты действительно сама к ним подошла? – резко спросил Август и схватил Марту за руку выше локтя.

– Да, – коротко ответила она.

– Так, нам нужно поговорить, – произнёс он. – Прошу нас извинить. – И он потащил девочку за собой из столовой.

– Это же её брат? – спросил Кристофер у Гилберта, когда все успокоились и как ни в чём не бывало уселись за стол.

– Да, Август Спарклинг, – грустно вздохнул Гилберт. – Любимчик наставников, лучший из оруженосцев. Четвёртый год обучения. Ходят слухи, что все три Дома боролись за право обучать его.

– Так странно, – сказал Кристофер. – Когда мы столкнулись на площади, он был любезен. А сейчас…

– Ну да, – ответил Гилберт. – Он тот ещё лицемер. Дедушка говорит, что Август Спарклинг – самая переоценённая фигура в Академии.

«Ага, дедушка, – пронеслось в голове у Кристофера. – Теперь ясно, кем ему приходится господин Эддрик».

– Марта, Август… – протянул недовольно Саймон. – А где остальные десять месяцев?

Кристофер так надеялся, что все забудут о происшествии в столовой, но, увы, прозвище Хрюшка привязалось к Марте. Каждый мальчишка, включая Саймона, и даже некоторые девочки считали своим долгом произнести «хрю-хрю», когда она проходила мимо. Они делали это исподтишка, чтобы не привлекать внимание наставников, а Марта никогда ни на кого не жаловалась.