Антон Соловьев - Королевство свободных
…Вот поэтому скэлдингам и удалось сохранить до наших дней свою социально-культурную уникальность. Что же касается их традиционной этнической религии, то за века она успела пройти ряд существенных трансформаций, которые прошли не без влияния арианства.
Но вернемся ко временам Ательреда II. Фактически до Большого посольства, как оно было названо в скэлдингских сагах и саранских хрониках, ни о каком военном союзе не могло быть и речи. Положительный нейтралитет, который сохранялся при последнем наместнике, был выгоден обеим сторонам, но в случае войны конунг скэлдингов вряд ли послал бы свою дружину на помощь.
В истории Большого посольства остается много неясного. Всем известная сага «Посольство к Фенриру» пронизана религиозным мистицизмом традиционной религии скэлдингов. Но характерно, что Фенрир, древний Волк скандинавской мифологии, относился к пантеону темных божественных сущностей, и поэтому нам остается только гадать, почему эта идентификация возможного будущего союзника как темного божества разрушения сыграла такую положительную роль. Впрочем, в силу отрывочности и разрозненности дошедших до нас мифов, записанных впервые Бьрни Сноурсоном лишь спустя триста лет после Большого посольства, возможное решение головоломки с королем и Фенриром навсегда скрыто от нас.
Но, конечно, всего этого мистического наслоения, возможно, даже более позднего, чем времена правления Ательреда II, могло бы и не быть, если бы в посольстве не участвовал будущий конунг Рагнар Два Меча, пожалуй, один из самых значимых правителей скэлдингов.
Судя по хроникам Ансельма из Талбека, которые ни в коей мере не противоречат ни саге «Посольство к Фенриру», ни тем более «Как Рагнар стал конунгом», конунг страдал редкой формой эпилепсии, передающейся по наследству. При этом самому приступу, по всей видимости, предшествовал резкий выброс в кровь огромной дозы адреналина и гормонов, что многократно увеличивало физическую силу и частично блокировало некоторые нервные узлы. Людей, страдавших этим заболеванием, в Северной Европе и на островах скэлдингов называли берсерками, или воплощением первопредка медведя (реже волка). Берсерки были явным пережитком архаичного родового тотемизма, который вполне уживался и с более поздней языческой системой верований.
В литературе укрепилось мнение, что войти в состояние берсерка мог любой воин, приняв наркотический отвар из ядовитых грибов. Однако современная медицина все-таки склонна четко различать симптомы наркотического отравления и симптомы редко встречающейся и по сей день не только у северных народов разновидности эпилепсии. Однако ошибки в художественной литературе, пожалуй, навсегда сохранили за северными народами славу поедателей мухоморов.
Но все-таки вернемся к теме Большого посольства и попробуем разобраться, каким образом королю, или же тем, кто стоял за его троном, удалось убедить скэлдингов не только участвовать в обороне Сарана, но и заполучить их в качестве союзников в агрессивно-наступательной войне против Мэнгера.
Глава VIII. Ательред II, милостью Божией король Сарана
Боже, как же жарко на этом треклятом пути паломника. Если бы не шляпа с широкими полями и белая хламида, зажарились бы мы здесь. Даже гвардейцы надели поверх кольчуг белые хламиды и нацепили шляпы поверх шлемов. Дон Лумо, кстати, тоже облаченный в одежды паломника, запретил им снимать доспехи. Мало ли?
Путь в Сан-Пьетро-де-Компастелло — один из трех главных путей паломника. Первый и важнейший из них — путь в Ершалаим, к гробнице Иисуса, Сына Господня. Путь этот долгий, но безопасный, ибо охраняют его воины адрианопольского кесаря.
Второй по значимости — путь в Авиньо, к гробнице святого апостола Павла. Нам, еретикам, туда дорога заказана. Третий же, которым мы сейчас и движемся, заказан северянам, хотя мы уже многократно говорили о том, что мирным паломникам путь открыт. Но все же желающих пройти третьим священным путем среди северян не находится. Однако считается, что тот, кто прошел пешком всеми тремя главными путями паломника, обретает великую благодать, и прощаются ему все грехи, пусть и самые страшные.
Фыркают мулы, нагруженные бурдюками с водой и корзинами с припасами, гулко позвякивают ракушки, пришитые к нашим шляпам. Ругаются гвардейцы, оступаясь на узкой дороге. Дон Лумо периодически останавливается и утирает обильно выступающий пот. Идем молча, не тратя сил на пустые разговоры. Я изредка встречаюсь взглядом с доном Лумо и мы будто бы ведем неслышный диалог. Дон Лумо улыбается и кивает мне.
Мой посох мерно стучит по каменистой дороге. Я почти ничем не отличаюсь от обычного, смиренного паломника. Разве только перевязью с мечом. Кольчугу я наотрез отказался надевать. Я точно знаю, что со мной ничего не случится. Откуда? Просто знаю и все.
В пути хорошо думается. Размеренный шаг, однообразный пейзаж создают для этого отличные условия. И подумать есть о чем. Десять дней прошло с того достопамятного дня, как запыхавшийся гонец прискакал в Авиньо. Папа провозгласил крестовый поход против саранской ереси. Да, по моим подсчетам, это должно было случиться недели на две позже. Видимо, поторопил святой престол и мэнгерского государя, и генеральные штаты, да и собор провели, особо не затягивая.
Поход-то провозглашен, но чтобы собрать большое войско, нужно время. Бароны и герцоги севера торопиться не будут. Так что у нас в запасе есть минимум пять-шесть недель. Много это или мало? Я пока не знаю. Время покажет.
Тем временем мы продолжаем медленно двигаться по узкой горной дороге. Большая часть пути уже пройдена и скоро мы доберемся до Врат Урсулины.
Был здесь когда-то монастырь. Чуть ли не во времена, когда кто-то вырубил в скале гробницу апостола Петра. Но землетрясение — похоже, что бич всего этого мира — разрушило монастырь, превратив надежное здание в груду бесформенных камней. Одни ворота по непонятной причине устояли. Хотя это для меня не понятно, а для паломников — причина очень даже ясная. Знамение это и никак иначе.
С тех пор Врата Урсулины считаются местом священным. И если кто-либо из паломников не нашел сил для того, чтобы дойти до гробницы Петра, он может пройти сквозь эти самые Врата и получить такое же отпущение. На самом деле, лучше бы они назвали это место Вратами Ленивых, поскольку дальше начинается пусть и самая короткая, но в то же время самая сложная часть пути.
Но у Врат Урсулины есть и другое предназначение, и о нем не очень любят говорить. Считается, что это последнее место, с которого можно повернуть обратно. Но, пройдя через Врата, повернуть обратно, не посетив гробницы Петра, уже нельзя. Это считается дурным предзнаменованием.
