Александр Розов - Innominatum. Неназываемое
— …Привет, малыш Лю, — продолжила она, — давай, знакомь нас.
— Это Пачи, тетя Барби, — сказал он.
— Привет, Пачи! — бухгалтер протянула девочке руку, — Я Барби, тебе уже сказали.
— Здравствуйте, мэм, — Пачи осторожно пожала ей руку.
— Какое еще «мэм»? Брось это, детка. Здесь не five-o-clock у британской королевы. Ты называешь меня просто «Барби», я тебя называю просто «Пачи». Урегулировали?
— Да… Барби.
— Отлично! Теперь знакомься. Это Флинт из Окленда, профессиональный воздушный хулиган, это Оэре из Роторуа, магистр геологии, а это Свэпс из Милн-Бэй, студент.
— Я его студент, — пояснил парень потемнее, пихнув плечом того, что посветлее.
— Не толкайся, черт побери, — ответил тот, и пихнул его в ответ.
— Эй, Пачи и Людвиг, — окликнул Флинт, — у меня прямой вопрос: вы хотите жрать?
— Встречный прямой вопрос: а что у вас есть пожрать? — отреагировал Людвиг.
— Это по-нашему, — оценил Оэре.
— Есть свеже-соленая акула, аргентинская ветчина и китайская курица, — сказал Свэпс.
— Еще есть кофе с ромом, — добавил Флинт, — А тебе, Пачи, я могу сделать чай с медом.
— Мед настоящий, — Свэпс вытащил из холодильника банку, — натуральный, из деревни. Пчеловодство в Папуа в порядке, и там не продают эрзац, как в Калифорнии.
— А можно, я лягу спать? — спросила Пачи.
— Черт! — тетя Барби хлопнула себя по лбу, — Как я не сообразила! Ты ведь, наверное, чертовски устала. Сейчас мы тебя уложим. Хочешь принять душ? У нас на самолете удобная душевая кабинка. А хочешь, я дам тебе чистую футболку и шорты, это будет удобнее, чем твоя рубашка, как ты думаешь? Ну, пойдем.
Оэре проводил взглядом двух женщин, удаляющихся в хвост салона, и сообщил.
— Барби потеряна для общества на ближайшие четверть часа. А откуда эта девочка?
— С Долака, — ответил Людвиг.
— Кто-то здорово подбил ей глаз, — заметил Свэпс.
— Это… — Людвиг пожал плечами, — Длинная история. Я бы хотел, чтобы Барби тоже послушала.
— Разумно, — поддержал Флинт, — а мы пока можем выпить кофе с ромом.
— Людвиг, а ты знаешь анекдот про пилота и кофе? — спросил Оэре.
— Гм… Который именно?
— Такой, — сказал маори, — когда Флинт работал на локальных авиалиниях…
— Блин! — Флинт хлопнул ладонью по столу, — Какого черта про меня…
— …Про тебя, потому что позитивно. Так вот, Флинт взлетает на самолете с двадцатью пассажирами и, набрав высоту, наливает себе кофе, и говорит: «леди и джентльмены, приветствую вас на борту бла-бла-авиа, наш самолет выполняет рейс… Сука! Блядь! Пиздец!.. Извините, леди и джентльмены, я случайно опрокинул на себя чашку кофе! Видели бы вы сейчас мои брюки спереди». В салоне тишина, а потом один парень ему отвечает: «Это фигня. Видел бы ты сейчас мои брюки сзади!». Вот и пришлось Флинту уходить в геологическую авиацию.
— Про геологов тоже есть анекдот, — мрачно заявил Флинт, — Однажды Оэре…
…Четверть часа легко пролетели за анекдотами, а потом к столу вернулась тетя Барби, деловито плеснула себе кофе, добавила рома, и скомандовала:
— Рассказывай, Людвиг.
— Начну с начала, — ответил он, бросив взгляд в хвост салона, где Пачи, свернувшись на койке под пестрым пледом, уже спала, подложив ладошку под щеку, — у меня был дядя Джозеф. Недавно он отбросил копыта и оставил мне долю в ранчо на Долаке.
— Ранчо на Долаке? — переспросил Свэпс, — странно, как-то.
— Странно… — Людвиг вздохнул, — это слабо сказано.
Вечер того же дня. Северо-Западная Австралия.
Архипелаг Уэссел. Остров Римби.
(300 километров к югу от острова Долак).
Эта почти необитаемая группа островов, выдается в Арафурское море в виде скалистой полосы суши длиной полтораста километров, рассеченной узкими проливами. Мелкие заливчики, которыми изобилуют здешние берега, привлекают фридайверов, и просто любителей дикого туризма. Но, до самого дальнего острова Римби доезжают лишь фанатики. На Римби нет инфраструктуры. Точнее, инфраструктура здесь лишь та, которую создают сами «дикари» в маленьких палаточных городках, напоминающих монгольские стойбища из шатров «гэр».
Если бы не разговор в летающей лодке, и не наводка, данная Свэпсом, Людвиг бы не остановился на Римби, а проехал несколько километров до острова Марчинбар, на котором есть поселок Мартжанба с вполне приличным мини-отелем. Но, как уже было сказано, Людвиг получил наводку, и причалил к берегу Римби в районе палаточного городка съемочной группы фильма «Водоворот времени». Сказав первому встречному кодовое слово «Азенкур», спросил про Тони Тамере. Теперь, после захода солнца (когда завершился стрелковый турнир) он сидел около неярко горящего костра на берегу полукруглого залива, и под тихий мерный плеск волн, излагал этому крепкому смуглого парню историю своих приключений в Авалоне. Тони Тамере (он же — Регги) слушал молча и лишь, иногда кивал в знак полного понимания. Когда Людвиг добрался до встречи с Барбарой Даркшор и ее командой, и замолчал, Регги негромко спросил:
— Что дальше?
— Дальше? Ничего такого. Тетя Барби улетела. За Пачи я спокоен. У девчонки теперь, я уверен, будет интересная жизнь. Если бы ты знал тетю Барби, ты бы тоже был уверен.
— Я лично не знаком с мисс Даркшор, но наслышан, — ответил Регги, — думаю, ты прав. Девчонка в надежных руках. Вернемся к Авалону. Когда тебя там хватятся?
— Нескоро, — Людвиг хмыкнул, — подъезжая сюда, я хлебнул абсента для убедительно — пьяного голоса, связался по телефону с мажордомом и обругал его мудаком. Он же не напомнил мне про подводное ружье и эквипмент для дайвинга, так что я все это забыл. Разумеется, охотиться на большую белую акулу без акваланга и подводного ружья, это нонсенс. И я вынужден искать все необходимое тут, на месте, в сомнительных лавках.
— Но, — напомнил Регги, — ты говорил, что едешь охотиться на гребнистого крокодила.
— Да. Мажордом тоже мне это сказал. Но, я ведь играю подонка-алкоголика. Я заявил мажордому, что точно собирался на острова Уэссел охотиться на акулу, какой, к черту крокодил? Мажордом спросил про девчонку, а я ответил ему, что не помню никакой девчонки, но если она даже была, и выпала по дороге за борт, то черт с ней.
— Неплохое объяснение, Людвиг. И как он отреагировал?
— Он ответил «да, сэр», и спросил, когда меня ждать. Я сказал, что вернусь, как только добуду акулу, и распорядился освободить место для акульей головы на стене холла.
Гаваец покивал головой, помешал палочкой угли в костре и снова спросил:
— Что дальше?
— Я бы хотел забыть Авалон к свиньям собачьим, но, я слишком много знаю, вот в чем проблема. Если тем уродам, которые правят поместьями Авалона, станет ясно, что я не играю в их игру, и просто притворялся, чтобы выскочить, то они не успокоятся, пока я способен говорить. Я не желаю всю жизнь бояться выстрела в спину.
