Джордж Мартин - Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света)
— Отец.
Когда он поднял голову, чтобы взглянуть на нее, его темные глаза затуманились от боли. — «Это из-за подагры», — поразилась Арианн, — «или из-за меня?»
— Странный и коварный народ, эти волантийцы, — проворчал он, отставив слона в сторону. — Однажды, я видел Волнатис, на пути в Норвос, где я впервые встретил Мелларио. Звенели колокольчики и на ступенях танцевали медведи. Арео помнит тот день.
— Я помню, — отозвался Арео своим глубоким голосом, — Медведи танцевали, колокольчики звенели, а принц был одет в красное, золотое и оранжевое. Моя леди спросила меня, кто это сияет так ярко.
Принц Доран вымученно улыбнулся:
— Оставьте нас, капитан.
Хотах стукнул топорищем своего боевого топора об пол, сделал разворот на пятке и удалился.
— Я велел им поставить столик цивассы в твои покои, — произнес ее отец, когда они остались наедине.
— С кем я должна была играть? — «Почему он завел речь об игре? Неужели подагра лишила его разума?»
— Сама с собой. Порой лучше изучить игру, прежде чем попытаться в нее сыграть. Как хорошо ты знаешь эту игру, Арианна?
— Достаточно, чтобы играть.
— Но недостаточно, чтобы выигрывать. Мой брат любил битву ради нее самой, но я играю только в те игры, которые могу выиграть. Цивасса не для меня. — Он долго изучал ее лицо, прежде чем сказать: — Зачем? Объясни мне, Арианна. Скажи зачем?
— Ради чести нашего дома. — Голос отца заставил ее разозлиться. Он звучал так несчастно, измученно, так слабо. — «Ты принц!» — хотелось крикнуть ей, — «Ты должен быть в ярости!»
— Твое безволие позорит весь Дорн, отец. Твой брат поехал в Королевскую Гавань вместо тебя, и они убили его.
— Думаешь, я этого не знаю? Оберин встает передо мной, всякий раз, как я закрываю глаза.
— Наверняка, он советует тебе открыть глаза, — она без спросу уселась напротив отца за столик цивассы.
— Я не разрешал тебе садиться.
— Тогда позови Хотаха и отшлепай меня за дерзость. Ты принц Дорна, и ты можешь это сделать, — она прикоснулась к одной фигурке цивассы — тяжеловооруженного всадника. — Ты поймал сира Герольда?
Он покачал головой.
— Если бы. Ты была дурой, когда вовлекла его в это дело. Темная звезда самый опасный человек в Дорне. Ты и он причинили нам большой вред.
Арианна почти боялась спросить:
— Мирцелла… Она?
— …мертва? Нет, хотя Темная Звезда постарался на славу. Все взоры были устремлены на твоего белого рыцаря, поэтому никто ничего определенного не видел, но похоже, что в последний момент ее лошадь шарахнулась от него в сторону, иначе бы он снес девочке полчерепа. Но лезвие порезало ей щеку до кости и отрубило правое ухо. Мейстер Калеот сумел спасти ей жизнь, но ни припарки, ни снадобья не восстановят лица. Она была под моей опекой, Арианна. Обрученная с твоим собственным братом и под моей защитой. Ты обесчестила всех нас.
— Я не хотела причинить ей вред, — возразила Арианна. — Если бы Хотах не вмешался…
— … вы бы короновали Мирцеллу, подняв мятеж против ее брата. Вместо уха она потеряла бы жизнь.
— Только если бы мы проиграли.
— Если? Лучше скажи «когда». Дорн самое малонаселенное из Семи Королевств. Молодому Дракону было угодно преувеличить размер наших армий в своей книге, поскольку это делало его завоевание более великим, это было угодно и нам, лить воду на семена, им посеянные, и позволить нашим врагам думать, что мы могущественнее, чем есть на самом деле, но принцесса должна знать правду. Доблесть слабая замена численности. Дорн не может надеяться в одиночку выиграть войну против Железного Трона. И эту участь ты готовила всем нам? Ты горда собой? — Принц не дал ей времени ответить: — Что же я должен с тобой сделать, Арианна?
«Прости меня», — хотела сказать часть ее, но его слова глубоко уязвили ее.
— Да то, что ты делаешь всегда. Ничего.
— При твоем поведении, я с трудом сдерживаю гнев.
— Лучше перестань сдерживаться. Ты выглядишь так, будто сейчас задохнешься. — Принц не ответил. — Лучше скажи мне, как ты узнал о моих планах?
— Я принц Дорна, и люди ищут моего расположения.
«Кто-то сказал».
— Ты знал обо всем, и тем не менее, позволил нам похитить Мирцеллу. Почему?
— Это была моя ошибка, как оказалось, прискорбная. Ты моя дочь, Арианна. Маленькая девочка, которая бежала ко мне, разбив коленку. Мне было тяжело поверить, что ты плетешь заговор против меня. Я хотел узнать правду.
— Теперь ты знаешь. Я хочу знать, кто тебе рассказал.
— На твоем месте я бы тоже хотел.
— Ты скажешь?
— Не могу придумать ни одной причины, почему я должен.
— Ты думаешь, я не смогу сама докопаться до правды?
— Милости прошу, попытайся. Но пока ты должна подозревать всех… а немного подозрения — то что нужно для принцессы. — Принц Доран вздохнул: — Ты разочаровываешь меня, Арианна.
— Сказал ворон вороне. Ты разочаровывал меня годами, отец, — она не хотела быть столь грубой, но слова сами рвались изо рта. — «Ну, вот я и сказала это».
— Знаю. Я слишком мягок, слаб и осторожен, чересчур снисходителен к нашим врагам. Но теперь, как мне кажется, тебе пригодится немного моей снисходительности. Ты должна молить меня о прощении, а не продолжать провоцировать.
— Я прошу снисхождения только для моих друзей.
— Как благородно.
— Все, что они сделали, они сделали из любви ко мне. Они не заслужили смерти в Гастон Грей.
— Так случилось, что я с тобой согласен. За исключением Темной Звезды, из твоих друзей заговорщики, как из глупых детей. Но только при игре в цивассу не бывает вреда, а твои приятели играли в предательство. Мне следовало бы их обезглавить.
— Следовало, но ты не сделал этого. Дейн, Далт, Сантагар… ты ни за что не посмел бы поссориться с такими Домами.
— Я смею больше, чем ты можешь представить… но оставим это. Сир Андрей был на три года отправлен в Норвос, служить твоей леди-матери. Гарин проведет следующие два года в Тироше, а с его родни среди сирот я взял выкуп и заложников. Леди Сильва не потерпела от меня никакой кары, но она готовая невеста на выданье. Ее отец отправил ее в Гринстоун, где она выйдет за лорда Эстермонта. Что касается Ариса Окхарта, то он сам выбрал свою судьбу и храбро встретил ее. Рыцарь Королевской Гвардии… Что ты с ним сделала?
— Оттрахала, отец. Ты велел развлечь наших благородных гостей, как я помню.
Его лицо покраснело:
— И это все, что понадобилось?
— Я сказала ему, что когда Мирцелла станет королевой, она разрешит нам пожениться. Он хотел взять меня в жены.
— Вижу, ты сделала все что могла, чтобы удержать его от нарушения обетов и потери чести, — заметил отец.
