Брендон Сандерсон - Слова сияния
Дрехи кивнул, поспешив с энтузиазмом выполнить приказ.
– Я ведь только что сказал: на балкон никак не попасть снаружи, – повторил Далинар.
– Тогда именно так я попытался бы пробраться внутрь, – ответил Каладин. – Если бы мне это понадобилось, сэр.
Далинар удивленно улыбнулся.
Король, однако, одобрительно качал головой.
– Хорошо... очень хорошо.
– Есть ли другие способы попасть в эту комнату, ваше величество? – спросил Каладин. – Тайные проходы, коридоры?
– Если бы они были, – сказал король, – я бы не хотел, чтобы о них знали.
– Мои люди не смогут охранять помещение, если мы не будем знать, что охраняем. Если здесь есть проходы, о которых никто не должен знать, они сразу же попадают под подозрение. Если вы поделитесь со мной этой информацией, я буду использовать для их охраны только моих офицеров.
Несколько мгновений король пристально разглядывал Каладина, а затем повернулся к Далинару.
– Он мне нравится. Почему ты не сделал его главой охраны раньше?
– У меня не было такой возможности, – ответил Далинар, наблюдая за Каладином тяжелым задумчивым взглядом.
Кронпринц подошел и положил руку на плечо мостовика, увлекая его за собой в сторону.
– Подожди, – заговорил король позади, – это нашивка капитана? На темноглазом? С каких пор у нас творится подобное?
Далинар не ответил и отвел Каладина в боковую часть зала.
– Король, – сказал он тихо, – очень опасается наемных убийц. Тебе следует знать.
– Здоровая паранойя только облегчит работу для охраны, сэр, – ответил Каладин.
– Я не сказал, что она здоровая, – проговорил Далинар. – Ты называешь меня «сэр». Общепринятое обращение – «светлорд».
– Я буду использовать это обращение, если вы прикажете, сэр, – сказал Каладин, встретившись с ним глазами. – Но «сэр» – подходящее обращение даже для светлоглазого, если он твой непосредственный начальник.
– Я – кронпринц.
– Говоря откровенно, каждый человек, которого я когда-либо называл «светлордом», предал меня. Несколько человек, которых я называл «сэр», пользуются моим доверием до сих пор. Так что я использую одно обращение с большим почтением, чем другое. Сэр.
Каладин не собирался спрашивать разрешения. Этот человек назначил его на данную должность, поэтому он полагал, что получил определенные привилегии, если не будет сказано иначе.
– Ты странный парень, сынок.
– Все нормальные погибли в ущельях, сэр, – тихо ответил Каладин. – Садеас об этом позаботился.
– Что ж, расположи своих людей на балконе с дальней стороны так, чтобы они ничего не могли услышать через окно.
– Я подожду с ними в коридоре, – сказал Каладин, заметив, что двое королевских стражников уже вышли за двери.
– Этого я не приказывал, – ответил Далинар. – Охраняй дверь, но изнутри. Я хочу, чтобы ты слышал то, что мы планируем сделать. Просто не повторяй ничего из услышанного за пределами комнаты.
– Есть, сэр.
– В совете будут участвовать еще четыре человека, – сказал Далинар. – Мои сыновья, генерал Хал и светледи Тешав, жена Хала. Они могут войти. Остальных не пускай до тех пор, пока совет не закончится.
Далинар вернулся к разговору с матерью короля. Каладин приказал Моашу и Дрехи занять позиции и объяснил входной регламент Марту и Эту. Позже ему нужно будет им кое-что растолковать. Когда светлоглазые говорят «больше никого не пускать», они никогда не имеют в виду «больше никого не пускать». На самом деле это означает «если ты кого-нибудь пустишь внутрь, лучше бы это было действительно важно, иначе у тебя появятся проблемы».
Каладин занял пост внутри и закрыл дверь, встав напротив стены с резными панелями, выполненными из редкого дерева, названия которого он не знал.
«Вероятно, они стоят больше, чем я заработал за всю свою жизнь, – отстраненно подумал он. – Одна деревянная панель».
Прибыли сыновья кронпринца, Адолин и Ренарин Холины. Каладин видел первого на поле боя, хотя без Доспехов Осколков он выглядел по-другому. Менее внушительно. Больше как избалованный богатый мальчик. О, Адолин носил форму, как и все остальные, но на пуговицах виднелась гравировка, а сапоги... это были кожаные сапоги без единой царапины. Совсем новые, купленные, скорее всего, за баснословную цену.
«Однако он спас ту женщину на рынке, – подумал Каладин, вспомнив их первую встречу несколько недель назад. – Не забывай об этом».
Каладин не был уверен в том, что представляет из себя Ренарин. Юноша носил очки и следовал за братом как тень. Он мог быть старше самого Каладина, но выглядел определенно моложе. Его слабые руки и изящные пальцы никогда не знали битвы или тяжелой работы.
Сил сновала по комнате, заглядывая в укромные уголки, щели и вазы. Она остановилась на пресс-папье за женским письменным столом рядом с королевским креслом и стала исследовать кристалл со странным ракообразным, заточенным внутри. Уж не крылья ли там?
– Не должен ли он ждать снаружи? – спросил Адолин, кивнув в сторону Каладина.
– То, что мы собираемся сделать, подвергнет мою жизнь непосредственной опасности, – ответил Далинар, заложив руки за спину. – Я хочу, чтобы он знал детали. Это может оказаться важным для его работы.
Далинар не смотрел ни на Адолина, ни на Каладина.
Принц подошел к Далинару, взял его под руку и сказал приглушенным голосом, но не настолько тихо, чтобы Каладин не расслышал:
– Мы едва знаем его.
– Мы должны доверять некоторым людям, Адолин, – ответил его отец нормальным голосом. – Если в армии и есть человек, который, я могу гарантировать, не работает на Садеаса, то этот солдат – он.
Далинар повернулся и, взглянув на Каладина, снова стал изучать его своими бездонными глазами.
«Он не видел меня со штормсветом, – убеждал себя Каладин. – Он был практически без сознания. Он не знает. Или знает?»
Адолин всплеснул руками, но отошел на другую сторону зала, бормоча что-то брату. Каладин остался на своем месте, удобно встав в вольную позицию.
«Да, определенно избалованный».
Прибывший вскоре генерал оказался проворным лысым мужчиной с прямой осанкой и бледно-желтыми глазами. У его жены, Тешав, было вытянутое лицо и темные волосы со светлыми прядями. Она села на место за письменным столом, которое Навани даже не сделала попытки занять.
– Докладывайте, – приказал стоявший у окна Далинар, после того как за вошедшими закрылась дверь.
– Подозреваю, вы уже знаете, что услышите, светлорд, – проговорила Тешав. – Кронпринцы в бешенстве. Они искренне надеялись, что вы отмените приказ, и его обнародование привело их в ярость. Только Хатам сделал публичное заявление. Он планирует, цитирую, «посмотреть, как король разочаруется в этой опрометчивой и неосмотрительной линии поведения».
Король вздохнул, поудобнее устраиваясь в кресле. Ренарин немедленно сел, как и генерал. Адолин опустился на стул более неохотно.
Далинар остался стоять, глядя в окно.
– Дядя? – нарушил молчание король. – Ты слышал об их реакции? Хорошо, что ты не зашел настолько далеко, как планировал: объявить, что они должны подчиняться Кодексу или столкнуться с конфискацией имущества. Мы оказались бы в центре восстания.
– Дойдет и до этого, – ответил Далинар. – Я все еще задаю себе вопрос, следовало ли объявить обо всем сразу. Когда из тебя торчит стрела, иногда лучше всего просто выдернуть ее одним движением.
Вообще-то, если в тебе стрела, лучшим решением было оставить все как есть, пока не удастся найти хирурга. Часто стрела не давала истечь кровью и сохраняла жизнь. Но самое разумное, скорее всего, – промолчать и не портить метафору кронпринца.
– Шторма, что за жуткий образ, – сказал король, вытирая лицо носовым платком. – Тебе обязательно нужно говорить такие вещи, дядя? Я уже боюсь, что мы будем мертвы еще до конца недели.
– Твой отец и я пережили гораздо более страшные вещи, чем то, что происходит сейчас, – произнес Далинар.
– Тогда у вас имелись союзники! Три кронпринца за вас, только шесть против, и вы никогда не сражались с ними всеми одновременно.
– Если кронпринцы объединятся, – сказал генерал Хал, – мы не сможем противостоять им. У нас не останется иного выбора, кроме как отозвать обращение, а это окончательно ослабит трон.
Король откинулся назад, поднеся руку ко лбу.
– Джезерезе[2] свидетель, это обернется катастрофой.
Каладин выгнул бровь.
– Ты не согласен? – спросила Сил, приблизившись к нему в виде горстки трепещущих листьев. Было непривычно слышать ее голос, исходящий из такой необычной формы. Остальные присутствующие, конечно же, не могли ни видеть, ни слышать ее.
– Нет, – прошептал Каладин. – Это обращение вызовет настоящую бурю. Просто я ожидал, что король окажется менее... ну, плаксивым.
