Дарт Лонгботтом (СИ) - "Добрый Волдеморт"
— Спасибо, Пенелопа. Отправь, пожалуйста, это послание в Букенгемский дворец, Её Величеству Королеве, — сказал Палпатин, поднимаясь из кресла.
Клируотер с поклоном приняла запечатанный пакет, а Шив, закрыв за собой дверь кабинета, не спеша направился к входу в зал Визенгамота. Внутри было настолько много людей, что казалось, там яблоку негде упасть. В воздухе стоял тихий гул голосов: лидеры трёх самых многочисленных партий давали последние указания помощникам. Бумажные самолётики носились во всех направлениях, а маги обсуждали между собой возможные кандидатуры.
Палпатин сел на место и, не желая надолго затягивать со вступлением, сразу же предложил каждой фракции озвучить имя своего кандидата на пост Министра магии.
Первыми тут же поднялись Малфой и Гринграсс. Маги посмотрели на Палпатина и, заметив одобрительный кивок, Люциус озвучил принятое всеми решение.
— Уважаемые члены Визенгамота, — громко произнёс Малфой. — Кандидатура от объединённой партии нейтралов будет одна. И это Фрэнк Лонгботтом, победитель Тёмного Лорда.
Шив встал и с достоинством поклонился собранию. Следом с кресла поднялся Паркинсон и звучным, хорошо поставленным голосом произнёс:
— Партия консерваторов со своей стороны выдвигает кандидатуру Подрика Селвина. Наш претендент долго путешествовал по всему миру, приобретал необходимый опыт и вот наконец-то вернулся домой. Увидев, в каком состоянии находится его родная страна, лорд Селвин решил заняться политикой и приложить все усилия, чтобы вернуть магической Англии утраченное величие.
Рядом с Паркинсоном поднялся нервный молодой волшебник и коротко кивнул. После чего оба представителя партии консерваторов сели на свои места и стали ждать продолжения.
С кресла поднялась Мюриэль Прюэтт, взявшая на себя руководство партией магглолюбцев после отставки Элфиаса Дожа. Пожилая дама поправила выбившийся из причёски локон и, чопорно поджав губы, заявила:
— Мы выдвигаем кандидатуру замечательного волшебника, способного принести множество пользы магическому обществу. Это Дирк Крессвелл, нынешний начальник Управления по связям с гоблинами.
С места поднялся серьёзный молодой мужчина и, коротко кивнув, сел обратно.
Претендент от магглолюбцев вызвал презрительные смешки со стороны ложи консерваторов и выкрики, что второй Нобби Лич Англии не нужен, тем более в такие непростые времена. Дирк был магглорожденным волшебником и раздражал многих чистокровных служащих Министерства, вынужденных подчиняться «презренному грязнокровке и слабосилку». Так нелестно некоторые подчинённые называли за глаза Крессвелла.
Обсуждение выдвинутых претендентов длилось долго, сторонами приводились разные доводы, порой на свет доставалось «грязное бельё» кандидатов, однако в открытую никто так и не посмел предъявить Палпатину ничего существенного. Консерваторы упирали на то, что Лонгботтом в прежние времена и сам состоял в запрещённом «Ордене Феникса», причём не на последних ролях. Магглолюбцы заявляли, что он, наоборот, чересчур близко сошёлся с Малфоями и другими аристократами, поэтому вряд ли станет безвозмездно работать на благо всего магического общества.
Нейтралы также в долгу не оставались, обзывая Крессвелла «гоблинской подстилкой». Малфой говорил, с презрением постукивая тростью об пол, что претендент от магглолюбцев, кроме того, что выучил гоббледук, больше ничего в своей жизни не добился, а значит, едва Крессвелл станет министром, то будет тащить в собственный карман всё, до чего сумеет дотянуться. Про Селвина слишком грубо никто из магов не говорил, помня влияние и богатство древнего рода, но тем не менее нейтралы все как один высказались, что Подрик ещё слишком молод для такой важной должности.
«Вот лет через пятьдесят, в течение которых юный лорд Селвин покажет себя достойным членом общества, можно будет и поддержать его притязания», — не вставая с места, произнёс Гораций Слагхорн. Глава гильдии зельеваров заслужил одобрительные аплодисменты от соседей и вежливо раскланялся.
Заметив, что дебаты пошли по второму кругу, Палпатин взял слово и предложил перейти к самому интересному — выборам министра магии. Голосование у волшебников всегда было тайным. Каждый из членов Визенгамота пускал над головой огонёк «Люмуса», мысленно держа в уме выбранную кандидатуру. Взлетающие шарики света касались специального артефакта, закреплённого под потолком. Тот подсчитывал голоса, а затем запускал собственно сам ритуал выборов, пользуясь накопленной за годы энергией. Как только последний маг в зале Визенгамота изъявлял свою волю, артефакт под потолком немедленно начинал негромко гудеть.
А дальше в мыслях каждого совершеннолетнего жителя магической Англии появлялась страница газеты с претендентами на должность министра. Чтобы гул в голове и назойливая картинка исчезли, каждый должен был выбрать, кто же из представленных кандидатур наиболее достоин стать министром. После завершения ритуала под потолком вспыхивало магическое полотно, на котором светились результаты выборов.
Палпатин не боялся, что влияние Селвинов или золото гоблинов могут помешать ему одержать победу на этом всеобщем голосовании. Фонд поддержки отставных авроров много лет тайно работал над тем, чтобы сделать его популярным среди обычных волшебников по всей стране. Тщательно спланированная интрига наконец приносила свои плоды.
Результаты голосования заставили Палпатина довольно прикрыть глаза. Дирк Крессвелл с небольшим отрывом опередил Подрика Селвина. У магглорождённого кандидата оказалось двенадцать процентов голосов, а у его оппонента — чуть меньше трёх. Как и планировал Шив, он победил с большим преимуществом. Крессвелл и Селвин с неохотой признали своё поражение и пожелали Палпатину успехов на посту Министра магии.
Он пружинисто поднялся из кресла и вышел на специальную площадку, откуда мог видеть весь зал. За его спиной переливалось синими всполохами огромное полотно, на котором уже горела лаконичная надпись: «Лорд Лонгботтом — тридцать четвёртый министр магической Англии».
Чувствуя на себе взгляды сотен людей, Палпатин пустил по телу горячую волну магии и, ощущая знакомое по прошлой жизни чувство превосходства и всемогущества, заговорил громко и уверенно:
— Уважаемые граждане Англии, колыбели западной цивилизации и прародины всех магических государств! Я принимаю на себя величайшую ответственность за будущее нашей страны. Сегодняшний день станет поворотным моментом в истории всего волшебного мира. Тысячи лет мы скрывали своё существование от обычных людей, чтобы не допустить конфликта между цивилизациями. Но к чему это привело?
Палпатин требовательно осмотрел затихший зал и горько усмехнулся:
— Позвольте обратиться к истории, уважаемые маги. Ведь народ, который не помнит своего прошлого, не имеет будущего. Не так давно, во времена Древней Греции, магглы во всём мире считали волшебников богами. Однако сейчас в лучшем случае нас воспринимают за фокусников, а в худшем — за мошенников и лжецов. Наш мир давно утратил динамику развития и отстал от мира обычных людей. После прихода римлян на Оловянные острова мы лишились собственной магии. Тайные искусства, известные нашим предкам, были полностью забыты или утеряны. Римская школа оказалась настолько лёгкой, понятной и доступной для изучения, что каждый желающий мог её изучить. И предки не смогли увидеть за этой кажущейся простотой величайшую угрозу, которая нависла над нашим народом со стороны римлян.
Палпатин невербально и без палочки наколдовал себе большой серебряный бокал, украшенный рубинами и изумрудами. Так же легко наполнил тот водой и превратил её в вино, вызвав изумлённый вздох аудитории. Такая нарочитая демонстрация могущества произвела впечатление даже на тех хмурившихся волшебников, чьи предки были из римлян. Небрежно развеяв пустой бокал, Шив снова заговорил:
— Малограмотные дети — это гибель страны. Падение любого государства начинается с разрушения системы образования, и римляне хорошо это понимали. Загнав нас в свою примитивную парадигму, они добились того, что в каждом следующем поколении коренных англичан появлялось всё меньше и меньше истинных учёных и исследователей волшебства. В настоящее время в нашей стране почти исчезли мастера и магистры, готовые без устали двигать науку.
