Стивен Эриксон - Дом Цепей
Карса не пытался освободиться от зверя, желавшего изжевать ему колено. Нет, он сумел опереться на другую ногу, надавил на пса, охватывая плечи.
И приподнял, зарычав. Задние лапы дергались в слепой панике. Он оторвал зверя от земли.
Тот разжал челюсти. Карса бросил тварь на спину. Плиты мостовой затрещали, поднялся столб пыли.
Теблор опускался на колени, удушая извивающегося пса, обеими руками сжав ему горло.
В ответ раздавалось бешеное рычание.
Клыки впились в руки, челюсти яростно сжимались, отрывая кожу и мясо.
Карса отпустил руку и ударил пса под челюсть.
Мышцы чуть не рвались от столкновения двух нечеловеческих сил.
Лапы царапали тело Карсы, когти прорывали кожаную одежду, но Теблор не ослаблял натиска. Сильнее и сильнее… вторая рука давила навстречу первой…
Лапы дергались дико, панически.
Карса услышал и ощутил скрежещущий хруст, когда плоская морда ударилась о камни.
Из горла вырвался странный, плачущий звук.
Воин отвел правую руку, сжимая кулак, и вогнал животному в глотку.
Сокрушая трахею.
Лапы спазматически дернулись и застыли под нелепыми углами.
Карса с ревом отпрянул, таща тварь за шею, и еще раз с размаху ударил кулаком. Громкий треск, поток крови и слюны.
Он встал, пошевелил плечами. Волосы были все в поту и крови. Взглянул на другого пса.
От него оставался лишь кровавый след.
Карса, хромая, подобрал меч и пустился по блестящей дорожке.
* * *Калам и Быстрый Бен медленно распрямились за низкой стеной, не отрывая глаз от спины воина-великана.
Тени клубились в темноте. Словно плашовки, они собрались над остовом Дерагота — и тут же разлетелись, словно пришли в ужас.
Калам размялся и, держа в руках кинжалы, подошел к псу.
Быстрый Бен двинулся следом.
Они осмотрели изуродованный труп.
— Колдун…
— А?
— Давай бросим напана и сбежим отсюда.
— Блестящий план.
— Только что придумал.
— Мне очень нравится. Отлично, Калам.
— Я всегда говорил, Быстрый, что я не просто красавчик.
Двое повернулись и, не обращая внимания на сочащиеся из разбитого садка Куральд Эмурланн тени, вернулись туда, где оставили Корболо Дома.
* * *— Друг?
Геборик уставился на четырехглазого неуклюжего демона, который выпрыгнул на тропу. — Если бы мы встречались, демон, я наверняка запомнил бы.
— Полезное объяснение. Брат Л'орика. Он лежит на поляне в двадцати шагах слева. Сомнение, уточнение. В пятнадцати шагах. Твои ноги почти такие же короткие, как мои.
— Веди к нему.
Демон не пошевелился. — Друг?
— Более — менее. У нас есть общие недостатки.
Тварь дернула плечами. — С некоторым сомнением. Идем.
Геборик вслед за прыгающим демоном отправился в окаменевший лес, и улыбка его становилась все шире.
— Жрец с руками тигра. Иногда. А иногда руки человека светятся бездонно-зеленым. Впечатлен. Эти тату весьма изящны. Озадаченно. Полагаю, мне трудно было бы порвать твое горло. Даже от безумного голода, что всегда со мной. В размышлении. Гнусная сегодня ночь. Призраки, ассасины, садки, безмолвные битвы. Неужели в вашем мире никто никогда не спит?
Они выбрались на небольшое расчищенное место.
Доспехи Л'орика были запятнаны сухой кровью, но он казался вполне здоровым. Сидел скрестив ноги, закрыв глаза, и размеренно дышал. На пыльной земле была разложена Колода Драконов.
Геборик с кряхтеньем сел напротив верховного мага. — Не знал, что ты балуешься с ними.
— Никогда, — пробормотал Л'орик. — Не балуюсь. Колода обрела Владыку, и этот Владыка только что благословил Дом Цепей.
Глаза Геборика широко раскрылись. И прищурились. Он неспешно кивнул: — И пусть боги содрогаются. Он сделал, что сделал.
— Знаю. Теперь Увечный Бог так же связан, как и остальные.
— В игре, да, хотя так долго был вне. Я уже гадаю, не пожалеет ли он однажды о своей ставке.
— Он желает фрагмент Куральд Эмурланна и готов ударить, хотя шансы сейчас хуже, чем были на закате.
— Как так?
— Бидитал мертв.
— Хорошо. Кто?
— Тоблакай.
— Ох. Нехорошо.
— Но Тоблакай, полагаю я, стал Рыцарем в Доме Цепей.
— Чертовски неудачно… для Увечного. Тоблакай не склонится ни перед кем. Его не уговоришь. Он опровергнет любые предсказания…
— Он уже успел проявить свои наклонности, Руки Духа, и это, может быть, погубит нас всех. Но я в то же время начинаю верить, что он будет единственной нашей надеждой. — Л'орик открыл глаза и взглянул на Геборика. — Недавно прибыли две Гончих Тьмы — я смог ощутить их присутствие, но близко не подошел. Отатарал и сама окутавшая их тьма…
— И зачем Тоблакаю вставать на их пути? Ладно, я сам отвечу. Потому что он Тоблакай.
— Да. Думаю, он уже встал.
— И?
— И в живых остался один Дерагот.
— Боги помогите, — шепнул Геборик.
— Тоблакай его преследует.
— Скажи, что привело сюда псов? Что сорвал Тоблакай, кому помешал?
— Карты говорят двусмысленно, Дестриант. Возможно, ответ еще не определен.
— Руки Духа, уведи Фелисин отсюда. Серожаб вас сопроводит.
— А ты?
— Я должен идти к Ша'ик. Нет, не говори ничего. Знаю, что вы с ней были близки — пусть не самым лучшим образом, но близки. Но вскоре смертной девушки не будет. Богиня готовится пожрать ее душу, сейчас, пока мы беседуем — и когда это случится, возврата не будет. Твоя знакомая, юная малазанка прекратит существовать. Значит, идя к Ша'ик, я иду не к девушке, но к богине.
— Но зачем? Ты так предан идее апокалипсиса? Хаосу и разрушению?
— Нет. Я задумал кое-что иное. Я буду говорить с богиней, прежде чем она поглотит душу Ша'ик.
Геборик долго смотрел на мага, пытаясь понять, что нужно Л'орику от мстительной, безумной богини.
— Есть две Фелисин, — пробормотал Л'орик, снова прикрыв глаза. — Спаси ту, которую сможешь, Геборик Легкокрылый.
— Однажды, — прорычал Геборик — я точно узнаю, кто ты таков.
Верховный маг улыбнулся. — Ты найдешь столь простую истину — я сын, проживший долгую жизнь без надежды сравняться с отцом. Со временем это объяснит все, что нужно знать. Иди. Дестриант. Сторожи ее крепко.
* * *Призраки поворачивались, роняя ржавую пыль с доспехов, и отдавали честь проходившему мимо Карсе. «По крайней мере они», подумал он, «без оков».
Кровавый след вел его в путаницу руин, в заброшенную часть города — сплошные неудобные каморки, ямы и опасно накрененные стены. Он уже чуял зверя. Близко… похоже, загнан в угол.
