Евгений Лотош - Горизонты нашей мечты
— Мы еще увидимся, Кара?
— Да, конечно, — кивнула Карина, еще сама не зная, лжет ли она или говорит правду. — Обязательно. Онка, я только тебя хотела попросить — ты поосторожнее, ладно? Теперь, когда господин Сторас Медведь и старый Верховный Князь мертвы, у тебя политической поддержки стало куда меньше. А когда я уйду, еще хуже получится. Тебя теперь подсиживать начнут, а ты в подобные игры так и не научилась играть. Наши тебе помогут, но в мое отсутствие… Аккуратнее, ладно?
— Я не одна, Кара. У меня есть друзья. Один Гром чего стоит! Родной брат Повелителя — та еще величина.
— Вот если бы ты с самим Сайратом дружила! А так… Гром в политике как младенец, даром что какой-то там в очереди наследник престола. Физик он хороший, а вот интриган — такой же, как я: способен очевидного не замечать, пока всей физиономией не влипнет. Онка, я себя последней сволочью чувствую, что тебя одну брос??ю. Ты не обижайся, ладно?
— Нет, разумеется. Кара, я же сказала — у меня много друзей. Твоих друзей в том числе.
— Да, — горькая усмешка появилась на губах Карины. — Марик, Гром, Ветка, Цом, Берела, Павай, Трепа, Макса, Туруша, Тарамаш… Тридцать четыре человека, пять орков и три тролля, я как-то подсчитала. На всех уровнях друзья, от княжеской фамилии до спецслужб и крупных предпринимателей. Кое-кто даже готов умереть за меня, если потребуется. Ты, вероятно, не осознаешь, но ты, если использовать термины Старших, часть моей сети влияния. Можно сказать, ее координатор в Княжествах. Я бессовестно пользуюсь вашей дружбой, но ничего не даю взамен. Ваше расположение ко мне просто опасно для вас всех. Я вас под удар ставлю даже независимо от своего желания. Я просто не готова вас поддерживать, не умею и не знаю, как. Это еще одна причина уйти как можно быстрее.
— Твоя способность находить повод для чувства вины меня всегда поражала, — иронически улыбнулась Ольга. — И из-за господина Каххараги страдаешь, и сегодня, когда смотрела на Марика, грызла себя изнутри за то, что он мучается, а ты ему помочь не можешь. Демиург ты или нет, а эмоции у тебя на физиономии написаны ясно, как в книге. Ох и дурочка же ты, Кисаки Сураграша! Люди к тебе тянутся вовсе не потому, что ты Демиург или диктатор целой страны. Ты никогда своих не предаешь, вот что главное. Меня иногда так и подмывает рассказать о твоей настоящей природе Марику. Он-то точно поймет. Авось бы да вправил тебе мозги. Дурацкий, доложу тебе, твой запрет…
— Онка, — помолчав откликнулась Карина, — я же тебе сразу сказала: я тебя никак не ограничиваю. Я прошу тебя никому не раскрывать мою нынешнюю природу. Прошу — не запрещаю. Я верю в твое благоразумие и твою ответственность. Ты — наш друг. Если ты полагаешь нужным передать кому-то какую-то информацию, выбор за тобой. Никаких санкций не последует. И сейчас я только могу тебя просить, очень убедительно, но лишь просить — не надо Марику знать о Демиургах. Я тогда ему вообще в глаза смотреть не смогу. Я же вижу, что он мечтает избавиться от паралича, но дурацкие понятия о чести не позволяют. Сейчас он подсознательно может себя оправдывать тем, что я предлагаю незнакомое и потенциально опасное лечение. А каково ему будет знать, что я чуть ли не всемогуща и что не могу ошибиться?
— Балда! — вздохнула Ольга. — Не расскажу, не переживай. Кара, мой тебе совет: перед тем, как решить окончательно, возьми отпуск на пару периодов и как следует отдохни от дел. Заодно оценишь, насколько без тебя справляются. А там уже и решай.
— Я подумаю, — кивнула Карина. — Но и ты в следующую сводку вставь указание на мой возможный уход в ближайшем будущем. И перестань ретушировать наши публичные трения, они специально на публику срежиссированы. Если останусь, хуже не станет, а если уйду, тебе лишние очки. Онка… я не знаю, у меня такое паршивое ощущение, что я вас всех предаю. Может, я не имею права уйти? Я должна остаться, да?
— Дура! — резко ответила Ольга, и Карина вздрогнула. Таким тоном подруга с ней еще никогда не говорила. — Кара, кончай бред нести. Мы не дети, чтобы печься о нас постоянно. У нас свои головы, и свой путь в жизни мы выбираем без твоей помощи. Ты что, не понимаешь, что пытаясь заботиться о других, как курица-наседка, ты их оскорбляешь? Твоя манера подставлять плечо под каждую проблему, — уже мягче добавила она, — за столько лет так и не изменилась. Пора бы повзрослеть. Ты мне красиво рассказывала, что Демиурги с трепетом пекутся о свободе воли людей — вот и дай нам ее проявить. Мы давно не малые дети и вполне можем постоять за себя и без твоего участия. Не знаю, твоя мы сеть влияния или нет, но любой клан, который попытается с нами схватиться, сильно пожалеет.
Она извиняющеся улыбнулась.
— Не бери в голову сторонние материи и не пытайся тащить на себе весь мир. Мне не хочется тебя терять, но если ты полагаешь, что пришло время, действуй.
— Спасибо, Онка, — Карина дотянулась до ее плеча и слегка сжала его. — Я все равно вас не брошу, ты не думай. Отдышусь, подумаю, как снова вписаться в мир, и вернусь так или иначе. А до того Мио проследит, чтобы у Верховного Князя не возникло на твой счет разных странных идей. Ладно, хватит о грустном. Давай-ка о чем-нибудь повеселее. Что там с организацией соревнований по фигурному пилотажу? Яни подобрала десятерых ребят с первой категорией, они уже тренируются. Как думаешь, к середине весны реально согласовать хотя бы время?
— Да я думаю, что не только время, — смену темы графиня восприняла с явным облегчением. — Но знаешь, что? Мы через десять минут в аэропорт прибудем. Раз уж мы встретились, давай кое-какие рабочие дела обсудим? Ты свой официальный визит пятого числа отменять собираешься?
— Ни в коем случае.
— И все материалы у тебя, госпожа богиня, наверняка под рукой. Что насчет поработать немного?
— Ладно. Только сейчас там час пик, сложно укромное место найти.
— Там залы спецобслуживания есть, если ты не забыла. А если потребуется, я и главного директора аэропорта из его кабинета вытряхну, — азартно усмехнулась Ольга. — Заодно и терминалом попользуюсь. Насчет же пилотажа — у меня уже есть предварительное согласие от двух закрытых стадионов…
03.07.1433, огнедень. Цетрия, Академия Высокого Стиля
Разъяренное чудовище ревет, приближаясь со страшной скоростью. Его глаза сияют в ночи словно умирающие солнца. Маленькая девочка у него на дороге, в ее руках набухает шар бело-красного пламени, но он бессилен перед сплошной броней демона. У чудовищ свои дела, ему не интересен ребенок, оно его даже не замечает — но еще немного, и огромная лапа втопчет девочку в дорожную грязь. Сиори бежит, отчаянно раздвигая руками плотный, как кисель, воздух, пытается дотянуться, достать, отшвырнуть — но уже знает, что не успеет. Она никогда не успевает. Но она должна успеть. Должна! А рев все громче, и гигантские стальные зубы чудовища скалятся в издевательской ухмылке, и его пылающие глаза слепят, слепят, слепят…
