Валерий Вотрин - Последняя чаша гнева
— У Ксойна более не осталось приоров, — промолвил Роаберт. — Убит Льот.
Шамиссо кивнул. Луч из лазера превращал грязь поля в бурлящую пламенем серу. Из нее с визгом выпрыгивали грязевые вампиры, превращаясь в полусваренные тушки. Вернулся Энунд.
— Плохой из меня воин, — пожаловался он Бурису.
Вокруг свистели стрелы. Одна со звоном ударила в грудь Энунду и отскочила.
— Панцирь, — пояснил пресвитер.
Роаберт наклонился к Шамиссо.
— Там в лесу запрятан еще один резерв.
— Что? — повернулся к нему тот. — Чего же ты молчал! Бурис! Возьми это резерв и отбей у них их пушки. Заклепай их, если нужно.
Бурис исчез. А Шамиссо заметил вдалеке среди дымящихся остатков лагеря альбегинцев нетронутый белый шатер. Рядом стояла темная кучка существ.
Он заглянул в прицел. Отчетливо стал виден и шатер, и существа, стоящие рядом. Шамиссо поморщился: они были безобразны. Он прицелился и нажал на рычаг. Жгучий луч ударил в шатер, воспламенил его. Он повел стволом налево и погубил начавшую было разбегаться группу у шатра (в том, что это были военачальники, он не сомневался). Лишь один, чудом выживший, петлял по лесным буреломам, тщась уйти. Это было существо, похожее на человека, покрытое мягкой голубоватой шерстью. Оно бросилось в сторону, но луч поджег лесную заросль. Существо прыгнуло через колючие кусты, Шамиссо коротко полоснул лучом, и тело существа на лету развалилось.
Пока он гонялся за неудачливым военачальником, резерв Буриса, обойдя позиции альбегинской артиллерии, уничтожил орудийные расчеты, состоявшие почти из одних стикских перебежчиков, смял почти не существующий фланг и обрушился на центр.
Альбегинцы побежали. Их с гиканьем преследовала конница Гутхорма, уничтожая бегущих. Где-то на краях поля, залитого кровью, покрытого трупами и дымящегося от прикосновений лазера Шамиссо, еще дрались.
В целом же битва была закончена. Он выпрямился и вздохнул. Энунд, стоявший неподалеку и казавшийся таким же спокойным, как и в начале, произнес:
— Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечем убивает, тому самому надлежит быть убитым мечем. Здесь терпение и мудрость святых.
Шамиссо хотел сказать ему что-то в ответ, но удержался. Вместо этого Шамиссо улыбнулся.
14
Было не понять, почему Чойса и Лоу рассадили по разным местам: то ли это было сделано со злым умыслом, то ли не нарочно. Правда, в свете событий, происшедших потом, оба они склонялись к первому.
Чойсу досталось соседство самого Хрута. С другого бока пристроился риббальд Гнада Офоти, ловя каждый его вздох. Это было не самое приятное соседство, но приходилось терпеть — не самым приятным было и посещение Градрима.
Лоу усадили рядом с чем-то, похожим на лужу слизи. Он подумал было, что разлили какое-то пойло, и собрался уже незаметно стряхнуть лужу со скамьи, но в это время лужа прочавкала:
— Рад знакомству. Я Ствич.
— Очень приятно, — растерялся Лоу. — Я Армстронг Лоу, по прозванию Череп-Долой.
— Доблестный воин, — равнодушно подытожила лужа. Откуда-то из ее недр вытянулся гибкий отросток и, схватив со стола кусок жареного мяса, погрузил добычу обратно.
Сосед Лоу слева всем телом повернулся к нем. Это было существо, походившее на моржа.
— Здравия! — прогудело оно. — Именуюсь Тунга. Пребываю лейлендингом.
Лоу вспомнил, что в Лиге лейлендингами назывались арендаторы.
— Здравия, — вежливо сказал он. — Армстронг Лоу, корсар.
Ему уже надоело представляться выдуманными титулами и кличками.
— Корсар, — бездумно повторило существо.
Лоу начал отчаянно искать в голове слова, чтобы продолжить разговор.
— Ну и как… мм… земля? — наконец поинтересовался он. — Жирна?
Это был не самый лучший вопрос в его жизни.
— Земля? — задумалось существо. — Не знаю. А что?
Лоу замялся, не зная что ответить.
— О! — Морж просиял. — Я не арендатор, нет. То есть мой титул. По-вашему — лендрманн.
Лоу сделал понимающую мину и несколько раз покивал. В это время Тунга бухнул ему на тарелку огромный кус мяса.
— Болотный лаон, — пояснил он и рядом поставил громадную кружку, в которой заплескало. — Теллар.
— А?
— Вино. — Морж занялся своей тарелкой, и Лоу ничего не оставалось, как заняться тем же. Оказалось, что он сильно проголодался.
Он не знал, что в это самое время чаши весов уже перевесили на сторону Лиги, и давно уже мчатся по ночным дорогам в Альбегин гонцы, неся тягостные вести о поражении.
Пока Лоу развлекался высокоинтеллектуальными разговорами со своими соседями, соседи Чойса так и не дали ему подкрепиться с дороги.
К его уху склонилась змеиная морда Офоти.
— Мы так рады, что вы гостите здесь, в Градриме. Это так лестно для нас.
— Я представляю, — сказал Чойс.
— У нас давно не было никого из Лиги, — проклацала у другого его уха саблезубая голова Хрута. — Надеемся, что вы будете нашими гостями долгий срок?
— Нас ждут дела, — ответил Чойс. — Но мы постараемся не обидеть вас.
— Вы идете непривычным путем, — зашипел Офоти. — А куда вы идете, доблестные воины?
— Мы идем к Фонсеке, — не моргнув глазом произнес Чойс. — Шахиншах Ландор хочет пригласить его к себе на службу.
Хрут и Офоти переглянулись. Эти бесконечные переглядывания и проявления радости уже до смерти надоели Чойсу.
— Нам известно, что Фонсека водит к Вольфгангу, — сказала варанья голова Хрута. — Зачем этот человек Тьодольву? И Тьодольв ли, который отличается, — снова короткий взгляд на Офоти, — равнодушием к делам государственным, послал вас к нему?
— Ты хорошо осведомлен, хевдинг, — сказал Чойс.
— Разве не хватает Тьодольву таких героев, спустившихся к нам с небес? — спросил Офоти.
— Светлый шахиншах милостиво решил взять Фонсеку к себе на службу, — твердо повторил Чойс, — и мы посланы, дабы сообщить ему об этом.
— Хорошо, хорошо, — вдруг отступил Хрут, и взгляд его снова встретился с взглядом князя-риббальда Гнада. — Цель ваша ведома только вам. Следуйте ей, воины неба!
Этим разговор был исчерпан.
Хотя на пиру Чойс и Лоу были разделены столами и телами пирующих, комнату им отвели одну. Она была большая, круглая и находилась в угловой башне. Одно ее окно глядело на пустынные леса, лежащие перед замком, другое выходило на двор, где стояли их лошади.
Войдя, Чойс крепко запер за собой дверь. Повернувшись, он заметил, что Лоу чем-то сильно встревожен. Он многозначительно посмотрел на Чойса.
— Мне показалось то же самое, — сказал Чойс.
— Все это слишком наигранно и фальшиво, — произнес Лоу и подошел к тому окну, что выходило на лес.
В дверь постучали. Они переглянулись, затем Чойс, немного помедлив, открыл. За порогом стоял Хрут, а с ним большая молчаливая толпа стражников с зажженными факелами. Их лица являли собой разительный контраст с приветливым выражением на обеих мордах Хрута.
