Питер Нейл - Звезда Судьбы
Внезапно тварь исторгла из себя рыдание.
— Ты заколдовал меня! — слезы катились по его грязным щекам. — Да, да, я буду повиноваться тебе.
— Тогда отведи нас к Илиссе.
Вновь послышались рыдания и мольбы… Но смертоносное порождение болота оказалось бессильным перед странной властью порошка Мантиса. Юный колдун оглянулся на Кулла, который встал у него за спиной с обнаженным мечом в руке.
— Садись в седло, — сказал Мантис атланту. — И помоги Уриму.
Кулл молча повиновался и подвел Мантису его коня. Тот также сел в седло.
— Ты меня заколдовал, — обвиняющим голосом ныл болотный монстр. — Заколдовал…
— Веди нас, — велел Мантис. — Или я уничтожу тебя. Ты против нас бессилен.
Что-то пришепетывая и хрипя, тварь развернулась и медленно двинулась по краю болота, а затем углубилась во мрак леса. Мантис покачал головой, ибо, похоже, он отнюдь не собирался идти этим путем.
Кулл направил свою лошадь так, чтобы оказаться с Мантисом бок о бок, и вместе они медленно двинулись вперед.
— Илисса? — коротко поинтересовался он.
— Да, — кивнул юноша. — Это колдунья.
— Я так и понял.
— Приятельница моего отца.
— Вот как?
— Я только знаю, что прежде она жила на этом болоте. Если эта тварь приведет нас к ней…
Он не договорил.
— Тогда мы сможем отыскать твоего отца? — уточнил Кулл.
Мантис лишь пожал плечами, затем перевел взгляд с атланта на Урима, который следовал позади.
В этот миг Кулл ощутил странную дрожь дурных предчувствий, хотя сам толком не мог понять, почему…
Это был настоящий островок посреди болота, — довольно большой остров, покрытый деревьями и густым зеленым мхом, окруженный широкой рекой, медленно несущей свои мутные воды. Шествовавшая перед воинами зачарованная болотная тварь прошла прямо к берегу реки, затем обернулась к Мантису.
— Дальше я идти не в силах.
— Я понимаю, — отозвался юноша. — Как нам перебраться на тот берег?
— Вон там. — Монстр указал на огромный дуб, чьи мощные корни уходили в стоячую зловонную воду. — Ступайте от этого дерева прямо к такому же, что растет на острове. Можно пройти лишь этой тропой. Если оступитесь, то упадете в воду и погибнете.
Мантис спешился, не сводя взора с мощного дуба на противоположном берегу. Болотному монстру он коротко бросил:
— Спасибо тебе.
Тварь покачала головой И попятилась, скрываясь в болотных тенях.
— Вы все умрете, — пробулькал монстр на прощанье. — Илмсса украдет ваше сердце и скормит его демонам или превратит вас в таких, как я…
Раздался глухой всплеск и все стихло. Урим встревоженно ерзал в седле.
— Я боюсь, — прошептал он.
Атлант покровительственно улыбнулся ему.
— Теперь тебе нечего бояться, паренек. Все худшее уже позади.
— Нет, м-м-м… — замычал тот, мотая головой и отмахиваясь от окруживших его насекомых. — Плохое впереди, плохое…
Мантис повел свою лошадь вперед. Та опасливо шагнула в воду с берега. Прямо под непрозрачной поверхностью воды оказалась твердая земля. Мантис перевел своего скакуна, в качестве ориентира не сводя глаз с дуба на противоположном берегу.
Проследив за ним взглядом, Кулл подтолкнул Урима.
— Теперь твоя очередь, ступай.
— Я боюсь.
— Ступай, я тебя не брошу, Урим.
Безумец взглянул на атланта с таким неожиданным доверием, что в сердце воина невольно всколыхнулось такое давно забытое чувство как жалость и стремление защитить этого несчастного. Сострадание… Так, кажется, это называют.
Кулл сглотнул.
— Пойдем, Урим. Иначе мы скоро потеряем Мантиса в этом тумане.
Кулл направил свою лошадь вперед, и Урим последовал за ним. Очень осторожно они перебрались через воду, — казалось, их скакуны шагают прямо по поверхности воды.
На другом берегу Мантис уже поднимался по глинистому склону небольшого холма и сверху окликнул Кулла:
— Здесь какая-то хижина… На поляне.
Затем он поспешил вперед. Проводив его взглядом, атлант также направил своего коня вперед, двигаясь достаточно медленно, чтобы Урим не слишком отставал.
— С тобой все в порядке, парень?
— Я… не люблю воду.
— Да, вода здесь странная, согласен. — Атлант и сам чувствовал себя довольно скверно. Казалось, под поверхностью здесь могут таиться любые кровожадные твари.
— С тобой я не боюсь, — внезапно заявил Урим атланту.
Тот усмехнулся. — Вот и славно.
— Там… Там какой-то дом?
— Похоже на то.
Урим следовал за Куллом по пятам.
— А кто… кто там живет?
— Илисса. Помнишь?
— Колдунья, — кивнул Урим.
Выбравшись из реки, они вскарабкались по глинистому берегу. Там и впрямь посреди поляны обнаружилась хижина, сложенная из дерева и камня. Вздернув подбородок, Урим словно бы стал принюхиваться к чему-то в воздухе.
— Колдунья тут.
— Откуда ты знаешь? — удивился атлант.
— Она здесь…
— Похоже, ты не слишком ее боишься.
Лошадь его замотала головой и нервно заплясала на месте; Урим едва не вылетел из седла. Кулл вовремя успел перехватить поводья и успокоить скакуна. Наклонившись вперед, паренек потянулся к голове лошади и что-то принялся шептать ей на ухо. Через несколько мгновений кобыла вновь спокойно потрусила вперед.
Мантис уже спешился и стоял рядом со своим скакуном в ожидании Кулла с Уримом. У него за спиной дверь хижины приоткрылась. Атлант незаметно подал Мантису знак, чтобы предупредить его. Тот развернулся и увидел перед собой Илиссу.
Ведьма была невероятно хороша собой, что сбило юношу с толку, и она казалась совсем молодой, — едва ли старше двадцати весен. У нее были пышные золотистые волосы и сверкающие зеленые глаза. Изящное стройное тело было облечено в короткую юбку из грубой шерсти с разрезами по бокам и зашнурованный на груди кожаный жилет, едва прикрывавший грудь. На ногах у ведьмы были замшевые сапожки; никаких украшений она не носила. Мантису все это показалось удивительным. Он ожидал найти здесь уродливую старуху, омерзительную и наряженную подобно какой-то дикарке, как и подобает существу, обитающему в сердце заколдованного болота.
Кулл проникся ненавистью к Илиссе с первого взгляда, — разумеется, не из-за красоты этой женщины, и не потому что Мантис утверждал, будто она колдунья, но просто повинуясь инстинкту. Он внезапно осознал, что несмотря на кажущуюся юность эта женщина невероятно стара и таит в себе огромную силу, столь же грозную, сколь и прихотливо неуправляемую. Поблизости от Илиссы сам воздух казался насыщенным какой-то странной энергией и, подобно тому, как атлант своим варварским чутьем ощутил это, то же самое почувствовал и Урим.
