Столица гильдий (ЛП) - Херндон Кори Дж.

Когда начали исчезать тератогены Сестер, они решили обратиться к своему егерь-мастеру. Если эта штука окажется съедобной, ее отошлют на бойню. Если нет, Савре приказано попытаться реанимировать ее, и Джерад был уверен, что она будет более чем счастлива, выполнить этот приказ. По преданиям, в далеком прошлом, попытки проделать нечто подобное увенчались успехом, а действующей матке не терпелось присоединиться к легендарным именам и вписать свои собственные подвиги в священные Свитки Маток.

Джерад надеялся, что левиафан окажется съедобным. Ожившие мертвецы были полезны, и реанимированный труп кентавра это скоро докажет. Но, на его взгляд, тот, кто до конца сражался за свою жизнь, заслуживал дар истинной смерти. Те же, кто не борется за выживание, заслуживают свою участь. Когда пробьет час Джерада, он будет сражаться до последнего вздоха. Левиафан тоже будет сражаться. Эльф был уверен в этом.

Наживка, с другой стороны, была наживкой. Жизнь кентавра была практически окончена. Теперь она служила высшей цели. Зомби должен был быть благодарен ему за это. Джерад наблюдал, как слегка постанывающая наживка появилась тремя этажами ниже, под ним. Траж и Зурно тихо, словно призраки, проскользнули в логово и заняли свои позиции в тени, на противоположной от кентавра стороне. Прижавшись к стене, близнецы обошли с двух сторон огромное кольцо мощных щупалец у самой пасти чудовища. Увидев, что его помощники заняли свои места, Джерад сполз со своего укрытия вниз на один этаж, затем пробрался сквозь развалины до того места, где он мог стоять прямо над громадной слизнеобразной тушей.

Левиафан пошевелился. Он обнаружил близнецов, но его сеть нервных узлов не смогла понять, почему одно существо было одновременно в разных местах. Для его примитивного обоняния – так сказать - у братьев был практически одинаковый запах. Кроме того, прямо перед ним возник более сильный, более аппетитный запах еды. Что-то крупное, на четырех ногах.

Это была сложная часть плана. Неоднозначная ситуация, которую охотник Девкарин не мог полностью контролировать. Сможет ли гигантский щупаличный червь почувствовать все еще свежие нотки смерти на кентавре? Или он сделает то, чего требовали его подавляющие волю инстинкты? Джерад ставил на то, что левиафан, благодаря примитивности разума, не сможет бороться со своими инстинктами.

Его ставка оказалась верна.

Зомби рассеянно ковылял вперед, прямо в щупальца левиафана, которые превратились в кишащую массу, поглотившую наживку в считанные секунды. Кентавр- зомби исчез в необъятной пасти чудовища.

Покончив с лакомым куском, гигантский слизень вернулся к загадке близнецов Тража и Зурно, но его раздумья длились недолго. Левиафан начал содрогаться в спазмах, его тело встряхивалось, словно верблюд, отгоняющий мух. В растерянности он рычал и яростно бил щупальцами. Наживка обернулась ядовитой пилюлей.

Живое существо, укушенное зомби Голгари, вскоре умирало от некробиотической инфекции и становилось ходячим трупом, зомби, который, не будучи реанимированным с помощью магии матки и ее охотниц, был совершенно лишен разума. Большинство зомби, бродивших и работавших в Старом Раве, были созданы магией Девкарин, но в особо темных местах всегда скрывались ходячие трупы. Зараженный укус был более простым методом создания зомби, чем тот, который использовали охотницы и Савра, но, созданный им зомби практически не поддавался власти эльфов Девкарин.

Тем, кто съедал зомби, было еще хуже. Плоть оживших мертвецов была смертельной для большинства живых существ. Любой, хоть на половину разумный хищник знал, что зомби кусать ни в коем случае нельзя. Но кентавр был свежим, а безмозглый гигантский слизняк привык есть все, что двигалось в пределах его досягаемости. Джерад на мгновение почувствовал волну симпатической тошноты, видя, как бьется в агонии древнее чудовище.

Он подождал еще десять секунд, пока левиафан корчился в своем логове под ним. Он видел как Траж и Зурно ползли вверх по обрушенной стене, уворачиваясь от машущих во все стороны щупалец и ожидая его сигнала. Он взглянул на один этаж вверх и увидел охотниц на своих огромных летучих мышах, с арбалетами наготове. Они кивнули ему в унисон.

Ядовитое тело зомби ослабило левиафана, но с ним вовсе еще не было покончено. Джерад прыгнул со своего места. В полете, он достал свой длинный, похожий на саблю, кинжал и повернул все тело так, словно он ныряет в тело слизня, придав, таким образом, максимальное ускорение и инерцию падения лезвию своего оружия. Кинжал вонзился глубоко в толщу черной кожи чудовища, и зловонная фиолетовая кровь вырвалась из раны. Маслянистая слизь пузырилась и заливала руки Джерада. Охотник Девкарин рывком вытащил клинок и без особых усилий удержал равновесие на извивающейся спине левиафана. Он снова и снова вонзал кинжал в примитивный хребет чудовища, с каждым ударом он углублял траншею вдоль спинной линии, уничтожая сеть нервной системы своей жертвы. Он уже ничего не слышал сквозь предсмертный рев левиафана, но заметил блеск стали и фонтан кровавой жижи, когда один из близнецов отрезал бьющееся щупальце.

Когда все три охотника ввязались в бой, охотницы поднялись в воздухи,кружа, словно стервятники, открыли стрельбу сверху. Меткие выстрелы стрел с ядовитыми наконечниками мгновенно парализовали щупальца, прибивая их к земле. Десятки остальных стрел глубоко вонзались в тело левиафана. Постепенно рывки чудовища начали ослабевать, а его оглушающий рев все больше походил в жалобный стон. Тем временем, Джерад не переставая рубил и резал центральную часть спины животного. Его сапоги по щиколотку увязли в мягкой зеленоватой жиже. Еще пара ударов и он, наконец, добрался до «золотой жилы». Одной рукой он выгреб мясистые куски желеобразной слизи и обнажил толстый черно-синий канат оголенных нервов, в сечении размером с его собственный торс – позвоночный столб левиафана.

- Ты славно сражался, старик, - сказал он, - но тебе стоит подумать о том, чтобы развить мозг.

Бледный эльф поднял над головой вымазанный в кровавой жиже клинок и со всей мощи обрушил его вниз. Кинжал насквозь разрезал сердцевину нервной системы левиафана, обдав эльфа фонтаном черной позвоночной жидкости. Левиафан рванул и затрясся еще сильнее, чем прежде. Мускулы, сокращавшие примитивные дыхательные органы, замерли на месте, и оставшиеся щупальца, прекратив биться, рухнули на залитую кровью землю.

Летучие мыши охотниц уже поедали куски отрубленных щупалец.

- Вы, обе, не обжираться, - крикнул он охотницам. – Собирайте мясо.

Джерад спрыгнул со спины левиафана, приземлившись между огромными летучими мышами, и отмахнул их окровавленные морды от кусков свежего мяса.

- Собирайте мясо, - повторил он, глядя в глаза охотницам. – Сейчас же.

Охотницы натянули поводья и отвели своих ездовых животных от свежеубитой добычи. Джерад подозвал близнецов и дал им задание на организацию разделки туши. Братья немедленно направились в главный лагерь за мясниками, а главарь отряда сделал несколько шагов назад, чтобы рассмотреть все величие убитой жертвы. Такие чудовища были редкими. А найти такое существо, прячущееся так долго прямо под их носом, было для него поистине уникальным и удивительным событием.

Туша массивного слизня заполняла большую часть подножия обрушившегося здания. Пыль, песок и обломки камней то и дело ссыпались со стен, когда тело чудовища конвульсивно вздрагивало то там, то здесь, словно укушенная мухой лошадь, выпуская электрические разряды нервной массы в сырой воздух подземелья. Лучшая охота десятилетия – не меньше.

- Возвращайтесь к своей госпоже, - сказал Джерад охотницам, не оборачиваясь. - Скоро здесь будут мясники, мне вы больше ненужны.

- Ты уверен, что добыча убита, - сказала Эльга, та из них, что была выше ростом.

Это был не вопрос, а вызов. – Если ты не убил ее, мы должны привести сюда Савру.

- Оно все еще двигается, - добавила вторая охотница, Даинья так, словно Джерад был глупым ребенком. Джерад давно уже привык к этому тону от жреческой касты. Он заметил оттенок страха во взгляде охотниц, когда они осматривали слизнеобразный труп левиафана. – Оно…дергается.