Ширли Рейн - Мститель
Отойдя на некоторое расстояние, Инес оглянулась, но женщина так и сидела, точно каменная, даже головы в ее сторону не повернула. Крысы довели Инес до крыльца. Тот, что шел впереди, взбежал по ступеням и юркнул в распахнутую дверь, а двое других остались во дворе, но никуда не ушли, а уселись на задние лапы, выжидательно глядя на девочку. Словно говоря – ну, что же ты стоишь, иди! Она с тоской оглянулась. Вдруг в поле зрения появится хотя бы один нормальный человек, который прогонит крысов, выведет ее отсюда и прервет весь этот кошмар?
Какой-то… дурацкий кошмар, который может разве что в страшном сне присниться, потому что где же это видано, чтобы крысы командовали человеком, а не наоборот? Да, дурацкий, но от этого не менее кошмарный кошмар.
Но нет, все вокруг точно вымерло. И тут в глубине дома тихий голос произнес: – Заходи.
-3-Взгляд Инес метнулся к двери. Там, в полумраке, стоял человек, и она сразу же узнала его! И даже не очень удивилась, как будто в глубине души уже какое-то время догадывалась, что, конечно, крысы действовали не по собственной воле, а по указке того, кто…
Он выглядел в точности так, как и в прошлый раз – теперь в воспоминаниях не было никаких пробелов.
Высокий, темные волосы, выцветшие, не новые, но чистые серые штаны и такая же рубашка; близко посаженные черные глаза, нос с внушительной горбинкой и маленький, крепко сжатый рот. Все вместе делало этого человека немного похожим на угрюмую и свирепую птицу. Как же его зовут? А-а, Эрритен, да, по прозвищу Молчун. И это было практически все, что Инес знала об этом человеке.
Между тем, он отступал в глубину дома, и девочка, словно притянутая невидимой нитью, последовала за ним. Тот крыс, который шел впереди, куда-то исчез.
Они оказались в небольшой комнате, где царил полумрак. Окна прикрывали плотные темные занавески, только одна из них была чуть-чуть сдвинута; сквозь образовавшуюся щель и проникал свет. Здесь имелась лишь самая необходимая мебель, совсем простая, но аккуратно сделанная и чисто выскобленная – стол, две лавки по обеим сторонам от него и шкаф в углу. Ни цветов, ни украшений, ни даже посуды не было; по крайней мере, на виду. Только высоко в углу, там, где обычно висит икона, бледным пятном проступало что-то вроде розоватой доски очень странной формы – многоугольной и со сторонами разной длины – а на ней… Да, по-видимому, это было изображение. Больше всего оно напоминало засохший куст с густо переплетенными, тонкими, черными ветвями, в самой середине которого как будто запуталось что-то ярко-алое, похожее на сердце.
Эрритен сел на лавку и дождался, пока Инес подошла к нему на расстояние нескольких шагов. После чего протянул руку и требовательно сказал:
– Покажи!
Голос у него был негромкий, одновременно и хриплый, и лающий; он звучал так странно, что Инес еще больше стало не по себе.
– Что? – недоуменно спросила она и перевела взгляд на свои руки, в которых не было ничего, кроме корзины.
Эрритен тоже посмотрел на корзину, и внезапно Инес стало ясно, чего он хочет. Она подошла поближе и протянула ему корзину, но он лишь слегка нахмурил одну бровь, и снова она поняла, что от нее требуется. Подошла к столу и вытряхнула на него содержимое корзины. Эрритен уставился на сочные ломти жареной свинины с таким удивленным выражением, словно ожидал увидеть что-то совершенно другое.
Инес хотела спросить, что все это значит, но эта мысль лишь промелькнула мимолетно и туг же исчезла. К тому же во рту у нее пересохло, а язык словно прилип к гортани.
– Зачем? – снова пролаял Эрритен. Наверно, его не зря прозвали Молчуном; судя по всему, он стремился обходиться как можно меньшим количеством слов или вообще без них.
По-видимому, уже начиная осваиваться с этой его особенностью, Инес и на этот раз поняла, к чему относился вопрос.
– Бабушке, – пролепетала она, чувствуя, что по какой-то непонятной причине просто не может не отвечать на вопросы Эрритена. – Я несла свинину бабушке.
– Как… звать?
– Меня? Инес… – он недовольно свел брови, и она тут же поправилась, – Даная.
Эрритен кивнул, задумчиво покусал нижнюю губу и кивнул снова.
Неожиданно его недоброе, «птичье» лицо приблизилось к ней вплотную. Взгляд прикованных к ее лицу блестящих черных глаз, казалось, ввинчивался в голову Инес, вызывая ужасно неприятное ощущение, от которого у нее свело гортань, и стало трудно дышать. Как будто в глубине этих глаз кружился водоворот, с каждым мгновением набирая скорость и втягивая, засасывая Инес в свою темную глубину.
– Ты… пошла… не только… чтобы отнести, – произнес лающий голос; сейчас она была даже рада его услышать, потому что, как только он зазвучал, головокружительное погружение в бездонную черную пучину прекратилось так же внезапно, как и началось. Зачем?
Чего он хочет от меня, в ужасе подумала Инес? Она не отдавала себе в этом отчета, но сейчас все ее существо сосредоточилось на одном – дать ответ, правильный ответ; чувство было такое, словно от этого зависела сама ее жизнь. И внезапно она поняла.
– Я… хотела… спросить… бабушку, не знает ли… она человека, у которого… на правой руке… нет… безымянного пальца, – тоже почему-то с паузами произнесла Инес, чувствуя, что кровь прилила у нее к голове.
Страшное лицо отодвинулось, Эрритен удовлетворенно кивнул и пробормотал:
– Даная… Да, она… может.
Инес перевела взгляд на его руки, лежащие на коленях; действительно, на правой не хватало безымянного пальца. Однако единственное, что она испытала при виде этой руки, было чувство огромного облегчения. Она справилась, она сумела ответить так, как надо.
– Будешь… делать то, что… я скажу, – пролаял Эрритен. – Следи… за… Антаром. Что… он… задумал? Кто… у него… в отряде? Где… и когда… они… будут… собираться? – слушая его, Инес на каждое отрывисто брошенное слово судорожно кивала головой. Однако это ее не спасло. Эрритен снова наклонился, и снова ее подхватил стремительный, выматывающий душу черный водоворот его взгляда. Никому… не говори… обо мне, а не то… убью, – ни мгновенья не сомневаясь, что так и будет, она изо всех сил закивала головой. Приходи… сюда… каждый день… на закате. Или если… срочно… понадобится. Хей всегда… будет… поблизости, только… позови.
Эрритен коротко свистнул, и откуда-то из-под шкафа вылез крыс; наверно, это и есть Хей, поняла Инес. Распластавшись на полу, он подполз к своему хозяину и поднял мордочку, глядя на него с выражением подобострастного обожания.
Тот опустил руку и потрепал его по толстой шее. Крыс в ответ лизнул пальцы хозяина и блаженно заскулил. Эрритен перевел взгляд сначала на Инес, потом на куски мяса на столе. И снова она его поняла, поняла без единого слова! Более того, у нее у самой возникло страстное желание, чтобы Эрритен каким-то образом выразил свое удовольствие ее сообразительностью – ну, хотя бы погладил по волосам – и чтобы она в ответ могла… нет, не лизнуть, но, к примеру, поцеловать его руку.
