Вера Чиркова - Маглор. Трилогия (СИ)
Треснутая пентаграмма, ну как я не сообразил, что Унгердс обязательно поделится с домочадцами новостями, почерпнутыми из моего письма! Придется объяснять племяннику правителя, что он неправ, иначе по незнанию может и на совете ляпнуть что-нибудь неосторожное.
— Я знаю, — опередив меня, мягко улыбнулся ему двойник пострадавшего дроу, — и можешь быть уверен, многие из тех, на кого ты пока обижен, тоже. Потому-то я вас и встречаю.
— Спасибо, — кивнул я учителю, парк правителя вовсе не то место, где можно разговаривать откровенно даже в самой пустынной аллее.
Мои советники за время этого разговора не проронили ни слова, но лицо Унгердса приняло то самое задумчивое выражение, какое я наблюдал, когда он обдумывал пункты наших законов. Значит, начал собственное расследование… и надеюсь, придет к правильным выводам не раньше, чем мы поймаем проклятого ментала. О том, что он не найден до сих пор, говорил простой факт присутствия рядом со мной учителя. Ради наказания наемников он не стал бы сидеть в Дройвии, мучаясь от недостатка магии.
В знакомом зале дворца все было как в прошлый раз, стояли в ожидании выхода повелителя главы домов, замерли за их спинами группки сородичей. Я встал на свободное место между главами домов Гиртез и Ардост и приметил осторожный взгляд, брошенный Рведесом на сына. Оглядываться на стоящего за спиной Зийлара мне не было нужды, едва войдя в зал, я сдвинул свой ментальный щит и теперь отлично чувствовал непримиримое презрение, властвовавшее в душе молодожена. Но пока ничем не мог им помочь, да если признаться, и не очень хотел. Возможно, позже и появится такое желание.
Изиренс появился в сопровождении шести магов, на груди и руках которых вызывающе поблескивали камнями десятки боевых браслетов и амулетов, и я поспешно спрятал приветливую улыбку, разглядев на его резковатом лице незнакомую жесткость и почувствовав едва сдерживаемый гнев.
— Сегодня мы собрались по особому поводу, — процедил правитель ледяным тоном, окинув глав пронзительным взглядом, — нами обнаружен заговор, имеющий целью нарушить мирные отношения Дройвии с соседними странами, преступить закон о неприкосновенности старших домов и тем самым ослабить защиту страны. И потому этот заговор будет рассматриваться как государственная измена.
Ого, потрясенно выдохнул я, вот как он повернул! Хотя, если вдуматься, можно сказать и так.
Главы домов молча рассаживались на свои места, и тут я заметил, что наш стол поставлен между столов домов Ардост и Гиртез, и начал понимать, что и свободное место рядом с ними нашлось для меня вовсе не случайно. Значит, они намерены нас защищать… хотелось бы еще понять, как это будет выглядеть, если возможность нападения исключена вложенными в символы ограничениями. Хотя если поискать лазейки, то можно кое-что придумать. Например, понабросать ловушки, которые не различают врагов. И ментальные, и такие, как ядовитая трясина или игольчатая западня. Или просто незаметно разлить на пути противника что-нибудь особо мерзкое, вроде перечного масла.
Я снова рассердился на самого себя, мог бы подумать об этом раньше и поговорить с магистром Унгердсом. Ведь наверняка он в курсе таких мелких пакостей, раз был одним из сильнейших магов дома Каллейн? Никогда не поверю, что за сотни лет существования союза старших домов никому не приходили в голову такие идеи.
Тем временем Гуранд сухим, полным презрения голосом сообщил главам о том, чему я вчера сам был свидетелем, и о том, что я знал по рассказу Лангориса. А затем маги из тайной полиции, с замаскированными щитами лицами и аурами, вывели пятерых пойманных преступников. Дроу выглядели далеко не лучшим образом — утомленные, бледные, с плохо залеченными царапинами и ожогами. Их ауры светились бледной голубизной, а тела были опутаны магическими цепями.
Допрос длился недолго, все пленники сразу признались, что выполняли выданный старостой Палеры контракт на защиту от оборотней и что главными у них были магистры из дома Фотилерн и Иштваро. И действовали они строго по приказу, хотя и начали под конец понимать, что вляпались в скверное дело. Мне было немного жаль этих далеко не простодушных дроу, так как к этому моменту я хорошо знал, как трудно в Дройвии достаются слабым магам контракты. Организованная кучкой ловких и предприимчивых магов гильдия наемников принимала всех желающих, кто отчаялся найти работу самостоятельно, и ежедекадно выплачивала им твердую сумму, но за это магам приходилось браться за все дела, на которые заключал договоры глава гильдии. И вот его-то мне и хотелось бы видеть на месте этих дроу, но негодяй оказался не в пример пройдошливее своих заместителей и оставил тайной полиции только спешно проданный дом да пустые хранилища гильдии.
Мою ногу тяжело придавил сапог Кахориса, и я осторожно отодвинулся, но он снова придвинул свою ногу и даванул мои несчастные пальцы очень красноречиво.
Я осторожно скосил на оборотня глаза и с удивлением обнаружил, что он многозначительным взглядом показывает мне в сторону пленников, а потом незаметно потирает ладонь. И что это может значить? Преступники, ладонь… интересно, чья?! Если моя, то это значит только одно… ну уж нет! Вот только боевых магов нам в стае не хватало!
Волк заметил мое возмущение и страдальчески поднял глаза к потолку, показывая, насколько я глуп, но меня и это не убедило. Ну и что они будут делать в Зеленодоле? Но тут Кахорис показал взглядом на Зийлара, и я задумался, а возможно, волк прав. Толкнул в ответ его ногу и переместил все внимание на магов из тайной полиции, рапортующих совету о своих находках. Задавать вопросы или что-то требовать пока было рано, сначала нужно дождаться вопросов или заявлений глав виновных домов. А они пока не спешили с выступлениями, видимо, желали сначала выяснить все поподробнее и получить возможность просчитать свои действия. Однако Гуранд, как выяснилось, вовсе не желал давать им этого шанса.
— Правитель подписал указ, по которому главы домов Иштваро и Фотилерн обязаны немедленно выдать организаторов засады живыми и невредимыми, — прочел один из командиров тайной полиции, — иначе им будет предложено передать своих дочерей в жены представителям дома Минхор и Сартено, а вместе с ними символы и управление домами.
Услышав это заявление, Баскенс ди Фотилерн вскочил с места, и его щеки покраснели от возмущения.
— Почему я должен отдавать свой символ?
— Можешь не отдавать, — вежливо посоветовал Гуранд, — и дочь тоже. Просто привези живого Герданса.
Ниахос ди Иштваро воспринял указ иначе, его лицо окаменело, и на нем нельзя было прочесть ни одной эмоции. Как, впрочем, и в душе, защита от ментальных проверок была у главы очень впечатляющая. Само собой, я мог бы попытаться ее преодолеть, но меня сразу поймают, в таких амулетах всегда заложены поисковики. Но понять, что чувствует владелец виноградников, помог Унгердс, склонившийся к моему уху и неслышно шепнувший, что второй преступник — младший сын самого Ниахоса. И мне стало предельно ясно: если он не желает отдать сына, то выхода у дроу нет. Ведь если он отдаст символ, то мага тут же выдаст новый глава.
