Роджер Желязны - Имя мне – Легион
Рамсэй кивнул и отвернулся.
– Где она живет?
– В многоквартирном доме в городе. Он ей принадлежит. Родители умерли одновременно, и мой отец взялся обеспечить ребенка, я не знаю почему.
– Дайте мне адрес, и я повидаюсь с ней прямо сейчас.
– Хорошо, – губы юнца изогнулись в полуулыбке, и он вытащил из кармана измятый конверт.
– Адрес на конверте. Внутри деньги.
Рамсэй открыл и пересчитал.
– Она, должно быть, очень привлекательна.
– Используйте столько, сколько потребуется, остальное оставьте себе в качестве гонорара. Я хочу ее на этой неделе… сегодня ночью, если возможно. Я дам вам записку, чтобы вы могли беспрепятственно проходить в эту часть дворца. Но не пытайтесь обмануть меня! Мир не настолько велик, чтобы спрятаться от Турна.
Рамсэй поклонился, очень низко. Его голос дрогнул и на мгновение в нем послышался глубокий резонанс Виндичи.
– Клянусь моей профессией, милорд, еще не было случая, чтобы я не справился с заданием.
***
Луна коснулась серебристых шпилей. Шесть быстрых звезд между ними были трехголовым драконом с длинным хвостом.
Кассиопея отвернулась.
Взгляд фиолетовых глаз скользнул по тигриной шкуре на ступенях лестницы. В мраморном саду Медузы спит Персей, одетый в камень…
МИНУС ШЕСТЬ
Генерал Комсток посмотрел на исчерченный багровыми сосудами нос, затем перевел взгляд на огонек сигары Ричарда.
– Они могут попытаться убить вас… – начал он.
– Не «могут», – поправил герцог, – а обязательно попытаются.
Глаза денебианца округлились.
– До вас дошли слухи?
Герцог покачал головой и протянул ему записку, которую получил накануне.
– Не слухи, – начал он, – а факты. Стат посылает Виндичи.
Комсток дернул бородкой и прочитал короткое послание.
– Я не думал, что Стат действительно существует.
– Федерация создала хорошее прикрытие, достаточно надежное, чтобы одурачить кого угодно. Но я знаю, что Стат существует, потому что существует Виндичи.
– Я могу подкупить Стат, – сказал Комсток, возвращая записку, – но не Виндичи. Когда дело касается супермена, я бессилен. Герои – да. Удачливые дураки – да. Но не пытайтесь подсунуть мне супермена.
– Это мой последний удар по Федерации, – сказал Ричард после долгой паузы. – Выиграю я или проиграю, мне все равно умирать. Тигр здесь, в мире Тернера, и это просто вопрос времени, потому что я убил его, когда он был всего лишь человеком.
– Убили?
– Убил. Стат знал, кем он был тогда. Я не смог сохранить его труп, и это отдало им в руки тигра. Через полтора часа они вытащили его из ада, и человек по имени Ченнинг создал Виндичи из того, что осталось.
– Кем же он был тогда?
– Полукровкой. Настоящим, плодовитым полукровкой, – он дотронулся до иконы святого на письменном столе. – Бездушный результат скрещивания человеческой и тернерианской расы.
– Они ведь все телепаты?
– Одни из них телепаты, другие наделены иными способностями. Но никто не знает, что такой человек, как Ченнинг, смог сотворить с разумом искалеченного полукровки… сам Ченнинг, и тот не знает.
– Доктор Кароль Ченнинг, Адлер двадцать третьего века! Он ваш человек?
– Конечно. Кто, по-вашему, прислал это сообщение? Он сочувствует нашему движению, но, как большинство ученых, не присоединяется к революции. Он даже не знает, где находится Стат. Все, что он сделал, это прислал записку о том, что мне суждено умереть.
– Ваш дворец укреплен, как хранилище золотого запаса Федерации.
– Штаб Кентона был укреплен не хуже.
Комсток раздавил сигарету в массивной оловянной пепельнице.
– Ходили слухи, что на самом деле он умер не от пищевого отравления. Так или иначе, ему не повезло.
– Любому может не повезти – можно упасть с лестницы, съесть что-то не то. Тигр абсолютно реален, он здесь, в Сириле, и я не имею ни малейшего представления о том, как он выглядит. Скоро девятнадцать лет, как я видел его последний раз. А полукровки могут менять внешность, – добавил он.
– Предположим, что ему повезло, – сказал Комсток, – у вас есть план на этот случай?
– Мой сын Ларри может взять власть. Вы будете принимать решения, а он – обеспечивать их выполнение именем Турна. Он проинструктирован на этот счет.
– Очень хорошо, тогда вопрос решен. Вам одолжить телохранителя?
Багровые щеки герцога надулись от смеха.
– Когда выйдете отсюда, пройдите через Северное крыло. Задержитесь в главной столовой и посмотрите на стену.
– Что там?
– Три слова, написанные красным мелом.
– Хорошо. Эти карты я возьму с собой. Вернусь после обеда.
– Всего хорошего.
Генерал отсалютовал, Ричард ответил тем же. Металлические двери бесшумно раздвинулись. Он вышел и вместе с телохранителями направился к Северному крылу.
– Сегодня ночью, – сказал Ричард, – в Самарканде.
***
– Доброе утро, моя милая. Ты не изменилась. Здесь, в ледяной гробнице, время не властно… Только… Только эта зеленая отметина поцелуя, который останавливает сердце… Глория! Я иду повидаться с нашей дочерью. Этот человеческий щенок Турна хочет ее… Что? Нет, конечно, нет. Но я должен увидеть ее. Я думаю, она похожа на тебя… Она либо просто красива, либо красивый мутант, так он сказал. Какова мать, такова дочь, а каков отец, таков и сын… Ричард убил нас, когда ты плеснула вино ему в лицо, но я вернулся… Разрушенная форма порождает хаос; хаос разрушает другие формы – цепная реакция! Щенок хочет ее, как тот шакал хотел тебя, моя прекраснейшая блудница… Не плачь, береги свои ледяные слезы. Я заберу две души и выкорчую древо Турнов!.. Нет! Подожди меня… Сбереги свой ледяной плевок для душ Турнов, когда они встретятся с тобой… срок уже близок…
– Прощай, мой милый…
МИНУС ПЯТЬ
– Пит?
– Да, милорд?
– Насколько я понимаю, мой сын нанял вас потому, что вы… э-э… профессионал.
– Совершенно верно, сэр.
– Я, ну, словом, я испытываю некоторое напряжение. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Нет, сэр.
– Черт! Вы примерно моего возраста! Вам должно быть известно это чувство.
– Сэр?
– Проклятье! У меня зуд на женщину, и я хочу его унять. Я достаточно ясно выражаюсь?
– Совершенно ясно.
– Хорошо. Вот кое-что за ваши хлопоты. Доставьте мне молоденькую.
– Куда ее доставить?
– Тот отдаленный летний домик будет пустовать, – он показал за окно. – Сегодня вечером, скажем, в одиннадцать?
– Пригоню ее с колокольчиком на шее.
– Ха! Я бы предпочел поменьше одежды.
– Обнаженной до костей, милорд?
– Ну, не так радикально. Ха!
