Евгений Лотош - Горизонты нашей мечты
— Как у вас дела с Таролоем?
— А? Да как обычно. Неделю назад я опять о свадьбе вспомнила. Так он помялся-помялся и сбежал от меня по горам лазить, как и в прошлый раз. Сказал, что шаг слишком серьезный, он подумать должен. Гордый… — вздохнула Ольга. — Слишком гордый. Нищий плебей пытается окрутить богатую аристократку — похоже, именно так он на вещи смотрит. Ума не приложу, как его переубедить. Мне уже, ох, тридцать семь, детей или сейчас заводить надо, или никогда. Если я за ним еще пару лет погоняюсь, рожать опасно станет.
— Не торопись, — посоветовала Карина. — Качественную беременность мы тебе хоть в шестьдесят обеспечим. А ему дай свыкнуться с мыслью. Мужики — они такие, им свобода дороже всего остального. Особенно при вашей монастырской морали. У вас, кажется, скоро годовщина встречи?
— Ага, — Ольга ностальгически улыбнулась. — Два года. Между прочим, как раз в том маленьком парке, который мы проехали пару минут назад. Я не рассказывала? Я от охраны сбежала от тоски и пошла бродить по улицам. А те гопники, похоже, решили, что слабую девушку каждый может обидеть. И тут Терелой встрял — с работы возвращался. Пока я глазами хлопала и млела от удовольствия — все-таки не каждый день тебя защищают не по долгу службы, а по зову сердца — ему успели навалять как следует, в том числе ногами. Потом, конечно, я очухалась и доступно продемонстрировала им, что такое гипеметаболизм в сочетании с первой категорией. А Теру пришлось ко мне домой везти, от грязи отчищать и ссадины перекисью промывать. Тоже мне защитничек — давно за сорок, а так и не научился понимать, когда надо драться, а когда — делать ноги.
В ее голосе скользнули нежные нотки, так нехарактерные для суровой главы Сураграшского департамента.
— Ну ладно, а у тебя-то как? — спохватилась она. — Никого себе еще не нашла?
— Мне нельзя, — качнула головой Карина. — Я же объясняла. Ой, а знаешь, что Цу учудила на днях? Она давно ругалась, что у нее в лаборатории половину сотрудников СОБ завербовала как осведомителей, практически всех — грубым шантажом. Работать невозможно — все страдают угрызениями совести, глаза отводят, кучу времени на печальные размышления тратят. Так она собрала коллектив в один прекрасный вечер и заявила, что ей все равно, кто, кому и как на нее стучит, что она всех сексотов знает поименно и что ее это не колышет. И что если кому-то по какой-то причине некомфортно работать под ее руководством, то пусть катятся, но уж если останутся, то все эмоции пусть оставляют за стенами универа.
— И что? — с любопытством переспросила Ольга.
— Трое лаборантов уволились на следующий день. И один аспирант попытался сбежать. Но она к нему домой приехала — уж и не знаю, как она ему мозги вправляла, но он вернулся и с тех пор работает нормально. А потом она явилась в окружное управление СОБ и набила морду особо активному следователю, который по ней работал. Буквально набила — дала в глаз кулаком, после чего манипуляторами в окошко на третьем этаже вывесила и как следует потрясла. Бедняга аж обделался с перепуга. У ней уже официально первая категория, так что она больше не стесняется силу демонстрировать. Поскольку у нее дипломатический иммунитет и своя папка в "Камигами", скандал, разумеется, замяли, а СОБ притихла и ее сотрудников дергать перестала. До поры до времени, разумеется. Через годик-полтора обязательно новый инициативный деятель нарисуется.
Ольга от души засмеялась.
— Хотела бы я на морду следака посмотреть в тот момент! Чего еще новенького?
Карина помолчала.
— Онка, ты подставляешься, — наконец сказала она. — Своими аналитическими отчетами, я имею в виду.
— Что? — озадаченно переспросила директор Сураграшского департамента.
— Ты зря пытаешься подавать события в выгодном для нас свете. Тебя могут перепроверить — и перепроверяют. Не следует ставить себя в положение ненадежного источника информации. У тебя слишком много недоброжелателей, а мы можем тебя прикрывать только до определенного предела.
Какое-то время Ольга думала.
— Значит, вы все-таки шарите в наших базах… — полувопросительно проговорила она.
— Да. Извини. Мы должны знать, что происходит у нашего могущественного серверного соседа. Кроме того, — Карина улыбнулась, — у нас самих таких аналитиков, как у тебя, просто нет. А положение дел знать хочется. Онка, я признательна тебе за поддержку. За то, что ты принимаешь наше положение близко к сердцу. Но ты все-таки государственный чиновник, и тебе в первую очередь следует думать об интересах своей страны. Не нужно больше приукрашивать реальность и намекать на несуществующие тенденции, ладно? Ты удивляешься, почему тебя в известность об охране не поставили — вот именно потому. Ты потихоньку теряешь доверие. Кстати, я у тебя в машине три жучка спалила в самом начале — поостерегись говорить лишнее где ни попадя. И не забывай носить браслетик, что я подарила, он о прослушке предупредит.
— Как скажешь… — пробормотала Ольга. — Только почему ты сказала про отчеты лишь сейчас? Я уже много лет факты причесываю.
Настал черед задуматься Карине. Через лобовое стекло она молча смотрела на проносящиеся мимо улицы Каменного Острова.
— Потому что тебе следует вставить в очередной отчет предупреждение о моем скором уходе, — наконец откликнулась она.
— Что? — графиня Лесной Дождь ошеломленно взглянула на нее, резко вильнув рулем от неожиданности. Сбоку возмущенно засигналили. — Ты о чем?
— Я ухожу, Онка. Мы уже несколько месяцев готовим почву. Слухи о разногласиях в правительстве, которые до вас доходили в последние месяцы, тщательно срежиссированы. Разумеется, у меня нет никаких трений ни с Мати, ни с Дором, так что никакого военного переворота на самом деле не намечается. Просто мы проверяем, кому может захотеться нас подтолкнуть. А я… я устала. Я больше не хочу оставаться Кисаки.
— Не понимаю. Кара, приукрашиваю я реальность или нет, но у вас и в самом деле потихоньку налаживаются дела. Может, просто отпуск возьмешь? В свете предстоящих местных выборов вполне можно подать как нежелание давить на людей своим авторитетом…
— Дела налаживаются. Только я уже не нужна. Я вообще никогда не была особенно нужна. Так, символ. Принцесса на троне, ничего особенно не решающая. За меня всё всегда делали другие. Я только указания с умным видом давала, в первые годы — вообще исключительно с голоса Дзи и Семена. Знаешь, столько лет прошло, а я так и не понимаю, почему меня слушаются.
— Глупости, — у Ольги досадливо дернулся уголок рта. Она нажала кнопку круиз-контроля, ткнула пальцем в высветившийся в дисплее значок аэропорта, отодвинула руль и повернулась к Карине. — Раз ты мои отчеты ценишь, то цени и личное мнение: без тебя не вышло бы никакой Сураграшской республики. Развалилась бы местность на пару десятков мелких даже не государств, а беззаконных территорий. Пришел бы в свой черед новый Дракон, и вся история с маякой началась бы сначала. У тебя превосходно получается. Ты не просто символ. Ты — цемент, объединяющий страну.
