Галина Полынская - Дверь в Зарабию
– Ром, ты что, против? – возмутилась Мира.
– Что ты, как можно, я люблю жизнь, полную опасностей и приключений. Если б не боялся высоты, наверняка пошел бы в космонавты.
– Все ясно. Значит, ты против, – нахмурилась девочка. – Но, можешь оставаться при своём и размышлять о космонавтике, отдирая ткань от стен в поисках двери в соседние комнаты.
– Надо простучать, – тяжело вздохнул Ром, – чего лишние беспорядки наводить. Где он сказал? У зеркального шкафа?
– Да, где-то там. Действуй.
Пока Ром возился у шкафа, Мира посвятила свободное время любимому питомцу: Аксельбант был накормлен, причесан, а его лоток вычищен.
Простучав стену, Ром определил местонахождение двери.
– Яра, можно воспользоваться вашими когтями?
– А что надо сделать? – она мгновенно оказалась у шкафа.
– Нежно и аккуратно разрезать ткань здесь и здесь.
Спустя пару мгновений, операция была завершена, золотистую ткань словно острая бритва разрезала.
– Есть дверь? – обуреваемая любопытством Мира подошла ближе.
– Есть, как не быть.
Дверь и впрямь имелась, правда была заколочена добротными досками крест на крест.
– И чем я буду вытаскивать эти гвозди? – приуныл Ром. – Зубами?
– Надо поискать подручные средства.
– Пойду, украду где-нибудь гвоздодер или стамеску… – с этими словами Ром исчез.
Ближе к обеду дверь победили.
– Как интересно! – прошептала Мира, берясь за причудливую кованую ручку. – Таинственная дверь в старинном кровожадном замке!
– Замки кровожадными не бывают, кровожадными бывают его хозяева. Ну, давай, открывай, уверен, мне там еще придется убираться сто зарабийских дней и ночей.
В сообщающихся покоях насчитывалось две комнаты: одна побольше – гостиная, другая поменьше – спальня.
– Здесь даже лучше, чем у нас, – указала Мира на небольшой камин в гостиной и стеклянную дверь, ведущую на балкон. – И две комнаты. Дедушке здесь понравится. Давайте все вместе возьмемся за уборку, чур – я чищу камин!
– Чего вдруг? – насторожился Ром.
– Понимаешь, у меня уже навязчивая идея, так хочется почистить хоть какой-нибудь камин и успокоиться, а все из-за зловонного каминища в столовой!
– Если хочешь, могу как-нибудь ночью навестить столовую, – Ром подлетел к люстре с многочисленными тусклыми подвесками и снял с нее густую паутинную пелерину.
– Подожди, давай пока провернем одно дело, потом возьмемся за другое, кто знает, может у них вековая традиция хранить в камине золу и прочую давно сгоревшую дрянь. Яра, что ты делаешь?
Тирамиса активно распарывала когтями чехлы на мебели.
– Я уже принялась за уборку.
– Погоди, ты же сейчас вся выпачкаешься, давай я на тебя свою майку надену.
– Да и тебе не мешало бы сменить одежду, – заметил Ром. – Идемте, посмотрим, что у нас есть из легко отстирывающихся вещей.
За уборкой не заметили, как пролетело обеденное время, но Мира особенно не расстроилась, ей хотелось переселить дедушку сегодня же, а то вдруг отец передумает.
Работа спорилась, втроем они управились довольно быстро, оставалось почистить Банта, который так извозился, путаясь под ногами, что напоминал дворняжку с криминальным прошлым, а не порядочного кота уважаемой гималайской породы.
– Все, можно идти, – Мира распахнула балконные двери, чтобы комнаты, как следует, проветрились. – Ром, – она вышла на балкон и перегнулась через каменные перила, – а мы могли бы спуститься прямо отсюда, чтобы лишний раз не мелькать перед народом?
– Конечно, могли бы. Спускаемся?
– Ага. Яра, ты приведешь Бантуху в порядок?
– Конечно, – кивнула тирамиса, она была в синей майке с желтой надписью «Спасем китов!». – Идите и ни о чем не беспокойтесь.
Ром подхватил Миру на руки, перелетел через перила и… замер в воздухе.
– Что такое?
– Как здесь высоко… – выдавил он.
– Чего высокого? – Мира испугалась, что он пойдет на попятную. – Второй этаж! Не смеши народ!
– Второй этаж в замке это всем не то, что второй в блочном доме, – упрямился флоин.
– Полетели! Не бойся, я же с тобой! Ну, полетели, миленький.
Глубоко вздохнув, Ром обнял Миру покрепче и полетел вниз.
– Не бойся, не бойся, – повторяла девочка, – лети плавно, уверенно, вот так, молодец.
– Спасибо, что ты так обо мне заботишься, – прерывающимся голосом произнес Ром.
– Я о себе забочусь, если ты упадешь – тебе ничего не будет, а я – кости в разные стороны, зубы на асфальте, глаза на заборе…
– Прекрати, прошу тебя, – руки Рома дрогнули, – а то и впрямь уроню.
На дороге, вымощенной гладкими серыми плитами, он приземлился и поставил девочку на ноги.
– Здорово, – она одернула джинсовую курточку, – назад так же полетим.
– Вместе с дедушкой? Ты мои силовые возможности случайно не переоцениваешь?
– Ах, да. Ладно, в другой раз полетаем.
Они свернули с дороги и направились к Белому Лесу.
В домиках уже горел свет. Мира постучала в дверь самого крайнего, открыла Ми.
– Здравствуйте, – улыбнулась девочка, – а мы за вами и за дедушкой, собирайтесь.
– Как так? – удивилась черно-белая женщина.
– Мы решили забрать его в замок, – пояснил Ром.
– Нинга разрешила? – изумилась Ми.
– Разрешил Велор.
– А…
– Собирайтесь, мы уходим отсюда немедленно, – сказала Мира, проходя в дом. – Здравствуй, дедуля.
– Вы это серьезно? – шепнула Ми Рому.
– Абсолютно, – кивнул он в ответ.
Сборы были быстрыми, особого имущества не скопилась. Мира вывезла коляску с Маритом из дому, следом вышли Ром с Ми, Ром нес большую тряпичную сумку с вещами Ми и дедушки.
Колеса почти целиком утопали в цветах и хлопьях, но двигаться было легко, этот пышный белый «снег» почти ничего не весил. Когда компания вышла на дорогу, над землею понесся гул подступающей ночи.
– Очень кстати, – сказала Мира, – в темноте нам будет легче пробраться незамеченными.
Ром молча вздыхал, он слабо себе представлял, как можно держать в доме Марита и Ми, чтобы никто не обратил внимания на такое существенное прибавление. Но Мира решительно катила коляску к замку и о что-то говорила деду, что именно, Ром не слышал, поднявшийся ветер заглушал ее слова.
К замку подошли, когда по небу уже помчались тяжелые тучи.
– Там в ограде есть калитка, – выступала проводником Мира, – пройдем через палисадник, потом вдоль стены с лапитуньей, а там как раз и балкон. Ром, ты же сможешь поднять дедушку с коляской на балкон?
– Я могу поднять отдельно дедушку, отдельно коляску.
– Это бунт на корабле?
– Да нет, я просто надорвусь!
– А, ну тогда ладно. Посадишь его в кресло, только смотри, аккуратно.
– Слушаюсь и повинуюсь.
